Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Молчание Горбачева. Окончание

Владислав Николаевич Швед родился в 1944 году в Москве.
В 1990 году — один из организаторов Коммунистической партии Литвы на платформе КПСС, председатель Гражданского комитета Литвы, защищавшего права русскоязычного населения, член Сейма Литовской Республики первого созыва.
В 1992 году выехал с семьей из Литвы. С 1996 по 2004 год работал в аппарате Госдумы РФ.
Действительный государственный советник РФ 3-го класса. Автор книг «Тайна Катыни», «Как развалить Россию. Литовский вариант» и др.
Член Союза писателей России.

«Черный сценарий» для СССР, или План «Голгофа»

«Черный» январь


Особый размах в Литве в 1990 году получило преследование военнослужащих Советской армии и членов их семей. 22 марта 1990 года в городе Паневежисе пятеро неизвестных избили офицера и сломали ему челюсть. 25 марта в городе Кедайняй двое неизвестных сломали ногу майору Басюку. 7 апреля в Каунасе в автобусе был избит капитан Семенченко. В том же Каунасе в период с 15 по 21 апреля были зверски избиты лейтенант Валиков, майор Шмиглев и жена офицера Глотова. У Глотовой — сотрясение мозга и открытый перелом костей носа. 15 мая в Каунасе избит старший лейтенант Арсенюк. 15 июля в Вильнюсе был жестоко избит бывший военный комиссар республики генерал-майор в отставке Мицкявичюс, и т.д.

Дело дошло до того, что на IV съезде народных депутатов СССР (декабрь 1990 года) командующий Балтийским флотом адмирал В.Иванов заявил: «...экстремистские элементы создают предпосылки к тому, что военнослужащие в определенный момент могут применить оружие для защиты своих семей, для защиты своих детей».

Чувствуя опасность ситуации, 5 декабря 1990 года в Верховном совете Литвы выступил депутат Б.Гензялис, один из наиболее последовательных сторонников независимости. Он отметил, что в обострении межнациональных отношений во многом виноваты Верховный совет и его руководство. В частности, он сказал: «Как могут себя чувствовать нелитовцы в Литве, для которых она является родиной, когда на Каунасском телевидении, на митингах в Вильнюсе постоянно слышно, что они граждане второго сорта и должны уехать из Литвы» (Tiesa. 08.12.1990). Его поддержал председатель инициативного комитета Ассоциации по защите прав человека академик А.Бурачас.

В ответ 15 декабря 1990 года Учредительный съезд Ассоциации всеобщих прав человека принял решения, по которым все приехавшие после 1940 года и их потомки объявлялись колонизаторами! Редактор газеты «Кранклис» Л.Кяулейкис в интервью газете «Lietuvos rytas» (22.12.1990) заявил: «В республике идет ожесточенная антирусская кампания».

Естественно, русскоязычное население Литвы было в полном смятении. В Москву потоком шли письма и телеграммы с требованием ввести в Литве прямое президентское правление. Их посылали как отдельные граждане, так и целые коллективы. Следует подчеркнуть, что утверждения литовских прокуроров о том, что эти письма и телеграммы были инспирированы или ЦК КПЛ / КПСС, или Гражданским комитетом, являются примитивной ложью. Достаточно было побывать на встречах с людьми в этот период в трудовых коллективах, чтобы понять, что многие из них были недовольны сдержанной позицией ЦК и Гражданского комитета. Они требовали решительных действий по защите своих прав и не нуждались в подсказках для того, чтобы писать в Москву.

Из Москвы в ЦК КПЛ / КПСС постоянно поступала информация, что Указ о введении в Литве президентского правления уже лежит на столе у президента СССР, осталось его только подписать. 9 января 1991 года Горбачев пригласил в Москву представителей Конгресса демократических сил Литвы, чтобы обсудить вопрос о введении прямого президентского правления.

Делегация прибыла в Москву, но с ней встречался председатель Совета национальностей ВС СССР Р.Нишанов и его зам Б.Олейник. По воспоминаниям участника этой встречи И.Кучерова: «Р.Нишанов сказал, что президент знает об обстановке в Литве и, безусловно, примет меры. Далее он сообщил, что по поручению Горбачева подготовлен текст Указа о введении прямого президентского правления».

Напомним, что 9 января Ландсбергис, выступая в Верховном совете, призывал своих сторонников провести контрмитинги и срочно прибыть в Вильнюс, чтобы защитить здания Верховного Совета, Совета министров и там, «где может быть использована сила». Однако Горбачев и в этой ситуации указ не подписал. Вместо этого 10 января 1991 года он в очередной раз обратился к Верховному Совету Литвы с требованием восстановить на территории республики действие Конституции СССР и Конституции Литовской ССР. В ответ Ландсбергис назвал обращение президента СССР «ультиматумом» и заявил, что Горбачев обратился якобы к «несуществующей Литовской ССР, и Литовская республика отвергает все его обвинения».

Мои попытки выступить 10 января на заседании Верховного Совета и озвучить резолюцию митинга протеста, состоявшегося накануне, с учетом Обращения президента СССР оказались бесплодными. Обсуждение вопроса, предоставлять мне слово или нет, превратилось в длительную процедуру голосования депутатов ВС. В конце концов слово мне так и не было предоставлено.

Далее события развивались стремительно. 11 января 1991 года псковские десантники взяли под охрану республиканский газетный комплекс (Дом печати), продукция которого способствовала разжиганию антисоветских настроений и межнациональной розни в республике. Почему Дом печати, партийная собственность, не был взят под охрану в марте 1990 года, когда под охрану брали здания Вильнюсского горкома партии и ЦК Компартии Литвы, до сих пор не ясно.

Между тем Верховный Совет Литвы продолжал нагнетать обстановку в республике. Вечером 10 января заместитель председателя ВС Литвы Казимерас Мотека озвучил очередную ложь. Он заявил, что в программе «Время» (союзное ТВ) было объявлено, что на пост премьер-министра Литвы руководство СССР якобы планирует назначить Бурокявичюса или Шведа. Это вызвало новую волну возмущения в республике. В этой связи 11 января я так и не смог попасть в Верховный Совет. Толпа блокировала вход. Потом выяснилось, что заявление Мотеки было ложным.

11 января 1991 года произошло событие, внесшее дополнительную напряженность в отношения Вильнюса и Москвы. В 17.00 заведующий идеологическим отделом ЦК Компартии Литвы / КПСС профессор Юозас Ермалавичюс в здании ЦК на пресс-конференции объявил: «В республике создан Комитет национального спасения, который берет власть в свои руки. В комитет вошли представители всех демократических организаций. Фамилии членов комитета пока не могут быть названы в интересах безопасности их близких. Местопребывание комитета — Вильнюсский завод радиоизмерительных приборов». И хотя Ермалавичюс уверял, что Компартия Литвы не имеет отношения к этому комитету (а так оно и было), стрелки ответственности за создание комитета автоматически перевелись на Компартию Литвы / КПСС.

В статье «Чего не понимали разрушители СССР?» профессор Ермалавичюс утверждает, что уже во время встреч с Горбачевым понял, что тот создает политический механизм разрушения СССР. Если Ермалавичюс уже тогда понял предательскую сущность Горбачева, почему же он согласился стать его политической марионеткой? Ведь заявление профессора 11 января 1991 года о создании Комитета национального спасения было тем штрихом в январской провокации, которого так ждали и Горбачев, и Ландсбергис.

После обнародования факта «существования» Комитета национального спасения Литвы от его имени в средства массовой информации республики было вброшено 24 различных заявления, требования и предупреждения. Следует иметь в виду, что делать подобные предупреждения имели право лишь конституционные органы: президент, правительство или прокуратура СССР. Однако эти органы безмолвствовали, предоставив какому-то комитету подменить их.

Не вызывает сомнения, что мифический Комитет национального спасения был задуман Москвой как средство переведения ответственности за происходившее в республике на местных военных и коммунистов. Иначе как объяснить тот факт, что Комитет национального спасения в Литве действовал до 24 января 1991 года? Без поддержки Москвы это было бы невозможно.

12 января 1991 года Верховный Совет Литвы объявил СССР агрессором и поручил президиуму Верховного Совета и правительству образовать «временное руководство обороной Литовской республики». В тот же день ранее упомянутый К.Мотека заявил, что Литва находится в состоянии войны с Советским Союзом. Он призвал граждан Литвы к активной защите республики. Республиканские радио и телевидение резко усилили нагнетание напряженности, круглосуточно призывая население к вооруженной борьбе с «оккупантами, русскими захватчиками», так как в Литве якобы «идут боевые действия».

Масла в огонь добавило решение ранее упомянутого Комитета национального спасения (КНС), якобы принятое в 23 часа 12 января 1991 года, о том, что Комитет радио и телевидения Литвы способствует разжиганию межнациональной розни в республике, в связи с чем КНС постановляет: «рабочим дружинам взять под контроль функционирование Комитета по радио и телевидению, телебашню, другие объекты радио и телевидения в республике». Помимо этого, в постановлении содержалась просьба к «начальнику Вильнюсского гарнизона и командованию войск МВД СССР об оказании рабочим дружинам помощи в выполнении данного постановления».

Последнее просто абсурдно. В отсутствие указа президента о введении режима чрезвычайного положения на территории Литвы некто обращается к региональным подразделениям союзных военных и силовых структур, и те беспрекословно выполняют их просьбу...

Вот с таким общественно-политическим настроем республика подошла к 13 января 1991 года. Верховный Совет Литвы под руководством Ландсбергиса упорно толкал республику к кровавой развязке. И она последовала январской ночью 1991 года.

 

Ночь у телебашни


В ночь на 13 января якобы в ответ на просьбу Комитета национального спасения две колонны десантников по 190 человек с приданными 50 дружинниками в каждой на грузовых автомашинах и на 28 бронетранспортерах в сопровождении 7 танков и 16 боевых машин десанта двинулись к зданию телерадиокомитета и к телебашне.

У телебашни и у здания телерадиокомитета десантников ждали не только люди, верившие, что защищают Литву, но и вооруженные боевики «Саюдиса», которые должны были окропить независимость кровью невинных людей. Ожидали сенсационных снимков литовские и зарубежные (!) фоторепортеры и телеоператоры. Уже одно это должно было насторожить руководителей штаба силовой акции. Или же они дали команду на выдвижение колонн без предварительной разведки у объектов?

Следует напомнить, что колонна армейской бронетехники подошла к телебашне тогда, когда та уже почти час была под контролем группы «Альфа». Известно, что основной задачей этой колонны было раздвинуть заграждения, оттеснить людей и обеспечить проход «альфовцев» в телебашню. Так как «альфовцы» уже сделали свое дело, эта задача утратила смысл. Но тем не менее команда на возврат бронетехники в Северный городок (место дислокации) так и не последовала. Кому-то в Москве понадобилось «шоу» с шумом и громом, с холостыми выстрелами танков и сплющиванием легковых машин. Кому?

Видимо, тому, кто сумел задержать прилет делегации Совета Федерации СССР, в которую входили заместитель председателя Совета национальностей ВС СССР, председатель ВС БССР Николай Иванович Дементей, зам председателя Совета национальностей ВС СССР украинский писатель Борис Ильич Олейник, председатель ВС Армении Левон Акимович Тер-Петросян и председатель Комитета по гласности, правам и обращениям граждан в ВС СССР Александр Константинович Фатеев.

Делегация вылетела в Вильнюс поздно вечером 12 января. Лету от Москвы до столицы Литвы около часа. Прибыть в Вильнюс планировалось после 24.00. И вдруг самолет садится в Минске, когда до Вильнюса 10–15 минут полета. Почему? Зачем? Хотя для кого-то эта задержка решала многое. И этот «кто-то» сидел не в Вильнюсе, а в Москве.

Вот как эту ситуацию описывает Б.Олейник в своей книге «Князь тьмы...»: «Возглавлял делегацию тогдашний председатель ВС Белоруссии Николай Иванович Дементей. Насколько мне помнится, по времени вылета нам выпадало прибыть 13 января. Но кто-то распорядился остановиться в Минске на ночлег. Таким образом, мы очутились в Вильнюсе лишь утром 13 января. И только там, продираясь к парламенту сквозь 60-тысячную толпу, бросавшую нам в лицо: “Убийцы!” — я начал кое-что понимать. Трагическая картина несколько прояснилась после беседы с Ландсбергисом и просмотра видеокассет, запечатлевших события той трагической ночи.

Оказывается, именно в ночь с 12 на 13 января, когда мы ночевали в Минске, и произошла кровавая схватка, унесшая человеческие жизни. Сопоставляя события, я теперь могу предположить, что кто-то заранее знал о готовящейся провокации и, дабы поставить делегацию перед свершившимся, притормозил ее прибытие. Ибо, прибудь вовремя, мы бы, вне всякого сомнения, бросились гасить пожар.

...Не решаюсь давать оценки действиям сторон. Напомнил же об этом зловещем фрагменте лишь для того, чтобы еще раз твердо сказать: не могли сами военные, без хотя бы устного разрешения, выйти из городка. Теперь, опираясь на опыт пребывания во всех горячих точках, так ли я буду далек от истины, если предположу, что и эта трагедия разыгралась не без вашего ведома, Михаил Сергеевич?» (Олейник Б. «Князь тьмы. Два года в Кремле». С. 22–24).

Анализируя этот фрагмент, понимаешь, что военные, скрывая главного «закоперщика», вешали народным депутатам СССР «лапшу на уши». По их словам получалось, что солдаты вильнюсского гарнизона сагитировали десантников Псковской десантной дивизии и бойцов спецгруппы «А» КГБ СССР на самовольную акцию. Потом сообща самовольно вывели танки Т-72, боевые машины десанта, бронетранспортеры и двинулись спасать соотечественников, которых, кстати, у телебашни не было. Комитет национального спасения при этом не упоминался. Почему? Одним словом, бред. Добавим, что разрешение на использование танков Т-72 могло быть получено только на самом верху.

Ну а теперь главное. В бытность мою в Белоруссии, где-то в 1994 году, мне удалось выяснить у ранее упомянутого В.Севрука, что Н.Дементея перед вылетом в Вильнюс Горбачев неожиданно задержал в своем кабинете. Потом, уже в аэропорту, Дементей вдруг убедил Олейника и Тер-Петросяна в том, что надо сделать посадку в Минске. Якобы ему было крайне необходимо передать какие-то документы в канцелярию ВС Белоруссии. Ну а утром, по его словам, делегацию на машинах за два часа домчат до Вильнюса.

Не вызывает сомнений, что Дементей задержался в Минске по просьбе Горбачева. Возможно, Горбачев ему даже всучил какие-то документы для Белоруссии. Все это позволяет утверждать, что Горбачев был инициатором задержки в Минске делегации Совета Федерации СССР. Президент СССР плотно контролировал и направлял развитие ситуации в Литве в нужном для него направлении.

Анализируя события в Вильнюсе, следует иметь в виду, что это была третья силовая акция, которую проводили Советская армия и Комитет госбезопасности. Первые две, в апреле 1989 года в Тбилиси и в январе 1990 года в Баку, с точки зрения пропагандистского обеспечения закончились полным фиаско для руководства армии и КГБ.

Возникает вопрос: а какова была в этом случае роль руководства органов госбезопасности? Отдается предательский приказ, а оно берет под козырек?! Кому было нужно такое руководство органов безопасности? Только Горбачеву! Это не означает призыв к возврату времен Берии, когда «органы» могли предъявить обвинение любому, но органы государственной безопасности и созданы для того, чтобы защищать государство от ЛЮБОГО внешнего и внутреннего врага.

В январе 1991 года проблему с литовским подстрекательским радио и телевещанием можно было решить и путем прекращения подачи электроэнергии на передающие устройства телебашни. Специалисты из «Альфы» сделали бы это тихо и незаметно в течение получаса. В этой связи недоумение вызывает и такой момент. Как известно, захват вильнюсской телебашни не лишил «саюдистов» радио и телевещания. Эту роль стал выполнять каунасский радиотелецентр, который покрывал телевещанием значительно большую территорию Литвы, нежели вильнюсский. Почему же одновременно не взяли под контроль и его? Получается, что разработчики акции либо были дилетантами, либо ничего, кроме провокации, не планировали.

Ответ приходит, если признать, что акцию у телебашни совместно организовало окружение Горбачева и Ландсбергиса. Не случайно известный Витаутас Петкявичюс в интервью (Обзор. 14.10.2002) подчеркнул, что январская провокация у вильнюсской телебашни «была подготовлена с обеих сторон: М.Горбачевым и В.Ландсбергисом при участии руководителя КГБ Э.Эйсмунтаса и А.Буткявичюса».

В целом анализ ситуации январской ночи 1991 года оставляет странное впечатление какого-то абсурдного сценария плохого кинофильма. В итоге литовские и российские СМИ вот уже двадцать лет тиражируют «достоверные подробности», как в январе 1991 года у вильнюсской телебашни спецназовцы КГБ из группы «Альфа» и советские десантники из автоматов в упор расстреливали безоружных людей, а танки давили их.

Необходимо отметить, что литовские прокуроры сознательно искажают ситуацию, имевшую место у телебашни в ночь на 13 января 1991 года. По их утверждениям, башню одновременно штурмовали и убивали мирных защитников бойцы группы «А» КГБ СССР, псковские десантники, солдаты вильнюсской 107-й мотострелковой дивизии, солдаты внутренних войск СССР и дружинники. Это позволяет им огульно предъявлять обвинение всем советским военнослужащим и так называемым дружинникам.

На самом деле, и об этом уже говорилось, группа «А» осуществила захват телебашни без поддержки бронетехники и десантников, с использованием только приемов рукопашного боя и имитационных светошумовых гранат. Они вводили людей в шоковое состояние, не причиняя особого вреда здоровью. Армейская колонна с бронетехникой и десантниками и так называемыми дружинниками у телебашни появилась лишь через 40 минут. Десантникам и дружинникам не было необходимости повторно брать телебашню и вести огонь на поражение. Они, оказавшись в толпе, окружавшей башню, были вынуждены лишь отбиваться от специально подготовленных боевиков Буткявичюса, вооруженных заточенной арматурой, дубинками и т.п.

Известно, что из телебашни группа «Альфа» выбиралась под прицельным огнем, который велся с крыш соседних с башней домов. Для прикрытия выхода из башни «альфовцам» пришлось даже вызвать по рации три бронетранспортера. Это зафиксировано в материалах уголовного «дела профессоров» (У.Д. Т. 298. Л. 64–67).

Там же представлена распечатка радиоперехвата переговоров советских военных ночью 13 января 1991 года, осуществленного Департаментом госбезопасности Литвы. Из нее явствует, что по советским военнослужащим велась стрельба из огнестрельного оружия, причем стрелки находились как внутри занимаемых зданий, так и снаружи, на крышах близлежащих жилых домов.

В книге Ю.Куолялиса «Дело на стыке двух столетий» приводятся показания очевидцев январских событий. Свидетель С.Шикторова показала, что стреляли «из-за кустов из автомата» (У.Д. Т. 131. С. 11). Свидетель Г.Ветерилас: «стреляли со стороны лесочка» (там же. С. 54). Свидетельница Г.Крылова: «Стреляли не оттуда, откуда бежали солдаты, а с крыши дома № 182 по ул. Архитекту» (там же. С. 168).

Свидетельница Вида-Эляна Гражене показала: «Плачущая женщина рассказала, что в ее комнате был раненый с простреленной ногой. Врач, уложив его, извлекла пулю. Женщина рассказала, что раненый говорил — в него стрелял гражданский, одетый в белую рубашку с черным галстуком, на котором вышита дева в пуантах, как у балерин, в белых чулках. Таких молодых людей потом, на другой день, я видела возле Верховного Совета» (У.Д. Т. 61. С. 81).

В справке Генпрокурору СССР Трубину зам. начальника группы «А» подполковник М.Головатов писал, что у здания телерадиокомитета и телебашни «Альфа» столкнулась с хорошо организованными гражданами, у которых было изъято более 20 пистолетов Макарова (Куолялис. С. 110–111). Однако эти свидетельства литовским следствием и Окружным судом Вильнюса были проигнорированы.

О том, что кровавые жертвы были запланированы Ландсбергисом изначально, свидетельствует и то, что уже в 1 час 10 минут ночи 13 января 1991 года из окна Верховного Совета Литвы ксендз Альгимантас Кейна начал служить мессу по погибшим от Советской армии. Он начал ее со слов: «уже есть первые жертвы», — хотя до появления военнослужащих СССР около так назывемых «стратегических объектов» Вильнюса оставалось еще 40 минут.

Лживыми являются утверждения литовских прокуроров о том, что советские десантники в упор расстреливали беззащитных людей. Между тем российское и литовское телевидение год за годом демонстрирует лишь видеокадры, на которых молоденький десантник не стреляет, а бьет кого-то из толпы прикладом.

При этом диктор должен был бы пояснить, что удар был нанесен боевику, который размахивал бутылкой с горючей смесью и намеревался бросить ее в танк. Очевидцы утверждают, что в этот момент ясно был слышен крик боевика: «Aљ ji padeginsiu!» («Я его подожгу!»). Естественно, десантник нанес ему удар, дабы этого не произошло. Ни одного кадра с десантниками, расстреливающими людей «от бедра», телевидение так и не продемонстрировало.

Установлено, что автоматы советских десантников были снаряжены магазинами с холостыми патронами. Применять боевые патроны разрешалось только по команде офицеров и только в том случае, когда возникала реальная угроза жизни военнослужащих. Это было хорошо известно литовским организаторам так называемой общественной обороны телебашни. Глава этой «обороны», а точнее, главный боевик «Саюдиса» Аудрюс Буткявичюс кричал людям, находившимся у башни: «Не бойтесь, солдаты будут стрелять холостыми...»

Генеральная прокуратура Литвы утверждает, что от пуль советских военнослужащих погибли девять человек. Зафиксированные смертельные ранения январских жертв вызывают большие сомнения относительно источника их происхождения. В целях установления истины придется затронуть некоторые подробности гибели январских жертв, которые были изложены в справке № 29 от 6 февраля 1991 года за подписью руководителя Республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы А.Гармуса.

Так, литовское следствие утверждает, что причиной смерти погибшего И.Шимулёниса явилось смертельное ранение в голову. Прокуроры заставили даже мать погибшего Шимулёниса повторить эту ложь. Бедная женщина сообщила литовским журналистам, что ее «сын погиб сразу же, от выстрела в голову» (см. еженедельное приложение на русском языке № 3 (11534) от 19 января 1991 года к газете «Lietuvos rytas»).

Однако в ходе экспертизы такое ранение вообще не было обнаружено. В то же время судмедэксперты зафиксировали, что тело Шимулёниса было изрешечено пулями с разных сторон. Он получил «шесть сквозных пулевых ранений конечностей и грудной клетки и одно слепое пулевое ранение живота». Профессор, доктор юридических наук криминалист И.Кучеров (ныне покойный) установил, что стреляли с разных точек в уже мертвое тело. Также была обнаружена травма головы Шимулёниса, которая обычно «наблюдается при перекатывании колес транспортного средства». Это мог быть только легковой автомобиль. Переезд головы человека одним из восьми колес 14-тонного советского бронетранспортера БТР-80 закончился бы совершенно другим результатом.

Установлено, что погибший у телебашни В.Мацюлявичюс погиб от смертельного ранения в шею. Однако пуля образца 1908 года, извлеченная судмедэкспертами из его тела, могла быть выпущена только из винтовки образца 1891/1930 года (системы Мосина), которая была давно снята с вооружения Советской армии. Причем траектория ее полета была сверху вниз. Ее не могло быть ни у десантников, ни у спецназовцев КГБ СССР. В то же время в № 3 литовского журнала «Karys» («Воин») за 1991 год было опубликовано фото «защитников» телебашни с «мосинскими» винтовками в руках. Любопытный факт, который литовские прокуроры предпочитают игнорировать. Подлинного убийцу Мацюлявичюса они и не думают искать. Комментарии, как говорится, излишни.

Литовское следствие утверждает, что другой погибший — Д.Гербутавичюс, находясь в толпе, стал жертвой выстрела советского солдата. В то же время эксперты в морге насчитали в его теле пять сквозных огнестрельных ранений от выстрелов, произведенных с разных сторон, в том числе два ранения от выстрелов снизу вверх и одно — от выстрела сверху вниз под большим углом. Последнее ранение оказалось смертельным. Разве могли десантники, находясь в толпе, с разных позиций расстреливать Гербутавичюса? Они бы прежде всего перестреляли друг друга. Видимо, некто расстрелял уже мертвое тело Гербутавичюса.

Невероятный факт зафиксирован в актах судебных экспертиз относительно пули, смертельно поразившей В.Друскиса. Пуля, якобы извлеченная из его тела, трижды «меняла» свой калибр (точнее, эксперты в отчетах меняли калибр). Судя по раневому каналу, она поразила тело погибшего практически насквозь сверху вниз под углом 40 градусов, но при выстреле почему-то не покрылась характерной окалиной (не потемнела, осталась блестящей, оранжево-желтой) и, пронзив тело несчастного, нисколько не деформировалась. Возникает подозрение, что, возможно, причиной смерти Друскиса была другая пуля. Но литовскую прокуратуру такие мелочи не волнуют. Большинство вышеперечисленных фактов отмечены в приговоре Окружного суда Вильнюса по «делу профессоров» (с. 109, 110, 116).

Единственная жертва, чьи смертельные ранения могли быть произведены из АК, это Повилайтис. Они, как утверждает литовское следствие, были от пуль калибра 5,45, которые используются в автоматах Калашникова. Свидетель И.Титарюнас показал, что возле телебашни он находился рядом с Повилайтисом, который случайно толкнул светловолосого офицера. Тот якобы в ответ выпустил в него серию (!) пуль из автомата («Эхо Литвы». № 199/14577. 11.09.1991). Однако на теле Повилайтиса всего два пулевых ранения (в грудь и левое предплечье) и одно касательное кожи груди. При стрельбе в упор практически невозможно промахнуться.

Странно, что Титарюнас увидел в темноте цвет волос офицера. Ведь советские солдаты и офицеры у телебашни были в касках. Это видно на фотографиях и видеокадрах о событиях 13 января, которые иногда демонстрируются на ТВ. Далее, учитывая строжайший приказ стрелять лишь в случае непосредственной угрозы жизни, не верится, что подобный нервный срыв допустил офицер. Нервы могли не выдержать у солдата-десантника, но у офицера...

О том, как в действительности вели себя советские десантники у телебашни, свидетельствует следующий факт. 11 января 2001 года на канале НТВ, в программе «Независимое расследование» Николая Николаева, появился бывший защитник телебашни Раманаускас, который рассказал, что, когда он схватился руками за автомат десантника, тот выстрелил ему в ногу. Можно ли себе представить, чтобы американский или английский десантник позволил прикоснуться к своему оружию человеку из агрессивно настроенной толпы? Там в ответ на любое угрожающее движение немедленно следует выстрел на поражение.

Тем не менее следует признать, что в сумятице у телебашни и постоянно вспыхивающих в разных местах провокационных драках некоторые советские военнослужащие, возможно, применили боевые патроны. Но при этом не стреляли на поражение. Жертв этих выстрелов следует искать среди 48 раненых.

Не волнуют литовских следователей и явные ошибки, допущенные на этапе расследования. Так, на первом этапе следствия следователи утверждали, что некий А.Канапинскас погиб от огнестрельного ранения. В морге же судмедэксперт констатировал, что смерть наступила от повреждения взрывным устройством, которое взорвалось на теле Канапинскаса. Прокуроры, изменив вывод о причинах смерти Канапинскаса, теперь твердят, что советские военнослужащие, «взорвав взрывное устройство, умышленно убили Альвидаса Канапинскаса».

Бывший секретарь ЦК КПЛ / КПСС Ю.Куолялис, выступая в 2000 году на заседании Апелляционного суда Литвы, заявил: «Знакомясь с протоколами суда, я обнаружил, что многие мои справки и другие документы исчезли из дела...» Куолялис также отметил, что много документов и свидетельств, подтверждающих его невиновность, также исчезли из дела. В протоколах судебных слушаний отсутствовал ряд показаний Куолялиса, которые разрушали предъявленное ему обвинение.

Не вызывает сомнений, что наиболее «неудобные» для литовского следствия свидетельства и материалы к настоящему времени из уголовных дел или изъяты, или подкорректированы. Это наглядно характеризует «заданную объективность» литовского следствия. Естественно, что таким же образом литовские следователи устанавливали причины смерти погибших 13 января.

К вышесказанному следует добавить, что за «убийство» Канапинскаса был также осужден лидер движения «Единства» В.Иванов, который организовал видеосъемку событий у здания телерадиокомитета. При ознакомлении с материалами своего уголовного дела № 09-2-068-91 Иванов выяснил следующее. Судмедэксперт Козловский, проводивший 13 января 1991 года, с 4.30 до 5.30, анатомическое вскрытие трупа Канапинскаса, и следователь Вильнюсской прокуратуры Бурокас, осматривавший труп Канапинскаса с 4.50 до 5.00 часов 13 января 1991 года, пришли к кардинально разным выводам.

Судмедэксперт зафиксировал смерть от взрывного устройства. Простите за подробности, но у Канапинскаса были вырваны бок, легкие, сердце и проч. Следователь же в протоколе осмотра записал, что причина смерти — стреляная рана. Это уже наглая фальсификация: спутать рану от взрыва с раной от простой пули.

Но это не все. На суде Иванов задал вопрос врачу машины «скорой помощи», перевозившей труп Канапинскаса, узнает ли тот медкарточку, якобы заполненную им? Врач, находясь под присягой, сказал, что карточку заполнял не он. А кто? Напрашивается вывод, что в ночь на 13 января в Вильнюсе действовал целый механизм по фальсификации событий у телебашни.

Приведем еще одно доказательство того, что расследование январской трагедии фальсифицировалось с самого начала. Днем 13 января 1991 года главный судмедэксперт Литвы А.Гармус сделал первое официальное заявление о причинах гибели людей у телебашни. Он сообщил, что к 15 часам 13 января 1991 года исследование трупов погибших у башни завершено полностью и вина советских солдат за их гибель не вызывает сомнений. При этом Гармус утверждал, что в морге на ул. Полоцкой, 6а находится 10 трупов. Добавим, что в газете «Республика» появилось сообщение о том, что в этом же морге находится юноша, раздавленный танком пополам.

После заявления Гармуса я, как председатель Гражданского комитета Литовской ССР, попросил корреспондентов ТАСС, «Комсомольской правды», «Красной звезды» и «Советской Литвы» (к сожалению, запомнилась лишь фамилия фотографа — В.Клоповский) выехать в морг на ул. Полоцкой. Однако в морге предъявили не десять, а восемь трупов. Двое из них, как заявил врач, не имели отношения к событиям у башни, так как погибли в автоавариях. Смерть третьего, по фамилии Макулка, наступила в результате инфаркта. О раздавленном пополам юноше никто в морге не слышал.

Причины смерти остальных пятерых погибших на момент прибытия журналистов (после 15 часов) не были установлены. Это притом, что А.Гармус утверждал: к этому времени анатомические исследования тел погибших уже завершены. В таком случае исследованные тела потерпевших должны были быть, по крайней мере, без одежды.

В то же время на снимках, которые сделал Клоповский, ясно видно, что пятеро покойников, находящихся в морге, были в одежде, а их вскрытие еще не проводилось. Аналогичные снимки были опубликованы и в газете «Республика» от 13 января 1991 года (№ 8/339).

На одной из фотографий был запечатлен неизвестный. Как потом удалось выяснить, это был некто Роландас Янкаускас. Прокуроры утверждали, что его грудная клетка была раздавлена танком. На фото же ясно видна тельняшка, в которую был одет Янкаускас, а на теле не видно никаких повреждений, за исключением раны на лбу. Впоследствии судмедэкспертиза установила, что Янкаускас стал жертвой автомобильной аварии.

Можно ли после этого считать заявления литовских прокуроров относительно причин смерти январских жертв достоверными? Мои попытки довести полученную от корреспондентов информацию до сведения литовской общественности оказались безрезультатными. Литву и Россию захлестнула настоящая истерия о вине Советской армии за вильнюсские жертвы.

Особо следует сказать о советских танках, которые литовская сторона преподносит как средство умышленного убийства людей. Во избежание наезда на людей экипажи четырех танков, двигавшихся к телебашне, были укомплектованы только опытными офицерами-танкистами: командир танка — майор или подполковник, механик-водитель — лейтенант, наводчик — старший лейтенант. Танковые орудия были заряжены вышибными (холостыми) зарядами. Для того чтобы не опалить людей из толпы, танкисты в стволы пушек поверх зарядов забили буханки хлеба. Перед каждым холостым выстрелом они кричали в толпу: «Откройте рот, закройте уши!» Танки двигались с включенными фарами, подавая при движении сигналы и периодически останавливаясь.

Очевидцы утверждали, что в момент остановки танка рослые мужчины подкладывали под его гусеницу человека, а после сигнала о начале движения извлекали его. Это было позирование для фотокорреспондентов, прежде всего иностранных. Это подтвердил свидетель по уголовному делу № 09-2-068-91 (Т. 10. Л. 168) В.П. Ярец (см.: Иванов В. Гекатомба. Трилогия. Ч. 2: Страшная ночь). Его показания в Литве обнародовала газета «Lietuvos rytas» (№ 79. 04.04.1996). Тем не менее факт использования танков против демонстрантов стал главным козырем в пропагандистской кампании саюдистов.

Советские военные даже в страшном сне не могли подумать, что будут жертвы. Как мне потом объясняли, планировали танками оказать психологическое воздействие на толпу, оттеснить ее от телебашни и при необходимости раздвинуть баррикады. Наивно? Глупо? Да. Но факт остается фактом.

На ранее упомянутой телепередаче у Николаева присутствовал защитник телебашни по фамилии Сакалаускас. Он поведал, что его ногу переехал танк. Но, как я заметил, в студию он явился практически не хромая. Если бы 40-тонный танк наехал хотя бы на ступню Сакалаускаса, то от нее осталось бы только кровавое месиво.

В связи с этим мне вспомнилась одна женщина из Литвы, которая также по ТВ рассказывала, как у телебашни советский танк наехал на ее ноги и несколько раз развернулся на них (?!): «Я лежала на асфальте, по мне ездил танк, но я была счастлива, что умираю за независимость...» При этом она тоже не хромала.

Литовские прокуроры настаивают, что одну из январских жертв, Лорету Асанавичюте, танк переехал в области таза и бедер. Но существует видеофильм, в котором Лорета запечатлена в момент доставки ее в больницу. Она была в сознании и даже пыталась улыбнуться! В первоначальной клинической истории болезни Асанавичюте не были отмечены переломы костей таза, бедер и др. Во время хирургической операции врачи также не зафиксировали переломов или раздробления костей. И это при утверждении, что Лорету переехал 40-тонный танк.

Между тем очевидцы сообщали, что Асанавичюте была вытолкнута из толпы к бронетранспортеру, который «притер» ее к проволочной изгороди вокруг телебашни. Она умерла в больнице через два с лишним часа после операции.

 

Правда, которую нельзя скрыть


Прокуратура СССР, несмотря на активное противодействие со стороны литовских властей, сумела провести расследование событий у вильнюсской телебашни. Информационная записка за подписью Генерального прокурора СССР Н.Трубина «О ходе расследования уголовного дела о событиях, имевших место в Вильнюсе 13 января 1991 года» 28 мая 1991 года была направлена в Верховный Совет Союза ССР.

На основе этой записки газета «Советская Россия» опубликовала статью под названием «Схватка у телецентра» (№ 109/10560 от 04.06.1991). Приведем некоторые выдержки из записки Трубина.

«...Многочисленные показания военнослужащих, дружинников и очевидцев событий, копии справки начальника бюро судебно-медицинской экспертизы Литвы и заключений экспертиз о причинах смерти некоторых из погибших, фотографии погибших, предварительные заключения судебно-медицинских экспертов, протоколы осмотров мест происшествий и другие доказательства свидетельствуют о том, что большинство потерпевших у здания телецентра в действительности погибло не от выстрелов военнослужащих и наезда танков, а от выстрелов самих боевиков, наезда легковых автомашин и других причин, в том числе вообще не связанных с происшедшими событиями.

Судя по направлению раневых каналов, указанных в справке начальника бюро судебно-медицинской экспертизы Литвы, шесть потерпевших были убиты в результате 1–7 выстрелов в каждого из них с разных точек, в том числе при выстрелах сверху и в спину, то есть не военнослужащими при непосредственном столкновении с ними лицом к лицу, а боевиками во время их стрельбы из здания телецентра и с крыш ближайших домов.

<...> Как показали военнослужащие, дружинники и свидетели — очевидцы событий, солдаты и офицеры на поражение в людей боевыми патронами не стреляли, наездов на них танков не было, хотя некоторые сами заскакивали на движущиеся танки, а других боевики специально подталкивали под них. При осмотре танков после окончания операции экипажи крови на них не видели. При осмотре следователями танков 16.01.91 крови на гусеницах и вообще на танках также обнаружено не было.

<...> Так, по показаниям свидетелей-очевидцев, несколько человек из толпы были сбиты легковыми автомашинами, а не танками. Один из них, в частности, показал, что лично видел, как недалеко от здания телерадиокомитета выехавший из-за танка автомобиль “Жигули” на проезжей части дороги сбил мужчину и скрылся.

Согласно показаниям другого свидетеля, на детской площадке около телецентра находилось много людей, и автомашина “Москвич” сбила там несколько человек, один из которых, по-видимому, был задавлен насмерть, и всех потерпевших увезла “скорая помощь”».

Вывод Генерального прокурора СССР Н.Трубина был однозначен: ни один человек не погиб в Вильнюсе 13 января 1991 года от действий советских военнослужащих. Генпрокуратуре Литвы оставалось опровергнуть этот вывод или согласиться. Но в январе 1991 года прокурор Литвы А.Паулаускас издал распоряжение, запрещающее оказывать помощь следователям прокуратуры СССР. Помимо этого, Паулаускас обратился к гражданам Литвы с призывом не сотрудничать и не давать показания советским прокурорам. Видимо, основания бояться правдивых показаний очевидцев у Паулаускаса были серьезными.

Не вызывает сомнений, что в этот период литовские следователи спешно корректировали истории болезни и результаты анатомических вскрытий январских жертв, вели обработку свидетелей в плане согласованности их показаний и т. д.

Серьезный удар по объективности расследования январских событий Генпрокуратурой Литвы нанес видеофильм режиссера Б.Талочки (видеофильм ЛТВ 1995 года, авторы: С.Штикялис, Б.Талочка, режиссер Б.Талочка, оператор Л.Григонис). Его литовские телезрители увидели в январе 1997 года. Этот фильм был характерен указанием времени снятия того или иного эпизода январских событий. Так вот, сопоставление временных параметров эпизодов фильма Талочки с временными параметрами уголовных эпизодов, представленных литовским следствием, показало, что трупы одних и тех же январских жертв ночью 13 января 1991 года должны были одновременно находиться в различных местах Вильнюса.

Мистика, да и только. На самом деле при фальсификации следственных материалов литовские прокуроры не учли, что временные параметры ряда эпизодов, которые они подгоняли под свои версии, были зафиксированы на видеоматериалах, которые использовал для создания своего фильма Талочка.

Этот сенсационный факт также выявил правозащитник В.Иванов. Литовское следствие так и не смогло опровергнуть его выводы. В итоге в ходе судебного заседания они были просто проигнорированы. Это еще одно подтверждение факта фальсификации выводов литовского расследования о причинах гибели январских жертв (см.: Иванов В. Гекатомба. Трилогия. Ч. 2: Страшная ночь).

Видимо, не случайно на уголовных процессах над так называемыми виновниками вильнюсской трагедии, состоявшихся в Литве, так и не прозвучало ни одной фамилии конкретного человека, в результате действий которого наступила смерть хотя бы одной конкретной январской жертвы. Вместо этого литовское правосудие предпочло оперировать названиями коллективных «убийц»: Советская армия, спецподразделение КГБ СССР «Альфа» и Компартия Литвы / КПСС.

С точки зрения юриспруденции это нонсенс. Но он не смущает литовских прокуроров. Они убеждены в своей правоте. Тем более что их некому поправить. Россию тема вильнюсской трагедии пока не интересует, хотя Литва в последние годы начала предъявлять к ней, как правопреемнице СССР, претензии по этому поводу. Несомненно, эта тема в литовско-российских отношениях с каждым годом будет звучать все более громко.

Правда о подлинных организаторах и виновниках январских событий зазвучала в Литве уже летом 1991 года. Первой о том, что январские события были спровоцированы Ландсбергисом, публично заявила активная сторонница независимости, депутат ВС Литвы писательница Видманте Ясукайтите. 17 июня 1991 года на учредительной конференции регионального отделения Форума будущего Литвы в городе Пренай она сказала (в изложении):

«Печально, что 13 января наши юноши неизвестно почему пали жертвами у телебашни. Я вместе с другими депутатами, прибыв к башне, уговаривала ребят уйти, так как нам было известно, что эта провокация была подготовлена В.Ландсбергисом. Но ребята были пьяны и не хотели нас слушать.

Здания телевидения и Дом печати были заняты, так как оттуда распространяли клеветническую политику ландсбергистов. Если бы Ландсбергис был настоящим литовцем, то всего этого не было бы. Советские солдаты выполняли воинский долг, а люди погибли из-за расчетов Ландсбергиса. Такое правительство ведет нас к обнищанию и погибели. А Ландсбергис, идя по пятам своего отца, создает в Литве фашизм...»

Давая свидетельские показания в ходе уголовного процесса, рассматривавшего дела литовских коммунистов Бурокявичюса, Ермалавичюса, Куолялиса и др., глава ДОКа Буткявичюс заявил, что здание Комитета радио и телевидения, Дом печати и телебашня в случае попытки захвата их советскими десантниками должны были превратиться в огромные пожарища. Буткявичюс пояснил суду, что «Дом печати должен был гореть, планировалось организовать пожар, заснять его и показать за рубежом. Ведь когда мы сами отдаем здания — это одна позиция, а то, что мы сопротивляемся, — это другая позиция. Дом печати должен был гореть во имя информационного фарса...» (У.Д. Т. 282. С. 232. Цит. по книге Ю.Куолялиса «Pro kalejimo grotas». Vinius: «Politika», 2010. С. 14).

Через два года, 14 августа 2001 года, во время телепередачи «Последние годы империи» на ОРТ Буткявичюс добавил, что здание литовского Верховного Совета также было подготовлено к поджогу. Очевидцы отмечали огромное количество бутылок и канистр с бензином и другими горючими смесями, находившихся во всех зданиях, которые были намечены советскими военными для взятия под охрану.

Таким образом, в Литве тогда планировалось то же самое, что осуществил Гитлер в январе 1933 года, подпалив рейхстаг. Но вышло нечто иное: генеральная репетиция роковых для СССР событий в Москве 19–21 августа 1991 года.

 





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0