* * *

Наполеон решил: Москву возьмёт без боя –
И поднял армию, надеясь на успех.
«Спасай Отечество!» – труба зовёт героев.
В победу верою сердца зажглись у всех.

Сражаться за Россию клич неистов.
Страдает Дельвиг, напролёт не спит ночей...
Не до отметок царскосельским лицеистам
И не до шалостей: Отчизна – свет очей!

Мундир, оружие... Глазами ищет жадно
И Пушкин всё, что надобно. Ан нет:
Он мал ещё. Он – мал? Ему досадно!
Бряцать пером? А что? Ведь он – поэт!


* * *

Я не могу рисковать
своим последним резервом
за три тысячи лье от Парижа.
Наполеон

Он не мог рисковать
             за три тысячи лье от Парижа,
Видя: вновь наша армия
                         плотно смыкает ряды,
Вновь идут умирать
               под знамёнами осени рыжей
Сколько тысяч бойцов,
                          ожидая своей череды.

Далеко заведён
     он был жаждою воинской славы...
Из Смоленска ушли мы,
     но здесь – под Москвой – воевать!
Он не мог рисковать
            под знамёнами осени ржавой.
От Парижа
               за тысячи лье
                          он не стал рисковать.


* * *

Кому, как ни Вам, понимать: бабье лето – не лето,
MonsieurBonaparte– скоро Ваша пора сентябрей.
На Бородино – там, где Франции песенка спета,
Повыйдет трава из земли, и построят музей.

Кому, как ни Вам, понимать: бабье лето – не лето.
Разрушены кровы, и церкви дотла сожжены,
Но верный Кутузов – филёвского ангел совета –
Нас спас генеральным сраженьем на поле страны.

MonsieurBonaparte, вот и всё: Вы уже отыграли,
Уже проиграли кровавый решающий тайм.
О, как Вас манили бескрайние русские дали…
Но мы Вам не дали с оружьем занять их алтарь.


* * *

Сирень расцветает. Чирикает клён.
Дорожка спускается в парке...
Оставь его, няня, твой Пушкин влюблён.
Не роздан пока на подарки.

Оставь его, няня, бесценным стихам,
Раздумьям, мечтам и свободе...
Ломают сирень. Не чирикали б нам,
Мол, Пушкин не в моде.


* * *

Да, портрет его лаком покрыт.
Образец – в хрестоматиях.
И история стойко молчит
О лицейских объятиях,

Списке всех донжуанских утех
И словах жандармерии...
Быть поэтом поэту не грех.
Это мы не в то верили.

Даже если б дожил до седин –
Не небесною горлинкой.
Пушкин наш – не монах; дворянин
И с сучком, и с задоринкой.


* * *

На портрете – в учебнике – Блока
Заштрихованы... точно – очки.
Так глумятся вандалы жестоко,
Стержнем тыча в России зрачки...

Кот Матроскин, но Саша – Матросов!
А у них всё синонимы там.
Не  Фадеева – сказка – Морозко.
Блок ослеп. И осип Мандельштам.


* * *

Поэт попал в деревню – Тунью*:
«Во Францию! И – умереть».
Он близок, видимо, к безумью...
Безумье – это та же смерть.

Но смерть – не шорох тараканов
В мозгу. Не трогались умом
Ни в 58-м Иванов**,
Ни Галич*** в 77-м.


*Тунья – деревня в республике Марий Эл (Россия)
**Георгий Иванов (умер в 1958 году во Франции)
***Александр Галич (умер в 1977 году во Франции)


* * *

Что там вьётся, кто там кружится
Над моею головой?*
Ворон чёрный снегом вьюжится?
Шар ли это голубой?**

Ветер, ветер, стон-метелица –
Будто блоковский дурман,
Ну, а летом – здесь не стелется,
А стеной стоит туман.

Чем поможет, где тут выручит
Спичка, компас иль родня?
Только тютчевская лирика:
Только вера у меня.***


* «Чёрный ворон», народная песня.
** «Крутится-вертится шар голубой», песня неизв. автора.
*** «В Россию можно только верить» – из стих. Ф.И. Тютчева «Умом Россию не понять...