Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Владислава ФИЛЯНОВА. Риму — мир, или Мечты Ватикана о мировом господстве. — Игорь РОМАНОВ. «На восток идут не солдаты, а народ». — Владимир ТЕРЕХОВ. Вторая мировая война на Востоке. — Михаил ЗОЛОТУХИН. Балтия и Россия

• Ватикан и глобализация

• Публицистика Владимира Кигн-Дедлова

• Вторая мировая война на Востоке

• Балтия и Россия в конце ХХ века

 

Риму — мир, или мечты Ватикана о мировом господстве

Никифорова М.Е. Планетарное католичество: Ватикан и глобализация. М.: Либроком, 2010.

Книга М.Е. Никифоровой посвящена анализу стратегии Ватикана, целью которой является обретение католической церковью власти планетарного масштаба. По обширности и разнообразию сведений книга напоминает справочник основных событий и имен в истории католической церкви и ее взаимоотношений с православием.

В 1054 году от ствола христианской церкви отделилась западная ветвь. И с первыми Крестовыми походами на восток стартовал проект «Планетарное католичество». Продолжился он попытками заключения церковных уний на печально известных соборах — Втором Лионском (1274 год), Флорентийском (1439 год) и Брестском (1596 год), оставивших в памяти православного мира лишь негодование. Открытие Нового Света и экономическое освоение Земли способствовали его успеху. Не секрет, что «планетарное католичество» имеет непосредственное отношение и к истории России, так как святой благоверный князь Александр Невский в свое время решительно выступал против него, а поляки, пришедшие в Россию в период Смутного времени, также были частью этого проекта.

Конец XX века стал для Ватикана и «планетарного католичества» успешным. Римский престол принял участие в борьбе с коммунизмом и в итоге приобрел треть Европы — поместные католические и униатские церкви были восстановлены в бывших социалистических странах. В понтификат Иоанна Павла II (1978–2005) Рим смог не только восстановить в России свои церковные структуры, но и дать российским католикам то, чего у них никогда не было, — католическую поместную церковь с четырьмя архиепископиями, в том числе на Урале и в Сибири. Ныне на территории России действуют многочисленные католические монашеские ордена и загадочные организации.

В 2006 году папа Бенедикт XVI отменил один из своих титулов («Патриарх Запада») как устаревший, но оставил все остальные, указывающие на вселенскость власти римского понтифика.

М.Е. Никифорова показывает, что приведение всех людей к католичеству и под власть папы римского впервые стало глобальной и официальной стратегией после Второго Ватиканского собора (1962–1965). Методом ее реализации было избрано «оружие» экуменизма. Активно воплощать в жизнь теорию, предложенную Вторым Ватиканским собором, начал Иоанн Павел II. Он впервые посетил синагогу, мечеть, молился с англиканами в Вестминстере.

Согласно конституции Второго Ватиканского собора «О народе Божием» католическая церковь должна воссоединиться с православными, дохалкидонскими церквями и протестантами.

Но «соль» книги Никифоровой состоит в анализе высказываний римских понтификов о России и Европе, православном Востоке, их тактических рекомендаций по продвижению проекта «Планетарное католичество» на восток.

Необходимость объединения христиан Рим обосновывает изречением из Евангелия от Иоанна: «Да будут все едино, едино стадо и един Пастырь», где стадо — это христиане, а пастырь — римский папа.

М.Е. Никифорова исследует тексты конституций Второго Ватиканского собора, папских энциклик и труды кардинала Вальтера Каспера, где излагается точка зрения католиков на воссоединение с православным миром. Автор показывает, что, несмотря на красивые фразы, призывы к «воссоединению» и обращение к другим церквям как к сестрам, в католических документах ни о каком воссоединении речь не идет. Под ним подразумевается присоединение православных к католичеству при условии признания власти папы и католического вероучения. Католики дают православным всякие заманчивые обещания: сохранение поместного статуса церкви, власти и достоинства архиереев, обряда и языка богослужения.

Согласно документам Второго Ватиканского собора, наиважнейшая роль в деле «воссоединения» отводится восточным униатским церквям. Под властью Рима находится множество подобных церквей, сохраняющих свой древний обряд. Эти церкви — своего рода форпосты католичества на границах с некатолическим миром. Яркий тому пример — деятельность греко-католической униатской церкви на Украине, которая укрепляет позиции Ватикана в этом регионе и имеет воинствующий характер. Так, в 90-х годах прошлого века ею были захвачены почти все православные храмы в Западной Украине, а церковная кафедра, традиционно находившаяся во Львове, оказалась в Киеве.

Большое внимание автор уделяет отношению Рима к проблеме прозелитизма. Дело в том, что католическая концепция миссионерства, разработанная на Втором Ватиканском соборе, дает этой церкви право проповедовать во всем мире, даже в христианских странах. Ссылаясь на гражданские права, католики забывают об апостольских правилах недопустимости проповеди на тех территориях, где благовестие уже осуществляется, тем более если там существует поместная церковь.

М.Е. Никифорова не оставляет без внимания и взгляды римских понтификов на Россию. Для начала приведем фразу Пия X (1903–1914): «Россия — самый главный враг Церкви».

Для папы Бенедикта XVI существуют две Европы — Западная, вышедшая из колыбели Священной Римской империи, и «вторая Европа», вышедшая из колыбели Византии (Восточной Римской империи). Она распространилась в славянских землях и создала свой «собственный греко-римский мир». В отличие от папы Кароля Войтылы, Йозеф Ратцингер не представляет Восточную христианскую Европу чем-то отсталым, схизматичным, «отколовшимся» от Священной Римской империи. Для него православный мир — самостоятельное образование, возникшее в результате того, что Византия пошла другим путем. В книге «Что такое Европа?» папа Бенедикт пишет: «У христианской Священной империи было два варианта — восточный и латинский. Они сделали ставку на сохранение христианского миропорядка». С начала Нового времени центром восточного варианта христианства стала Москва, которая, распространив свое влияние на восток, по словам папы, создала «колониальную пристройку» — Сибирь.

Возникает закономерный вопрос: «Зачем католикам Россия?» Исходя из того, что папа Ратцингер не обвиняет Православную церковь в схизме, а говорит, что они почти одно, то есть Восток и Запад — два варианта Священной империи, а русских семинаристов при личной встрече в 2006 году называет новой надеждой церкви, напрашиваются разные предположения. Известно, что Бенедикт XVI начал работу по укреплению католической церкви изнутри, прежде всего по укреплению веры, поскольку считает, что без крепкой веры нельзя никого обратить ко Христу. За счет духовного потенциала России можно укрепить исповедание католиков и с новой силой продолжить проект «Планетарное католичество».

Несмотря на то что книга М.Е. Никифоровой имеет второй заголовок — «Ватикан и глобализация», отношение католиков к глобализации остается не совсем ясным. Высказывания папы Бенедикта XVI, приведенные в книге, свидетельствуют о том, что по своему сознанию Йозеф Ратцингер — это папа времен скепсиса по отношению к глобализму, его доминирующей экономической основе, тогда как Кароль Войтыла был одним из активных его теоретиков и творцов, олицетворением мечты Рима о католическом мире без границ. Бенедикт XVI видит, что унифицированный мир не та светлая планета без коммунизма и границ. Во время визита в Бразилию в 2007 году он заявил: «В сегодняшнем мире глобализация представляется явлением планетарного характера, и хотя в некоторых своих аспектах она идет на благо большой человеческой семье и показывает ее глубокое стремление к объединению, тем не менее она чревата риском монополизации и возведения обогащения в роль высшей ценности». В книге «Что такое Европа?» он осуждает не только коммунизм, но и капитализм. Бенедикт XVI констатирует, что Европа потеряла политическое первенство, что неевропейцы, и прежде всего американцы, претендуют на религиозную власть, а Европа от нее отказывается. Для сохранения веса в мировой политике она объединилась, но при строительстве здания единой Европы первенство отошло к экономическим отношениям. И ориентированный на экономику Европейский союз создает для себя новую систему ценностей, в которой нет места Богу. По мнению папы, безрелигиозный Запад представляет угрозу миру, тем мировым культурам, которые знают, что без Бога у мира нет будущего.

Владислава ФИЛЯНОВА

 

«На восток идут не солдаты, а народ»

Кигн-Дедлов В.Л. Мирные на войне: Художественная публицистика. М.: Граница, 2010.

В последнее время все больше внимания в научной и публицистической литературе уделяется теме русско-японской войны 1905 года. Появляются статьи, в которых авторы предлагают более объемное видение событий того времени, рассматривая их в ракурсе крупных геополитических процессов. Однако далеко не всегда современные историки используют материалы тех исследователей, которые были непосредственными участниками событий на Дальнем Востоке.

Восполнить этот пробел сможет книга «Мирные на войне», в которую вошли статьи писателя, публициста, видного государственного и общественного деятеля Владимира Людвиговича Кигн-Дедлова (1856–1908). Имя этого литератора и журналиста было хорошо известно современникам, его произведения печатались в самых влиятельных и известных журналах и газетах того времени («Русское богатство», «Вестник Европы», «Нива», «Неделя», «Книжки “Недели”», «Новое время»). Он оставил после себя богатое разножанровое наследие: и сборники рассказов, и автобиографическую повесть «Школьные воспоминания» (1902), критический очерк «Киевский Владимирский собор и его художественные творцы» (1901), многочисленные очерки о путешествиях по России, Европе, Сирии, Египту, Турции, переписку с Чеховым, Короленко, Сувориным.

В трудные для России времена войны с Японией Дедлов не мог остаться в стороне. По его настоятельной просьбе он был командирован на Маньчжурский фронт в качестве военного корреспондента и подготовил серию очерков, которые публиковались в ежедневной политической, общественной и литературной газете Санкт-Петербурга «Слово» в период с 17 февраля по 9 апреля 1907 года. Объединенные в одну книгу под названием «Мирные на войне», эти отклики представляют собой уникальный исторический материал, сохранивший непосредственный взгляд на дальневосточные события начала XX века, на судьбу русского народа в период тяжкого испытания войной.

Очерки Дедлова основаны на глубоком знании российской действительности того времени. Они пропитаны патриотизмом и вместе с тем лишены какой-либо идеализации. Автор талантливо рисует портреты людей, как фотограф, «проявляет» запомнившиеся ему характеры и душевные переживания. Галерея этих «фотографий» живо передает мощь вызванных войной духовных и физических движений всего русского народа. Дедлов описывает отнюдь не упаднические настроения русских в русско-японской войне 1905 года. Напротив, автор очень выразительно передает ощущение возникшего народного единства, общие переживания военных событий. В очерке «Вслед армии» он пишет: «Ошибаются... когда говорят, что русский крестьянин и русский солдат не патриоты. Если бы это было так, разве можно было бы собрать армию с таким малым количеством дезертиров, разве мог бы держаться Порт-Артур, разве возможны были бы лаоянские бои? Естественный русский патриотизм тверд как скала...»

Наблюдая передвижение армии, автор постоянно сравнивает и отождествляет его с переселением. «Армия, следом за которой я теперь еду, — колоссальный вооруженный авангард еще более колоссальной переселенческой партии, и состоит эта армия из того же мужика, только одетого не в зипун, а в мундир с короткими полами. Теперешняя война — все та же история “переселения”, необходимого, рокового, предопределенного. На восток идут не солдаты, а народ. Движет его туда не человеческая воля, а историческая судьба».

Такой взгляд на события русско-японской войны не случаен. Автор, как специалист по вопросам переселения, — много лет Дедлов служил в переселенческом управлении МВД Российской империи, имея чин статского советника, — прослеживает, как, управляя потоками переселенцев, государство стремилось сберечь и приумножить население, освоить и обустроить новые территории, расселить людей в наиболее пригодных для этого местах. Как в условиях военной угрозы инфраструктура, обеспечивавшая в конце XIX — начале XX века массовое переселение людей на восток России, приспособилась к нуждам армии. «Как только выяснилось, что мужику, одетому в солдатскую шинель, надо идти на восток, тотчас учреждение, туда же двигающее мужика в сермяге, Переселенческое управление, предложило свои услуги солдату. У “мужицкого” управления в Сибири давно уже были налажены переселенческие становища, вдоль железной дороги, которая теперь повезла солдат». Дедлов ярко и красочно рассказывает о том, что было сделано для организованного переселения крестьян и мужиков на восток России. К примеру, как моментально в пунктах остановки и дальнейшего расселения людей российские власти создали все необходимые бытовые условия. «На становищах были дома для приюта переселенцев, бани, больницы, аптеки, при них врачи и фельдшеры; на станциях имелись кубы для кипятка, кухни, сараи для лошадей, даже своя полиция, именуемая переселенческими стражами...» — такую картину рисует автор, перемещаясь по Транссибу к театру военных действий, в Маньчжурию.

Невольно сравнивая современную миграционную политику с политикой переселения времен рубежа веков, обнаруживаешь, что последняя была более целенаправленной и организованной. Взять хотя бы «информационное обеспечение» этого масштабного проекта. Дедлов пишет: «И про Маньчжурию народ знает, и как туда проехать, знает хотя бы по брошюре “Сибирское переселение” с картой Сибири и Маньчжурии, которая в последние шесть-семь лет разошлась в народе в количестве не меньше полутора миллионов экземпляров».

На протяжении всего пути автор встречал и зарисовывал картины, которые с потрясающей реалистичностью и четкостью передавали атмосферу событий. Дедлов — художник, сочетающий в себе литературный талант и качества высокопрофессионального государственного служащего, раскрывает в своих очерках государственную стратегию России, показывает, как применима эта стратегия на войне. Ведь та война была прервана, а Япония успела лишь «укусить» Россию, приведя в движение огромные силы, «весь русский мир». Огромная страна, еще не успев развернуться в войне, но имея бесспорное преимущество, все же приняла мир, предложенный японцами российскому правительству.

Случись такая война на 10 лет раньше, Россия могла бы потерять часть Восточной Сибири. Но, как показывает автор, Сибирь к тому времени была освоена, и главную роль в этом сыграла железная дорога, проложенная к берегам Тихого океана. «Не велика, по-видимому, штука — пара рельсов. И все-таки как эта пара рельсов переделала Сибирь — до неузнаваемости!.. Сибирь из большого тракта, по Европейской России носившего название Сибирского, а в Сибири — Московского, шедшего от Златоуста до Сретенска, заселенного ямщиками, трактирщиками и содержателями постоялых дворов, быстро начала превращаться в страну, обитаемую по-настоящему: с городами, чиновниками... землепашцами и — железной дорогой».

Книга «Мирные на войне», подготовленная кандидатом социологических наук А.Е. Ужановым, представляет собой ценнейший материал по истории русско-японской войны, освоения и заселения Сибири и Дальнего Востока. В работе содержатся уникальные сведения о деятельности военных корреспондентов, приводится множество документальных фактов, свидетельств очевидцев, статистической информации о результатах переселения. К тому же автор обладает чувством юмора и самоиронии, смотрит на происходящее глазами непредвзятого исследователя.

Без сомнения, очерки Владимира Людвиговича Кигн-Дедлова можно рекомендовать всем, кого волнуют проблемы государственной стратегии и геополитики. Они будут полезны специалистам военного дела, исследователям истории русской цивилизации, социальной жизни и культуры русского народа.

Игорь РОМАНОВ

 

Вторая мировая война на Востоке

Партитура Второй мировой: Гроза на Востоке. М.: Вече, 2010.

Вторая мировая война продолжает оставаться темой серьезных научных исследований. При этом специалисты из стран, стоявших в то время по разные стороны «линии огня» или входивших в союзнические коалиции, по-разному толкуют одни и те же события и документы. Все это — последствия жесткой идеологической борьбы, сопровождавшей не только «горячую», Вторую мировую войну, но и последовавшую практически сразу после ее окончания войну «холодную».

Цель непрекращающегося процесса осмысления катастрофического феномена, каким является Вторая мировая, — извлечь из тех событий практически значимые уроки. В этом плане важным явлением стала публикация книги «Партитура Второй мировой: Гроза на Востоке», представленной общественности президентом Фонда исторической перспективы Н.А. Нарочницкой. Особая значимость издания определяется тем, что, как показано в книге, зарождение и завершение этой войны произошло на Дальнем Востоке.

Среди авторов книги — известные российские ученые, академики В.С. Мясников и С.Л. Тихвинский, доктора исторических наук В.В. Грайворонский, В.П. Зимонин, А.А. Кошкин и Н.А. Нарочницкая, доктор юридических наук В.П. Галицкий, кандидаты исторических наук В.Н. Павлятенко и В.П. Сафронов, а также зарубежные специалисты — профессора Луань Цзиньхэ и Сюй Чжиминь (КНР), Хидесукэ Кимура и Такэси Томита (Япония), Марк Парилло (США).

Участие зарубежных авторов в подобного рода отечественных работах — явление довольно редкое, и можно не сомневаться, что именно их статьи привлекут внимание читателя в первую очередь. Прочитав же всю книгу, он обнаружит, что тексты иностранных и российских историков скорее дополняют, чем противоречат друг другу. Хотя, конечно, у зарубежных авторов есть тезисы, которые могут выглядеть не вполне привычными для нашего читателя. В целом статьи всех участников данного издания помогают очистить картину недавнего прошлого от многолетних идеологически мотивированных наслоений.

Авторы нашли очень удачное слово — «партитура» — для обозначения той «совокупной линии поведения» предвоенных политических «актеров», которая привела к крупнейшей в истории человечества и вполне рукотворной трагедии. В затеянном тогда политическом спектакле В.С. Мясников, например, видит «пролог, трагедию во многих действиях и эпилог». При этом «пролог» хорошо описывается приведенной китайскими авторами национальной поговоркой: «Во время переправы через море восемь небожителей показывают каждый свои чудеса и волшебство». Добавим, что в то время, о котором мы говорим, реальные «небожители» продолжали заниматься «политической магией» и в ходе начавшегося крупномасштабного кровопролития.

Ключевая проблема — необходимость переосмысления десятилетиями навязывавшейся «евроцентрической историографией... традиционной периодизации Второй мировой войны» — сформулирована уже в предисловии, написанном Н.А. Нарочницкой. И эта проблема не только академическая, ибо принятие тем или иным автором конкретной хронологии основных событий, имеющих непосредственное отношение ко Второй мировой войне, существенным образом определяет и ответы на многие болезненные вопросы: кто и в какой степени виновен в ее развязывании; кто несет ответственность за эскалацию военных действий, и в частности, за страдания мирного населения; какие из указанных событий следует отнести к основным; кто из членов противостоявшей агрессору коалиции внес наибольший вклад в окончательную победу.

По мнению китайских авторов, «подлинной датой начала Второй мировой войны следует считать не 1 сентября 1939 года, а 7 июля 1937 года — день, когда Япония развязала полномасштабную войну против Китая». Однако, как полагает Т.Томита, начавшаяся война «окончательно приобрела характер мировой в декабре 1941 года, когда японские вооруженные силы нанесли удар по Пёрл-Харбору на Гавайях и высадились на Малайском полуострове».

Но как в таком случае характеризовать так называемый «маньчжурский инцидент» 1931 года, представлявший собой провокацию, организованную офицерами Квантунской армии, с целью оккупации Маньчжурии? Как исключительно локальный конфликт, не имевший последствий, или как локальный, но ставший одной из важных причин мировой войны? В.С. Мясников настаивает на том, что именно после этого инцидента «в Азиатско-Тихоокеанском регионе появился потенциальный очаг Второй мировой войны».

Два других события, в районе озера Хасан в 1938 году и на реке Халхин-Гол в 1939 году, тоже внесли существенную лепту в обострение военно-политической обстановки в АТР и в мире в целом. Взглядам современных монгольских историков на участие их страны в боевых действиях на Халхин-Голе и в Маньчжурской операции Красной армии 1945 года посвящена статья В.П. Грайворонского.

Авторы убедительно показывают, что Вторая мировая война началась гораздо раньше 1 сентября 1939 года. На этом фоне сразу же «зависают» все шумные спекуляции последних лет по поводу «пакта Молотова — Риббентропа» как основной причины Второй мировой. Упомянутый договор — не более чем эпизод в цепи событий (начавшихся задолго до его подписания), логику развития которых диктовал отнюдь не СССР. Хотя именно СССР нанес заключительный удар в войне на Дальнем Востоке, решающее значение которого для ее завершения (давно установленное советской историографией) сегодня признают и зарубежные эксперты.

Т.Томита далеко не единственный среди японских историков, которые утверждают, что вступление СССР в войну на Дальнем Востоке «стало переломным моментом, определившим природу поражения Японии во Второй мировой войне». Представлявший в обсуждаемой книге американскую историческую науку М.Парилло также высказал вполне адекватные (и пока редкие для американских историков) оценки роли СССР на заключительном этапе принуждения Японии к капитуляции. Собственно подготовке и проведению операции Красной армии в Маньчжурии посвящена статья В.П. Зимонина.

В связи с принятым руководством СССР решением об участии в войне на Дальнем Востоке нередко предметом спекуляций становятся две темы: «нарушение» Советским Союзом пакта о нейтралитете, заключенного с Японией 13 апреля 1941 года сроком на 5 лет, и судьба японских военнопленных, оказавшихся в советском плену. Первая всесторонне рассматривается в статьях С.Л. Тихвинского и А.А. Кошкина. Что же касается негатива, до сих пор сохраняющегося в отношениях между Россией и Японией и связанного с некоторыми обстоятельствами пребывания на территории СССР японских военнопленных, то он, как показано в статье В.П. Галицкого, является скорее результатом самоустранения руководства Японии от обсуждения этой проблемы, которая целиком отдана на откуп общественным организациям.

Читатель, несомненно, обратит внимание на критику японскими авторами Токийского и Нюрнбергского процессов. Они не согласны с базовым тезисом обоих процессов «о последовательном и неуклонном осуществлении планов войны германским и японским руководством», хотя и не отрицают того, что отрицать невозможно, — агрессивного характера японской политики в отношении Китая и «Великой Восточной Азии» в целом. Отмечается также, что в 30-е годы все-таки существовали альтернативные сценарии развития событий, следование которым могло предотвратить полномасштабный конфликт в АТР. Причем не воспользовалась ими прежде всего сама Япония.

Выражение: «История — это прошлое, спроецированное на сегодня», — пожалуй, наиболее отчетливо подтверждается политическими реалиями Азиатско-Тихоокеанского региона, куда перемещается из Европы центр тяжести мировых процессов. «Больные вопросы» столетней давности, на которые в свое время не нашлось адекватных ответов, возникают вновь, и опять — в АТР.

Непреходящая актуальность темы недавней истории является одним из основных (и негативных) факторов современных японо-китайских отношений.

К сожалению, проблемы прошлого по-прежнему актуальны и для современных российско-японских отношений, что не способствует их конструктивному развитию на благо обеих стран. Проблему так называемых «северных территорий», постоянно муссируемую японской стороной в переговорах с Россией при каждом удобном и неудобном случае, Н.А. Нарочницкая и В.Н. Павлятенко рассматривают с учетом исторической ретроспективы. Оба автора с международно-правовой точки зрения убедительно демонстрируют необоснованность японских претензий на обладание частью островов Курильской гряды.

В заключение можно добавить, что публикация книги «Партитура Второй мировой: Гроза на Востоке» весьма своевременна. Она имеет не только научное значение, но и, вне всяких сомнений, будет способствовать адекватному восприятию российской общественностью недавней истории родной страны.

Владимир ТЕРЕХОВ

Балтия и Россия

Сытин А.Н. Проблемы истории стран Балтии и их взаимоотношений с Россией в конце 80-х — начале 90-х годов XX века. М.: Мос. гос. обл. ун-т, 2009.

Что мы знаем о сегодняшнем дне и недавней истории Латвии, Литвы и Эстонии? Кто-то вспомнит поездки на курорты Прибалтики в советские времена, кто-то — трансляции концертов и юмористических передач из Юрмалы, кто-то — перенос «Бронзового солдата» с площади Тынисмяге, лозунги «Руки прочь от русских школ!» и «Купи тур в Эстонию — продай Родину!». На фоне диаметрально противоположных мнений об отдаленном прошлом и современных событиях совершенно потерялась совсем недавняя история балтийских стран. А ведь они являются нашими соседями, и, как бы мы сейчас ни относились друг к другу, как бы ни старались навязать друг другу свои очень разные ценности и представления об истине и смысле жизни, Балтия и Россия обречены жить рядом, а значит, как-то строить взаимоотношения. Они могут быть у России со странами Балтии дружественными, как в 1989–1991 годах, напряженными, как в 2004–2006 годах, или холодно отстраненными, как сегодня. Но они всегда будут, и лучше, если они будут добрососедскими. А для этого надо больше знать о своих соседях, не ограничиваться идеологическими стереотипами и рекламными клише.

И в составе СССР, и на постсоветском пространстве страны Балтии занимали и занимают особое положение. Общественность Латвии, Литвы и Эстонии первой поставила вопрос о республиканском хозрасчете, Верховные Советы советских прибалтийских республик начали кампанию за приоритет республиканского законодательства над общесоюзным. Иными словами, именно Прибалтика еще с середины 80-х годов начала то центробежное движение, которое к концу 1991 года привело к распаду СССР. Не только усилиями балтийских республик была разрушена социалистическая сверхдержава, но именно они стали первыми, кто начал разрушать ее изнутри.

Перед автором книги «Проблемы истории стран Балтии и их взаимоотношений с Россией в конце 80-х — начале 90-х годов XX века» стояла непростая задача — воссоздать объективную картину социально-экономической и политической истории Балтии в сложный момент борьбы за независимость и последующий переходный период, дать ответ на вопрос, что получилось в политике наших балтийских соседей, что не получилось и почему, причем с указанием позиции именно балтийских стран. Автор показывает читателю, в чем видели решение тех или иных задач, в том числе и отношения с Россией, в Вильнюсе, Риге и Таллине, а не в Москве. И это представляется ценным и для российской историографии. В такой трактовке события недавнего прошлого рассматриваются впервые.

Автор объективен. Работа в равной мере критична как в отношении трактовок исторического прошлого, принятых в балтийских странах (особенно это касается проблемы так называемой советской оккупации), так и в отношении устоявшихся в России стереотипов. К последним он относит различного рода спекуляции вокруг «возрождения фашизма» в странах Балтии и тезис о непрекращающемся ущемлении прав русскоязычного населения.

Значительный раздел книги посвящен проблемам русскоязычных общин Латвии и Эстонии.

В книге подробно рассматривается процесс становления и эволюции государственных и общественно-политических структур, составивших основу независимой государственности балтийских стран. Подробно освещен механизм политической борьбы, начавшейся между бывшим советским партийным и государственным руководством и общественными силами за право прибалтийских республик взять курс на независимость от СССР и интеграцию в европейское сообщество.

После обретения независимости для стран Балтии начался непростой переходный период. Как и в других республиках бывшего СССР, он сопровождался резким падением жизненного уровня населения, безработицей, инфляцией. Экономический кризис усиливался межобщинными противоречиями, наиболее остро проявившимися именно в этот, наиболее тяжелый период.

Перед получившими независимость балтийскими государствами встали непростые внешнеполитические проблемы. Скорейшая интеграция в европейское сообщество требовала проведения определенных реформ, которые должны были обеспечить соответствие требованиям, предъявляемым к членам Евросоюза. Однако этому мешали некоторые последствия пребывания этих стран в составе СССР. В частности, дипломатия Латвии, Литвы и Эстонии должна была решить две сложнейшие проблемы во взаимоотношениях со своим восточным соседом — Россией: вывод войск Прибалтийского военного округа и пограничное урегулирование.

Анализируя такие малоизвестные и практически забытые отечественной историографией проблемы, как вывод российских войск и урегулирование пограничных споров, автор высказывает ряд новых суждений. В частности, в книге критикуется версия о якобы капитулянтской позиции российского правительства в начале 90-х годов.

История Балтии конца 80-х — начала 90-х годов XX века представлена автором в контексте широкого анализа международной обстановки той эпохи. Проблемы истории и политики балтийских стран представлены как актуальная и важная часть международных отношений.

Народы должны знать и понимать друг друга. Знакомство с историей, политикой, идеологией, достоинствами и недостатками балтийских соседей России важно для формирования более гибкой, более подвижной и конструктивной политики на этом направлении.

Можно надеяться, что книга А.Н. Сытина хоть в какой-то мере будет способствовать нормализации отношений России и стран Балтии, оживлению диалога между столь разными и все же связанными исторически народами.

Михаил ЗОЛОТУХИН





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0