Пять дней в «ЖП»
Дорогостоящий культурный марафон в Перми прошел без участия зрителей
На открытие фестиваля «Живая Пермь» в парке Горького собралась немногочисленная, но самая мужественная публика — школьники и пенсионеры. Дождь стучал по зонтикам и головам, прудил под ногами лужи. Мужественные с тоской вглядывались в хмурое небо. Но вот, кажется, от авангардной «Симфонии гудков» и вплетенного в нее «Интернационала» облака побежали революционно быстрее. И — о, виктория! — дождь прекратился. На сменившую индустриальные звуки комическую оперу Доницетти «Разбитая чашка» из репертуара Пермского оперного театра зрители реагировали гораздо приветливее и бодрее. Дождь сопровождал «Живую Пермь» все пять дней. Словно хотел вмешаться. Но наш разговор не о нем. А — о зрителях. Главном действующем лице.
Пыль в глаза. А где глаза?
165 литературных, музыкальных, театральных, неформатных и арт-мероприятий за пять дней — а именно эти цифры были проанонсированы организаторами — могут быть предметом гордости, а могут — непосильным грузом. То, что первое имело место, сомнений не вызывает. А вот со вторым…
Похоже, все было рассчитано прежде всего на то, чтобы заранее поразить количеством. А иначе зачем было включать в этот перечень спектакли с отметкой «вход платный», которые и так наличествуют в театральной афише? Сгребать в одну кучу то, что существует и без этого фестиваля, и выдавать за его открытия — сомнительное дело. Ну да бог с ней, с этой пылью в глаза. Важнее, что увидели зрительские глаза.
Пристрастие «Живой Перми» к выставкам современного искусства было нескрываемым — их насчитывалось более тридцати. Но также несомненной была и реакция публики — она обходила их стороной. В лучшем случае на открытие собиралась группа заинтересованных лиц, произносились какие-то слова, а потом залы пустели. Так было в Центральном выставочном зале, в художественной галерее, в торговом центре «Любимов»… да где было не так? Возможно, охоту отбивало и то, что на немногие достойные выставки приходилась масса ученических или бессмысленно-эпатажных. Как выстроенные в ряды трехлитровые банки с водой или что-то крутящееся, гремучее и огненное, к чему и подойти-то было страшно. А там, где хотелось услышать пояснения, как, например, у экспозиции петербургского коллекционера Николая Благодатова в пирамиде-хрущевке возле бывшего ВКИУ, служители квалифицированно этого сделать не могли, лишь разводили руками: мы, мол, здесь технические работники, и не больше. Довелось услышать такой комментарий из их уст по поводу экспозиции: «Ну, это художники, которые государству не подчинялись». Молчите, искусствоведы, вы посрамлены!
Да только бы выставки народ обходил стороной. Совсем немного зрителей собрало выступление студентов со «Словом о полку Игореве» в библиотеке имени Пушкина (в постановке самого министра культуры Бориса Мильграма). Единственный слушатель внимал исполнителю на одном из концертов в «Колизее». Не удостоились внимания горожан «Литературные экскурсии по Перми». Даже в День города непривычно малолюдной была Соборная площадь, когда здесь выступали поэты… Список можно продолжать.
При внимательном взгляде нельзя было не заметить, что на разных мероприятиях зачастую мелькали одни и те же лица. Секрет оказался немудреным: после одного из представлений довелось увидеть, как его зрителей погрузили в автобус, чтобы везти на следующую «тусовку». Едва набрался десяток молодых утомленных людей.
Вообще, чувствовалось по всему, на фестивале со зрителем не очень церемонились. Что-то, запланированное, не открывалось, что-то отменялось или переносилось по времени (так, например, было с выставкой Сергея Стаканова, проектом «Парковка» «Балета Евгения Панфилова», выступлением хора «Млада»…) — и невозможно было выяснить, что и почему. В День города на эспланаде было так густо от различных мероприятий, что оставалось лишь пожалеть людей, особенно приехавших из районов, чтобы принять участие в празднике.
Не отпускало ощущение, что фестивальная жизнь творилась в другом месте. И отнюдь не зрителями.
Свобода, брат, свобода!
Конечно, ни один человек не был способен охватить всего того, что происходило «под крышей» «Живой Перми» — масштабного мероприятия, учрежденного краевым министерством культуры и комитетом по культуре администрации Перми. Кому-то, возможно, удалось увидеть интересное для себя и даже проявиться самому. Но не обернулось ли осуществление главной идеи фестиваля — «создать возможность для реализации творческого потенциала горожан» — этакой вседозволенностью, отсутствием всяких тормозов? А они, согласимся, в публичном деле подчас нужны и даже необходимы...
На студенческой выставке фотографий авторы запечатлели ровесников-активистов, которые уже успели в чем-то проявить себя. На снимках — юные лица, блеск в глазах. Под каждым — подписи с ФИО, возрастом и т. п. Два фото выделяются не мастерством исполнения — выделяются текстом. Про юношу с голым торсом, лежащего на поляне и глядящего в объектив, сказано, что его никогда не привлекали девушки, — ну и так далее в таком же духе. Про настороженную девушку на другом снимке — что она называет себя «он» и шарахается от мужчин как от огня. Что это? Подглядывание в замочную скважину личной жизни? Пароли, адреса, явки? Безжалостность молодости? Все на продажу?
Аудитория «Битвы трех столиц» (хип-хоп, граффити и т. д.) была даже не студенческой — подростковой. Вот уж у кого действительно не было проблем со зрителем. Тем более что «заводили» сам Децл, рэпер Сява. Накануне организатор из Питера прямо сказал: «Мат будет, без него невозможно». Что ж, наших подростков «Живая Пермь» лишний раз убедила, что мат — норма. «Они не ругаются, они на нем разговаривают».
Стоило ли после этого удивляться, глядя на открытки, которые раздавал как иллюстрации к своим книгам прибывший из Берлина поэт Александр Дельфинов? На одной из них из четырех наличествующих слов три были отборным матом.
И уж совсем «милой» шуткой выглядела листовочка под названием «Gop-art в “ЖП”». Тоже, кстати, обещавшая мат и прочее хулиганство. «Ну это ж выставка такая», — усмехаясь, объясняли причастные к ней люди. Ее куратор Марат Гельман ничего не объяснял — свое отношение к Перми и пермякам он выразил в этом «ЖП». Куда и пригласил всех, чтобы «оживить город».
Неуслышанный звонок
Нынешняя «Живая Пермь» поделилась в сознании горожан на две неравные части: первые четыре фестивальных дня были незаметны для публики и прошли тихо, а последний — День города 12 июня — оказался шумным, ярмарочным, балаганным, зрелищным, развлекательным, собравшим в центр города огромные толпы народа, жаждущего увеселений. Традиционные народные гулянья, без сомнения, удались. Впечатление такое, будто до этой жирной фестивальной точки праздник современного искусства в Перми четыре дня прятался от глаз людских. Вернее, горожане жили своей обычной живой жизнью, а «Живая Пермь» — своей, и эти линии жизни были чуть ли не параллельны, почти не пересекались.
Дело совсем не в том, что из 165 фестивальных событий нечего было выбрать по своим интересам и своему вкусу. Были интересные, яркие вспышки и на протяжении четырехдневного «фестивального пролога». В «ЖП» даже тесно становилось, когда в одно и то же время в разных концах города проводились обещавшие общественный интерес мероприятия фестиваля. Но везде успеть было невозможно. И появлялось ощущение, что организаторы задались целью перекормить Пермь культурой. Но ведь избыток даже духовной пищи грозит ее несварением. Да, низвергнувшимся на Пермь гигантским марафоном современного искусства перекормить народ было можно, а накормить — нельзя. Не усвоится.
Впрочем, фактического «перекорма» и не случилось. Мы уже говорили о том, что многие события не смогли собрать зрителей, что в общем-то прогнозировалось дальновидными людьми. Ведь тревожный звонок прозвучал еще на первой «ЖП», в мае 2009 года. Помнится, в сквер Уральских добровольцев — центр прошлогодних событий фестиваля — прибыл губернатор Чиркунов в сопровождении министра культуры Мильграма и директора музея современного искусства Гельмана. Улыбки на их лицах ясно говорили: да, нам нравится, как культурно отдыхает наш народ. Вот только сопровождающие забыли объяснить губернатору, что зрителей-то, по существу, на празднике не было — аллеи сквера и близлежащие кварталы заняли всевозможными затеями участники фестиваля, зрителями же были в основном многочисленные журналисты.
Этот тревожный звонок организаторы нынешнего фестиваля не услышали. Внимающей аудитории не хватило в прошлом году даже на один небольшой сквер, а нынче фестиваль растекся чуть ли не по всему городу аж на 5 дней. Вот и пустовали фестивальные площадки. Даже в вечерние часы на них было немноголюдно. Отборочный тур поэтического состязания в Доме писателей собрал 10 участников — они же были зрителями. На другой день читка пьесы на Речном вокзале собрала аж 17 человек вместе с журналистами.
— Проблема зрителей не будет пущена на самотек, мы все просчитали, — уверял нас в первый день фестиваля его исполнительный директор Олег Ощепков. — Ставку делаем на активную молодежь.
В прошлом году жара выгнала горожан из Перми во время «ЖП». Нынче устроителей подвела совсем не погода, а их странная неосмотрительность. Ну неужели трудно было догадаться, что в эти июньские дни активная молодежь — старшие школьники и студенты — кто ЕГЭ сдает, а кто на сессии? Им не до изысков «ЖП». А тут еще и чемпионат мира по футболу начался, приковав к телевизорам значительную часть горожан, — о нем тоже не вчера стало известно. Первые четыре дня фестиваля проходили в будние дни, программа начиналась с раннего утра, когда основная часть населения Перми не фланировала по улицам, а находилась на работе.
Третьим будешь?
А может, не было никакого просчета и мы по поводу аудитории напрасно ломаем копья? На эту мысль нас натолкнула вот какая аналогия. Во время фестиваля то там то сям возникали всевозможные перформансы — самодеятельные проявления уличного сценического творчества. Честно говоря, мало кто обращал внимание на актеров, пытавшихся вплести в будничный поток жизни пермских улиц собственное видение драматизма бытия. Но зрители (точнее, их отсутствие) адептов перформанса и не волновали. Им достаточно было своей игры, они упивались возможностью эпатажно поколбаситься, зная, что за это им ничего не будет, а еще и по головке погладят: молодцы, не отстаете от модных веяний времени!
Не так ли ведут себя и отцы-создатели «Живой Перми», проекта, идеологом которого является Марат Гельман, а город и край оплачивают идеи «оживляжа» краевого центра? Похоже, внимание пермских жителей их не очень беспокоит, и на следующий год предполагается отдать фестивалю уже не пять дней, а целый месяц, да еще и количество событий увеличить. Казалось бы, узелок проблем затягиваем еще туже: ведь Пермь пока еще не Париж и даже не Москва. Зрительская аудитория весьма невелика для масштабных проектов. Но вряд ли уже кто-то удивится, если на очередной фестиваль «ЖП» не только привезут артистов, художников, поэтов, музыкантов, но и купят столичных зрителей, доставив их в Пермь вместе с ангажированной столичной прессой, которая напишет как надо для имиджа Перми. Четыре дня «фестивального пролога», наполненного десятками событий без зрителей, ясно показывают, что фестиваль «Живая Пермь» и сама живая Пермь имеют мало общего. Краевой центр, во всяком случае пока, выглядит площадкой не столько для создания культурного феномена, сколько для реализации политического проекта губернатора Чиркунова превратить Пермь в некий центр, заметный на карте Европы и мира. «Живая Пермь», как это видится многим, выполняет роль сопровождения грандиозного политического замаха. Фестиваль-марафон должен продемонстрировать Европам, что Пермь не чужда модным веяниям авангарда и не лаптем щи хлебает, наводя на себя столичный марафет. Совсем не случайно одно из заметных событий фестиваля так и называлось — «Битва трех столиц».
«Столичные» баталии пока, правда, дальше хип-хопа не пошли, но ведь, как говорится, лиха беда начало. Главное, что в столичный круг допустили, третьим взяли!
Конечно, политика без амбиций — что невеста без фаты. Но все-таки хотелось бы некоторой соразмерности фестивальных идей и реалий Перми. Да, город нуждается в новых формах культурной жизни. И прежде всего бытовой, повседневной. Фестиваль, между прочим, показал, что Пермь располагает значительными творческими силами, способными украсить, сделать привлекательным быт пермяков и во многом удовлетворить их смелые культурные запросы. Но забота об этом, как убеждает «Живая Пермь», не становится приоритетной для пермских властей. Культурные проекты оцениваются прежде всего не по их художественной или социальной значимости, а по тому потенциальному вкладу, который они способны внести в промоушен Перми, в глобальную крутизну ее идентификации. Этому процессу зритель безразличен. Важен только шум вокруг акции — желательно погромче и пошире. И тогда получается, что местная публика в общем-то и ни при чем, что перформанс под названием «Живая Пермь» стоимостью 24 миллиона рублей в ней и не нуждался.
Пермь, газета «Звезда» от 17 июня 2010 г.