Код Зворыкина: ТВ+
Алексей Никитович Позин окончил факультет журналистики МГУ. Работал в различных периодических изданиях. Автор романов «Журналистская рулетка» (журнал «Москва», 2003), «Голые и немые» («Дятловы горы», Нижний Новгород, 2009), повестей и рассказов. Член Союза журналистов России. Член Союза писателей России. Живет в Москве.
Окончание. Начало — № 9.
Часть вторая.
«Здравствуйте, мистер Зворыкин!»
В Питтсбурге
Прибыв вторично в Америку в 1919 году, он узнал, что правительство Колчака пало, адмирал арестован... Это означало одно: теперь он, Зворыкин В.К., лицо без какого-либо официального статуса. Попросту говоря, никто, рядовой эмигрант.
Но в Вашингтоне еще находилось старое русское посольство, не признававшее правительство коммунистов. Зворыкин представился послу Бахметьеву, который предложил работу в Русской закупочной комиссии, имевшей офис в Нью-Йорке. Испытывая нужду в средствах, он согласился, однако скоро обнаружил, что в комиссии нет работы по его специальности. Тридцатилетнему инженеру с огромным практическим опытом нашлось место кассира-оператора на арифмометре, механической счетной машинке. Стал учить английский и подыскивать работу по специальности.
Он снял квартиру в меблированном доме в Бруклине, быстро обзавелся новыми друзьями, главным образом из числа тех, кто работал в этой самой закупочной комиссии. Во время своих поездок он не прекращал попыток найти свою жену. Наконец через несколько месяцев после приезда в Нью-Йорк по посольским каналам он узнал ее берлинский адрес. Пришлось занять денег, чтобы вернуть жену. И вот наконец-то они вместе. Сняли домик, и на какое-то время жизнь показалась вполне устроенной.
В результате поисков работы по профессии он получил приглашение приехать в Питтсбург (штат Пенсильвания) для собеседования о возможности занятия вакансии в исследовательской лаборатории фирмы «Вестингауз».
Лаборатория произвела на него такое впечатление, что он не раздумывая принял предложение. Не остановило даже то обстоятельство, что предлагаемая зарплата оказалась вдвое меньше той, что он получал в закупочной комиссии. По возвращении его, конечно, ругали: друзья считали глупостью ехать на новое место на жалкую зарплату. Переезд осложнялся беременностью жены. Тем не менее он не отступал от решения работать в промышленности, где видел большие перспективы в профессиональном отношении. Сразу после рождения дочери Нины тронулись в путь.
Питтсбург существенно отличался от Нью-Йорка. Жизнь здесь оказалась не такой дорогой, и они сняли хорошее жилье. Он сразу погрузился в работу. Иногда задерживался в лаборатории до утра. Он начал замечать, что приносит пользу группе, и это было приятно.
Занимаясь технологией изготовления катодов для радиоламп, он сконструировал и довел до изготовления полуавтоматическую установку для нанесения бариевой пленки на платиновую нить. Это значительно ускорило процесс изготовления катодов и повысило их качество. В процессе работы у него возникло много идей по совершенствованию радиоламп. Это потребовало, кроме всего прочего, оформления заявок на получение патентов, что было тогда для него совершенно незнакомым делом.
За работой пролетел год. При поступлении ему обещали, что через год он получит повышение, если все пойдет успешно. Он понимал, что значительно перевыполнил поставленные задачи. Однако вместо этого все сотрудники получили уведомление о десятипроцентном снижении зарплаты в связи с финансовыми трудностями. Подобная неблагодарность, такой «оскал» частного предпринимательства настолько оскорбил, что Владимир Козьмич тут же уволился.
Через месяц он нашел работу в Канзас-Сити, штат Миссури. Владимир Козьмич согласился на новую службу в результате переписки, ничего не зная о фирме и содержании будущей деятельности. Теперь молодым отцом семейства двигал сугубо материальный фактор: зарплата почти вдвое превышала ту, что он получал на «Вестингаузе». По приезде в Канзас-Сити выяснилось, что ему надо на экспериментальной установке продемонстрировать ускоренную очистку масла в результате воздействия токами высокой частоты на процесс крекинга. Хотя до этого он почти ничего не знал о процессах очистки масла, он собрал установку и провел эксперимент. Результаты свидетельствовали о полностью противоположном эффекте, чем тот, на который рассчитывал руководитель лаборатории. Это стало таким шоком, что лабораторию закрыли.
К тому времени пришло известие об изменениях на «Вестингаузе». Вскоре Зворыкина позвали обратно. Он послал ответ, что вернется при условии более высокой зарплаты и заключения контракта на несколько лет. Его условия приняли, и они стали готовиться к возвращению.
Рождение иконоскопа
Он вернулся в «Вестингауз» совсем в ином качестве. Новый директор, С.М. Кинтнер, поинтересовался, над какой проблемой он бы желал работать. Естественно, он предложил телевидение и получил одобрение. Снова он с головой погрузился в работу. За несколько месяцев, работая практически один, он полностью собрал электронную телевизионную схему.
Владимир Козьмич страшно гордился этой работой. До такой степени, что засел в библиотеке, подыскивая название для своего детища. Электронную передающую трубку он назвал «иконоскоп»: от греческих слов «икон» — картина и «скоп» — видеть. Приемную трубку он назвал «кинескоп»: «кинео» — двигаться.
На Кинтнера работа установки произвела большое впечатление: она свидетельствовала об осуществимости электронного телевидения. Хотя качество передаваемого изображения на первых порах оставляло желать лучшего, сомнений не вызывало, что продолжение работы позволит его усовершенствовать. Требовалась прочная финансовая поддержка. Они решили показать установку генеральному директору компании «Вестингауз» мистеру Дэвису.
Зворыкин запомнил тот показ навсегда.
Пробуя накануне разные режимы, он сжег конденсатор и всю ночь восстанавливал схему. Тем не менее утром, когда Дэвис прибыл вместе с начальником патентного отдела Шерером и тем же Кинтнером, у него все работало. Владимир Козьмич продемонстрировал синхронную передачу изображения без применения механических средств. На большого босса это не произвело никакого впечатления. Он задал несколько вопросов, главным образом интересуясь, сколько времени он потратил на монтаж установки, после чего удалился. Перед уходом он посоветовал Кинтнеру занять «этого парня чем-нибудь более полезным».
ОТ ТОРМОЗОВ ДО АТОМНЫХ РЕАКТОРОВ
В двадцатом столетии крупнейшими в западном мире изготовителями турбогенераторов и оборудования для атомных станций стали американские концерны «Дженерал электрик» и «Вестингауз».
Наибольший доход концерн «Вестингауз» получает от производства военного оборудования: крупные радарные системы для противовоздушной обороны США, системы предупреждения и оповещения, пусковые устройства ракет типа «Трайдент» и «МХ», оборудование для космических центров НАСА, ядерные реакторы для подводных лодок и т. д.
В 1941–1945 годах «Вестингауз электрик» участвовал в Манхэттенском проекте по созданию атомной бомбы.
История компании «Westinghouse» началась в 1886 году в США, когда Джордж Вестингауз основал свою корпорацию «Westinghouse Electric & Manufacturing Company» для разработки своих и чужих новейших изобретений в области электротехники. Например, его компания занималась установкой освещения на Чикагской международной ярмарке, разрабатывала генераторы для гидроэлектростанций. При этом Д.Вестингауз использовал не только свои изобретения, но и изобретения своего друга Николы Тесла.
В 1917 году компания для расширения ассортимента занялась производством бытовой техники. Первым таким продуктом стали газовые плиты. За ними последовали холодильники, кондиционеры, посудомоечные и стиральные машины, пылесосы — выпуск этой техники они освоили до 50-х годов прошлого века.
Но уже в 1951 году «Вестингауз» принимает участие в производстве атомных бомб, реактивных двигателей и других видов вооружений. К 1978 году «Вестингауз электрик» производит промышленное электрооборудование и энергосиловое оборудование (2/3 от продажи), около 40 процентов всех ядерных реакторов в США, выпускает военную технику, эксплуатирует радио- и телевизионные станции.
На протяжении более полувека WEС обслуживает интересы США, обеспечивая новейшими технологиями американские вооруженные силы и их союзников. Эта работа наиболее ярко проявилась в 1991 году, при вторжении США в Ирак, через сооружение «Щита в пустыне», развившееся в акцию «Буря в пустыне».
Сначала шел факс
Чтобы смягчить неудачу, Кинтнер предложил Владимиру Козьмичу оформить заявку на патент и перейти к другой работе, обещающей для «Вестингауза» скорую отдачу. Такой темой стала запись звука для кино, а у него уже имелся опыт работы с фотоэлементами.
К этому времени финансовое положение Зворыкина укрепилось, и они купили небольшой дом в пригороде Питтсбурга, автомобиль. Родилась вторая дочь, Елена, они наняли прислугу. Завелись новые друзья, они вошли в жизнь местного общества.
Сдружились с семьей полковника И.Э. Муромцева, с которым были знакомы еще по Санкт-Петербургу, не раз встречались в Нью-Йорке. Он тоже пришел в исследовательскую лабораторию «Вестингауза» и вскоре стал авторитетным специалистом по радиоприборам. Дружили с математиком Слепяном и его женой. Коллега по службе в компании. Научный мир знал Слепяна по работам в области прикладной математики.
В тот период в «Вестингаузе» работала большая группа русских. Некоторые из них пользовались в научном мире известностью, например Степан Тимошенко, профессор, специалист по сопротивлению материалов, его труды переведены на многие языки, по его учебникам по сопромату учатся до сих пор...
В тот период в их жизни произошло важное событие. После пяти лет пребывания в США Владимир Козьмич в 1924 году получил американское гражданство. Это очень серьезно для человека, оказавшегося вне родины.
Как раз в это время отделение физики питтсбургского университета предложило лаборатории «Вестингауз» выдвинуть нескольких своих авторов оригинальных работ для прохождения ими специальных курсов и получения ученой степени. Зворыкин поступил на эти курсы и после двухгодичного посещения вечернего семинара получил в 1926 году докторскую степень за работу в области фотоэлементов.
После разочаровавшего приемщика показа электронного телевидения он старался в повседневной работе придерживаться направлений, входящих в сферу интересов их компании. Приходилось маневрировать. К тому времени он уже понял, что, пока техническая разработка не достигла той стадии, когда за нее хватаются инвесторы, работу над своей научной идеей нужно маскировать. Убежденность в эффективности вашей идеи для других ничего не значит. Пустой звук.
Проделанная работа в области телевидения убедила его в большой роли фотоэлектрического эффекта для практического применения преобразования света в электрическую энергию. Ему удалось разработать новый фотоэлектрический преобразователь с высокими характеристиками. Эти преобразователи позволили ему, в частности, создать высокоскоростное телефаксное устройство нового типа для воспроизведения с большой скоростью текстов и изображений на специальной бумаге. Он начал публиковать некоторые из своих работ в научных журналах. Это способствовало большей независимости в выборе тематики для работы его теперь уже лаборатории. Естественно, этот выбор все больше тяготел к телевидению.
Электронная телевизионная система нуждалась в первую очередь в хорошем иконоскопе — электронном преобразователе светового изображения в электрические сигналы. Для этого необходимо разработать более совершенную технологию получения фотоэлектрической мозаики. Им удалось это сделать. Интересно, что в их поисках способа получения однородной мозаики им помогла сама природа: оказалось, что равнораспределенные мелкие металлические шарики на изоляторе получаются при испарении серебра на слюду. Это стало заключительным звеном в создании современного электронного телевидения. Иконоскопы, сделанные по такой технологии, на заре телевидения работали в течение нескольких лет.
Родилось телевидение, однако будущее младенца оставалось неясным. И тут все тот же Кинтнер предложил съездить в Нью-Йорк для встречи с директором не так давно созданной Радиокорпорации Америки (RCA) Дэвидом Сарновым, кстати, тоже выходцем из бывшей российской империи. Так Зворыкин совершенно неожиданно нашел не просто фанатика телевидения, а человека, ясно представляющего, как его использовать, когда оно станет достаточно совершенным.
Дэвид Сарнов
14 апреля 1912 года оператор самой мощной на тот момент в мире радиостанции, установленной на крыше нью-йоркского универмага «Wanamaker», Дэвид Сарнов принял радиограмму с борта корабля, находившегося за 1400 миль: «Пароход “Титаник”, столкнувшись с айсбергом, быстро идет ко дну». Трое суток после этого Дэвид не покидал свою вахту, принимал сообщения о подробностях трагедии в Атлантике.
Газетный магнат Уильям Рэндольф Херст выкупил эти радиограммы и издал их на страницах «Amerikan». Начался сенсационный газетный сериал о катастрофе «Титаника». Заодно публика впервые получила представление о возможностях радио. Доля славы досталась и 21-летнему радисту Дэвиду Сарнову.
Он родился в 1891 году в местечке Узляны, под Минском, в семье маляра Абрама Сарнова. Жизнь в тех краях была не сахар. Поэтому Сарнов-старший отправился в поисках лучшей доли в США. На оплату его переезда уходят практически все сбережения семьи. Пятилетнего Давида отправляют к родственникам в Борисов, надеясь таким образом спасти от голода. Там его отдают учиться в религиозную школу, и четыре года он постигает премудрости Талмуда. Когда мальчику исполнилось девять лет, отец перевозит семью в Америку. Но его материальное положение не сильно изменилось по сравнению с жизнью в России. Место их обитания — трущобы нью-йоркского Ист-Сайда. Здесь, в пригороде города Молоха, Давид Сарнов превращается в Дэвида Сарнова. Отец серьезно болеет, и деньги приходится зарабатывать сыну. Он начинал разносчиком газет и журналов. Через некоторое время, заняв у друзей и знакомых двести долларов, он покупает киоск на углу 10-й авеню и 46-й улицы. После смерти отца, в 1906 году, пятнадцатилетний владелец газетного ларька оставляет свой «бизнес» матери и братьям, а сам решает переквалифицироваться в журналиста.
Он идет наниматься в газету «Нью-Йорк таймс», но путает двери и попадает в офис телеграфного концерна, которому позарез нужны курьеры. Так, перепутав офисы, юный Сарнов попал в индустрию коммуникаций, переживавшую в то время настоящую революцию.
В 1895 году российский физик и электротехник Александр Попов продемонстрировал сконструированный им радиоприемник, а в 1897 году итальянский радиотехник Гульельмо Маркони подал заявку на изобретение способа беспроводного телеграфирования. В 1901 году Маркони удалось передать первую трансатлантическую радиограмму — электромагнитный импульс, обозначавший букву S, — после чего новый способ коммуникации сразу же стал использоваться на всех кораблях американского военно-морского флота.
После трагедии с «Титаником» портреты Сарнова обошли все ведущие газеты Америки. Но еще более важным следствием непрерывной трехсуточной вахты, которую Дэвид нес у радиоаппарата, стало изменение отношения общества к новым средствам коммуникации. Теперь это уже была не просто забавная игрушка в руках таких оригиналов, как Маркони и Сарнов. Конгресс США принял закон, обязывающий все суда, на которых находится более пятидесяти пассажиров, иметь радиоаппаратуру. Началось бурное развитие радиопромышленности.
В 1914 году его переводят в головной офис компании и назначают инспектором радиооборудования судов и береговых построек, находящихся в гавани Нью-Йорка. Здесь-то он и берется за реализацию своего плана популяризации радио. В 1915 году Сарнов пишет служебную записку руководству компании, в которой излагает план превращения радио в «бытовой прибор наподобие фонографа, позволяющий принимать трансляции музыкальных передач». Однако эта идея оказалась настолько непривычной, что руководство фирмы сочло ее абсолютно бесперспективной. Разгоралась первая мировая война. Она выдвигала совершенно иные приоритеты. О нуждах рядовых потребителей надолго забыли.
В 1919 году контрольный пакет «Маркони» выкупает концерн «Радио Корпорейшн оф Америка» (RСА). В новой структуре Дэвиду Сарнову предложили пост руководителя коммерческого отдела. Пользуясь новыми возможностями, Сарнов немедленно возвращается к своей затее и представляет на рассмотрение руководству RСА план, некогда отвергнутый «Маркони».
Сарнов не первый, додумавшийся до такого рода идеи. Еще в 1910 году в Париже с Эйфелевой башни организовали трансляцию пения Энрико Карузо, которого слушало целых... пятьдесят человек. Скорее всего, Сарнов об этом случае не знал. Но важно даже не то, что он пришел к идее радиомузыкального ящика независимо от других изобретателей и предпринимателей. Он понял, что полсотни слушателей могут легко превратиться в пятьдесят, а то и во все пятьсот миллионов.
В начале 1920 года «музыкальный ящик» (Мusik bох) идет в серийное производство. К 1924 году, как минимум, 2,5 млн американских семей купили себе это чудесное изобретение. В 1926 году RСА создает первую общенациональную радиовещательную компанию — NBC, которая позволяла слушателям по всей стране одновременно принимать трансляции из Нью-Йорка.
Если в 1920 году в США имелось всего 5 тысяч радиол, то к концу 1923 года их насчитывалось уже 2,5 млн. В 1927 году передачи о трансатлантическом перелете Чарлза Линдберга слушало уже 6 млн семей, собравшихся у приемников, что составляло 30-миллионную аудиторию — примерно четверть населения страны. В этом же году RCA, GE и «Westinghouse» создают общенациональную сеть NBC, позволяющую принимать передачи на всем пространстве от Атлантического океана до Тихого.
В 30-х годах Франклин Рузвельт осуществляет регулярное общение со всей страной посредством радиобесед, и это становится одной из важнейших причин его феноменальной популярности среди избирателей. В Европе складывается аналогичная ситуация. Миллионы итальянских крестьян собираются для того, чтобы послушать очередную речь Муссолини из динамика, подвешенного на столбе в центре деревни. В СССР именно сообщения Левитана, передающего сводки Информбюро, сформировали у целого поколения советских людей представление о том, как проходила Великая Отечественная, хотя на самом деле все складывалось гораздо сложнее, чем в сводках.
С 1930 года Дэвид Сарнов становится президентом концерна RСА. Следующим делом, за которое он берется, стало создание телевидения. В 1929 году, как мы знаем, происходит знакомство с Владимиром Зворыкиным. Сарнов сразу улавливает перспективу в том далеком от совершенства, кургузом приборе, который мог представить Владимир Козьмич, и берет его на работу. Еще один поворотный момент в истории возникновения телевидения — знакомство и дальнейшая многолетняя дружба этих двух выходцев из России.
В 1939 году, во время всемирной выставки в Нью-Йорке, RСА представляет публике телекамеру и телеприемник. Однако и здесь война внесла свои коррективы. Массовое производство телевизоров пришлось отложить. Заводы компании загрузили выпуском военной продукции. Сарнов в годы Второй мировой войны работал консультантом по радио- и телеграфной связи при штабе генерала Эйзенхауэра, где дослужился до бригадного генерала.
И вот в начале 1946 года на рынке наконец-то появился десятидюймовый телевизор 630Т8. Известна его цена — 375 долларов. Страна, соскучившаяся за годы войны по развлечениям, бросилась покупать новинку. К 1950 году в США насчитывалось уже более 7 млн телевизоров, половину из которых произвела RСА. Затем начался настоящий бум, в результате которого к 1952 году телевизоры появились в половине американских домов.
Бригадный генерал Сарнов, не будучи ни исследователем, ни изобретателем, сделал все, чтобы новые технологии коммуникационного столетия стали доступными любому. Он буквально внес радио и телевидение в каждый американский дом.
Теперь он берется за цветное телевидение, в создание которого инвестирует 130 млн долларов. Поначалу публика довольно вяло восприняла эту новинку. Из-за огромных затрат на разработку и производство цветных телевизоров прибыли компании упали на четверть. Но Сарнов не сдавался.
Прорыв состоялся, когда Уолт Дисней решил разместить свою программу «Чудесный мир Диснея» на NВС, имевшей возможность транслировать ее в цвете. В результате к 1963 году цветное телевидение превратилось в 100-миллионную индустрию. Доля RСА на этом рынке составила невероятные 70 процентов.
Дэвид Сарнов ушел на покой в 1969 году — вскоре после того, как камеры RСА передали на Землю изображение астронавта Нила Армстронга, делающего первые шаги по лунной поверхности. Это был настоящий триумф компании. RСА еще долго занимала лидирующие позиции на рынке бытовой электроники. Так, в 1977 году компания представила первый «думающий» телевизор, автоматически регулирующий настройку цвета, а также один из первых домашних видеомагнитофонов. В 1979 году компания произвела 100-миллионную телевизионную трубку. А в середине 80-х — телевизор со стереозвуком.
В 1986-м RСА перешла к своему прародителю — компании «General Elektric», которая в свою очередь продала ее в конце 1987 года «Thomson Consumer Еlесtronics» — одному из мировых лидеров в производстве бытовой электроники, работающему сейчас над системой цифрового телевидения высокой четкости. Но вернемся к моменту зарождения телевидения, в 30-е годы.
«Два года и 100 000 долларов!»
Владимир Козьмич так писал в своей книге: «Я мечтал применить телевидение главным образом для расширения возможностей нашего зрения, чтобы увидеть, например, такие недоступные места, как поверхность Луны или дно океана». Спустя много лет он стал свидетелем осуществления этой мечты.
Д.Сарнов рассматривал телевидение как логическое продолжение радиовещания, которое к тому времени уже стало коммерчески выгодным делом. Тогда же Сарнов попросил Зворыкина оценить, какие капиталовложения необходимы для развития этой системы. Владимир Козьмич, святая простота, предположил, что потребуются примерно два года и тысяч сто долларов. Оба запомнили эти прикидки и потом не раз со смехом их вспоминали: «Слишком оптимистично». Д.Сарнов как-то признал, что RCA затратила более пятидесяти миллионов долларов, прежде чем телевидение достигло коммерческого успеха. Тем не менее встреча с Сарновым, как считал Владимир Козьмич, оказалась той поворотной точкой и в рождении, и в развитии телевидения. В лабораторию Зворыкина пошли материальные средства, их работа оживилась.
«Вестингауз» командирует в это время Владимира Козьмича за границу для знакомства с зарубежным опытом. Он посещает наиболее интересные и известные лаборатории. Скажем, в том же Париже он встречается со своим учителем Полем Ланжевеном, посещает лабораторию Мари Склодовской-Кюри.
Помимо двух Нобелевских премий, Кюри была удостоена медали Бертло Французской академии наук (1902), медали Дэви Лондонского королевского общества (1903) и медали Эллиота Крессона Франклиновского института (1909). Она была членом 85 научных обществ всего мира, в том числе Французской медицинской академии, получила двадцать почетных степеней. С 1911 года и до смерти Кюри принимала участие в престижных Сольвеевских конгрессах по физике, в течение двенадцати лет была сотрудником Международной комиссии по интеллектуальному сотрудничеству Лиги Наций.
Кюри скончалась 4 июля 1934 года.
Дружеские отношения завязались у Зворыкина в ту поездку с доктором Хольвеком. Их контакты не прерывались до его трагической гибели в оккупированном Париже во время Второй мировой войны.
Дома его ждал сюрприз: в результате деятельности антитрестовской комиссии все работы в области связи передавались от «Вестингауза» и «Дженерал электрик» в RCA. Пришлось решать, работать по другой проблеме или переходить в RCA и менять местожительство. Продолжение работы значило для Владимира Козьмича так много, что он тут же занялся продажей дома и хлопотами по переезду на новое место. К счастью, вместе с ним поехало и большинство инженеров из его группы.
Именно в 1933 году, в год смерти Б.Л. Розинга, еще ничего не зная о кончине своего первого учителя в ссылке в Архангельске, на конференции радиоинженеров в Чикаго 44-летний Зворыкин сообщил о завершении работы над электронной системой, ставшей прообразом современного телевидения. Он стал первым.
В 1936 году три телекамеры зворыкинской системы установили на берлинских стадионах. Состоялась первая в мире прямая трансляция с Олимпийских игр. Смотрели ее, правда, всего человек двести. Но сразу после окончания войны телевидение стало массовым явлением, поначалу в США, потом в Европе, а с середины 50-х и в СССР.
Интерес к телевидению рос невероятно; к ним в лабораторию приезжало все больше визитеров, интересующихся их разработками. Скоро они узнали, что система, аналогичная их, но с меньшим числом строк создана в Англии. В конце концов во всем мире приняли их систему развертки.
ВОЗОБНОВЛЕННЫЕ ДИПОТНОШЕНИЯ
16 ноября 1933 года между СССР и США вновь установлены дипломатические отношения. Это стало возможным после вашингтонской встречи наркома иностранных дел М.М. Литвинова с президентом США Теодором Рузвельтом. Яркий успех внешней политики СССР. Всего тремя годами ранее именно США стали инициатором экономической блокады СССР, запретив ввоз каких-либо советских товаров. Тогда примеру США последовали Франция, Бельгия, Румыния, Югославия, Венгрия, Польша и Англия.
Соблазняли. И не раз
В этот период Зворыкин получил приглашение из Москвы прочитать несколько лекций по телевидению. Между СССР и США только-только установились дипломатические отношения. Это приглашение посетить после семнадцати лет разлуки страну, где он родился, стало разительным контрастом относительно обстоятельств, как он покинул ее, буквально бежал оттуда.
Зворыкин уже не раз получал предложения вернуться в СССР. Условия предлагали самые выгодные. Его заверяли, что о его «непрофильном» прошлом хорошо известно, но никто на это не обратит внимания, о каких-либо политических преследованиях можно забыть… Тогда он отказал. Осел в США, получил гражданство и не собирался менять свою жизнь. Читать лекции — другое дело. Он знал из литературы, что в СССР к телевидению проявляется большой интерес. Хорошо бы ознакомиться со всем этим лично. Конечно, имелся риск оказаться задержанным, об этом предупреждали все — домашние и друзья, отговаривая не принимать приглашение.
Советуется с Д.Сарновым. Тот за: поездка могла расширить бизнес. В личном же плане полковник считал, что окончательное решение Зворыкин должен принять сам. Не возражал и госдеп, но предупредили, что защита граждан США не распространяется на лиц, возвращающихся в страну их происхождения. Все это стоило взвесить, и он в конце концов принял предложение.
В ноябре 1933 года советско-американские переговоры завершились официальным признанием СССР Соединенными Штатами, и Буллита назначили первым послом США в Советском Союзе. При его участии в 1935 году заключили первое торговое соглашение между двумя государствами. При нем в качестве резиденции посла США в Москве выбрали Спасо-Хаус в арбатских переулках. Проводившиеся там вечера стали легендарными — один такой вечер описан в сцене бала в романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Несмотря на теплые личные отношения Буллита со Сталиным и другими советскими руководителями, он сообщал в Вашингтон о зловещих сторонах сталинского режима. В 1936 году президент Рузвельт назначил его послом во Францию, где он проработал до нацистской оккупации в 1940 году.
УИЛЬЯМ БУЛЛИТ стал первым американским послом в Советском Союзе после его официального признания Соединенными Штатами в 1933 году. Буллит родился в Филадельфии. В юности он занимался журналистикой и долго жил за границей, что позволило ему овладеть французским и немецким языками еще до того, как в 1912 году он окончил Йельский университет. В 1917 году президент Вильсон назначил его заместителем государственного секретаря, и на мирной конференции в Париже Буллит входил в аппарат советников Вильсона. В марте 1919 года он возглавил секретную международную миссию в Советскую Россию, где встречался с Лениным.
По лезвию топора
(СССР. 1933–1934 годы)
В СССР Зворыкин приехал первый раз в 1933 году поездом из Берлина. Который раз он ехал этим маршрутом. Но родина его теперь имела другое наименование. Еще на границе его встретил представитель министерства радиопромышленности. Он сопровождал Зворыкина на протяжении всего визита. Прямо в поезде Владимиру Козьмичу вручили продовольственные карточки и рубли. Имевшиеся у него доллары, как и фотоаппарат, зарегистрировали в его паспорте. Ознакомили с инструкцией. В ней, запомнил как самое важное, перечислялись объекты, которые запрещалось фотографировать. Сопровождающий особенно часто напоминал о необходимости соблюдать это предписание. Похоже, в 30-е годы в СССР хватало такого, что лучше не только не снимать, но и не видеть совсем.
Вкратце напомню, что за год такой оказался в нашей истории — 1934-й.
Он начинался «весело».
С 26 января по 10 февраля проходил XVII съезд ВКП(б). Он получил впоследствии название «съезд победителей», а также «съезд расстрелянных»: более половины участников позднее репрессировали.
13 февраля стало известно о гибели парохода «Челюскин».
С 5 марта по 13 апреля длится авиационная операция по спасению челюскинцев.
7 марта: принята статья 121-я Уголовного кодекса РСФСР, согласно которой мужеложство каралось лишением свободы на срок до 5 лет, а «в случае применения физического насилия или его угроз, или в отношении несовершеннолетнего, или с использованием зависимого положения потерпевшего — до 8 лет».
29 июня: в Турции скончался Заро Ага — человек, проживший 157 лет.
В ночь с 30 июня на 1 июля в Германии по приказу Гитлера отряды СС совершили внезапное нападение на руководство штурмовых отрядов (СА) (так называемая«ночь длинных ножей»). Глава штурмовиков Эрнст Рем и десятки других руководителей СА были расстреляны без суда и следствия.
10 июля: СНК СССР принял постановление «Об образовании общесоюзного Народного комиссариата внутренних дел СССР» (НКВД). Постановление предусматривало создание Особого совещания при НКВД СССР с правом внесудебного вынесения приговоров, вплоть до смертной казни.
22 июля: в Чикаго в результате спецоперации ФБР убили знаменитого американского грабителя банков эпохи Великой депрессии Джона Диллинджера.
25 июля: попытка государственного переворота в Австрии, устроенная местными нацистами.
29 июля: вступление в строй первой в СССР высокогорной Гизельдонской гидроэлектростанции в горах Северной Осетии.
2 августа: после смерти Гинденбурга рейхсканцлер Адольф Гитлер стал одновременно и президентом Германии, сосредоточив в своих руках законодательную и исполнительную власть. Установил в стране режим диктатуры НСДАП и развернул активную подготовку к войне.
С 15 августа по 1 сентября: Первый съезд советских писателей в Москве.
26 ноября: в Новосибирске открыто трамвайное движение.
1 декабря: в здании Ленинградского обкома ВКП(б) исполнителем-одиночкой убит первый секретарь Ленинградского обкома ВКП(б), член ЦК ВКП(б) и Политбюро ЦК ВКП(б), секретарь ЦК ВКП(б) С.М. Киров. В тот же день Президиум ЦИК СССР принял постановление «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик»: «Следственным властям — вести дела обвиняемых в подготовке или совершении террористических актов ускоренным порядком. Судебным органам — не задерживать исполнение приговоров…» Эти события положили начало массовым репрессиям в СССР. Отражение борьбы за власть в партийной верхушке. Этот период в истории СССР известен в мировой историографии как «Большой террор».
7 декабря: постановлением Президиума ВЦИК образован Красноярский край.
Первая остановка — Ленинград… Этот город он хорошо знал. Правда, под другими названиями. Здесь сейчас жили две его сестры…
Необходимое пояснение: «первый раз» Владимир Козьмич приезжал в СССР подряд два года: сначала в 1933-м, затем в 1934-м. И в надиктованных своему другу Фредерику Олесси фрагментах автобиографии, судя по деталям, эти две поездки в его памяти «слиплись», но больше запомнилась все-таки вторая, 1934 года, обстоятельствами и уж точно незабываемыми встречами, о чем в своем месте. Да и отечественные источники не вносят определенной ясности. Кроме точно фиксированных и оговоренных событий, мы вынуждены также сдвинуть во времени эти поездки и рассказывать о том периоде в биографии нашего героя, как об одном — первом! — визите на родину.
Тем более что исторический фон, на наш сегодняшний, постсоветский, взгляд, гораздо важнее и интереснее каких-то упущенных деталей и подробностей каждого из визитов. Да и сами поездки, известно, строились по одному сценарию: лекции, выступления на семинарах с демонстрацией слайдов (что само по себе, в начале 30-х, пример небывалой крутизны), встречи с отраслевым руководством (во второй поездке — и с политическим, с Берией) и с коллегами-телевизионщиками, культурные мероприятия. И наконец, объятия, улыбки, воспоминания и слезы родственников. Понятно, что спустя много лет в памяти Владимира Козьмича эти две первые поездки слились в одну...
…Еще оформляя документы в советском посольстве в Нью-Йорке, он получил официальное разрешение посетить сестер-петербурженок, а также брата в Тбилиси.
Первым родным человеком, который приветствовал его на вокзале, надо полагать, в обоих его приездах, оказался муж его сестры Анны — Дмитрий Васильевич Наливкин, профессор Горного института, которого он знал еще до своего отъезда за границу. (Дмитрий Васильевич Наливкин (1888–1982) русский геолог и палеонтолог, академик АН СССР (1946), Гер