Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Миг одного путешествия

Татьяна Жилинская. Республика Беларусь, Минск.

Миг одного путешествия

Миг одного путешествия
Стоил всех прожитых почестей.
Били нас рифмы репейником,
Гнали строкою в безволие.
Истинное сумасшествие
Или проверка на прочность нам?
Странствующие гиперболы
В нас отцветали магнолией.
Ветры швырялись разгульные
Листьями нежизнестойкими.
Ветви хлестались осенние,
Вот ведь — нежданное горюшко!
Травы не пахли багульные,
Песни не пелись пристойные.
Нам не желалось спасения
В тихой параболе дворика.
Вот бы на этой скамеечке
Выпросить паузу прочерка.
Было бы больше возможности
Выявить истинность бремени.
Руки в таких злоключениях
Верили в правильность почерка.
Губы в такой безнадежности
Верили в искренность времени.


О них


Не на день расставались — на миг, что зовется жизнь.
Не клялись, но смотрели. Смотрели глаза в глаза.
Он давно, он давно в этом сердце безмолвно жил
И сначала все время пытался ей рассказать…
Но она так боялась, боялась его терять,
Что сжимала ладошкой тревожное тик — так-так…
И сама пробиралась по ребрам за рядом ряд,
И ее поселение в сердце — заметный факт!
Тоже что-то сначала пыталась там петь и мыть…
Но зачем, если все так понятно без всяких слов.
Он ей мил. Боже, Боже, ты видишь, он так ей мил!
А она — словно фея из самых волшебных снов.
Очень редко, но все же, но все же… по выходным
Получалось друга-друга коснуться слегка …рукой.
И тогда этот мир становился таким родным,
И тогда получали взаимно такой покой.
А потом расставались на миг, что зовется жизнь,
С разным адресом, ритмом, стихами, судьбой, семьей…
Не клялись, но смотрели…Смотрели в одно родство,
Расходились, снегами скрипя, шелестя листвой,
Пробираясь по ребрам обратно в сердечный быт,
Защищая друг друга от сотни дурных тревог,
Завершая мотивы друг друга кадансом — «быть» …
Боже, Боже, за что ты не дал им один порог?
Так — и тысячам братьев, сестер не дано любить.


Бездумье


Растерянность

Это прекрасно — сделать в порыве шаг.
Будем сегодня вместе с тобой дышать
И в унисон, и в розницу, и в мороз.
Холод, снежинки, улицы, капли слез,
Горьких и сладких. Искренность синих глаз.
Это неважно. Если бы раз, хоть раз
Взять угадать с метелями на двоих.
Кто мне поможет?
Случай тихонько сник,
Ткнулся в ладони упрямою головой…
Кто мне поможет, боже мой, боже мой…

«Я»

Это дикое «Я» никогда, никогда не найдет
Ни дороги, ни времени. Нет перспективы пространства.
Неосознанность вечна. Его постамент — постоянство,
Крепко вбитое в мысли, поступки… навязчивый код.
Ты должна, ты все можешь. Пример, образец. Для кого?
Для чего эти хрупкие линии рук нежной песней…?
С каждым мигом, увы, «Я» становится все интересней,
И не портит фасад даже временем впаянный горб
Всяких странностей, фобий, укладов, уставов. Внутри
Все гораздо сложнее, расчеты сменились на чувства.
Приручить это «я», ё-моё, посложней, чем искусство
Стройных правил Цермело[1]* и групп беспорядочных Ли[2]*.


Шепот


Бездумье

Бездумье мое волшебное…
В его безмятежном шелесте
Прозрачные ноты воздуха.
Отчаянно, дерзко, сказочно
Рябиновый свет качается
С мелодией соучастия.
Ласкается тонкой кисточкой
Бездумье, светло и истово.
Спешит поцелуев воинство,
Пощада ему несвойственна,
И время молчит завистливо.


Набросок

Нарисую любимого славным чертиком.
Грех под ребрами женскими — до седин.
Длинноногие девочки ходят в шортиках.
Стелет осень за окнами крепдешин.
Чуть мигая, торгуется глазом искренним:
Мол, берите, купите добра в мешках!
Милый мой, а давай мы возьмем и выскочим
Из наивного взгляда ее грешка.
Пусть таращится в лоб! Я не стану прятаться,
Мне кленово-фигóвое — не в фасон.
Я куплю бутиковое супер платьице,
Чтобы гордо пройтись у твоих посольств!
Чтобы рыцари наглые, вздрогнув шейками,
Приподняли картузы и палец — «за»!
Длинноногие девочки с их лазейками
Удивленно прищурили вслед глаза.
А на встречу, мой милый, искусной графикой,
Силуэтом, наброском, этюдом в дар,
Поломав расписание сложных графиков,
Ты порывом расчеркивал тротуар.
Может быть, я сотру непослушным ластиком
Мой наряд, твой порыв, глупость встречных лиц.
Сдуру я, милый мой, перманентной пластикой
Проверяла надежность твоих границ!
Проверяла на осень в ее орнаменте,
На доверчивый дождик, на листопад.
Проверяла — сотру, но оставлю в памяти
Твой растерянно-радостный, жадный взгляд.


Завтра

Завтра продолжит свой поиск ускоренный
Общей динамики в формуле истины.
Жизненный опыт пополнится норами,
Норами беглыми, норами лисьими.
Сотни проблем там свернутся в гипотезы,
Мягким клубком сладострастия шалого.
Завтра воскликнет: «Ну, вот же, ну вот те сны,
Жаль, что возможное чуть запоздало к вам».
Значит, и нечего ждать обобщения.
Точный диагноз сегодня — в теории.
Завтра предложит свой поиск решения
О хеппиэнде в стране априории.
Завтра, бесстыдными, лисьими, жаркими,
Будут по норам плодиться без опыта
Чувства взаимные, жалкие, жадные,
Чтоб удалиться в финале безропотно.
Может быть, выйдут к обманчивой частности
В самой изысканной супер-методике.
Каплю глотнут непривычного счастья и…

Завтра мы встретимся, встретимся, вроде бы.


Невстреча

Тлел пятном аляповатым разнесчастно хмурый «Золак»,
Рожи корчил грязный постер под влиянием ветров.
Сквозняки по переходам щекотали сонный город,
Просыпались банкоматы, глупо фыркало метро.
Осторожно крались тени чьих-то вкрадчивых эмоций,
Пряча лица, пряча взгляды, запихнув себя в пальто.
И рассасывались кольца заводского злого смога.
В них ругались чьи-то жены на неряшливость авто.
Я пошла на эту встречу, захватив с собой обиду,
Неуверенность улыбки, неприкаянный смешок.
Пару капель валерьянки. Макияж для супер вида.
Три, четыре поцелуя и коньяк — на посошок.
Слава богу, не приехал, не увидел, не обидел.
Не оставил без надежды. Не случилось, не сбылось.
На неделю смело можно позабыть про образ гида,
Можно, словно дикой псине, бросить сердцу эту кость,
Что, еще я интересна
Привлекательной походкой,
Не по возрасту нарядом, разговором ни о чем.
Просыпаясь, сонный город, кое-где лечился водкой
И пытался строить планы постсоветским кирпичом.
Зашивал свои карманы, расширял свои границы,
Сочинял свои кошмары и кошмарно пел о том,
Что всю ночь метались кони, на конях скучали принцы.
И дразнился рваный постер языкатым лоскутом.


Если ты меня забудешь

Если ты меня забудешь, я, конечно, не заплачу,
Не улягусь на неделю на диване поболеть.
Вероятно, прогуляюсь по немому снегопаду,
Там, где, может быть, хотелось мне тебя поцеловать.
Мне так больно будет, правда… но не долго, не смертельно,
Как-нибудь и эту пытку попытаюсь пережить.
Знаешь, может с той витрины, прикуплю себе картину,
Ту, что нам обоим, помнишь, так понравилась тогда.
Если ты меня забудешь, я — трусиха, в самом деле…
Почему забыть ты должен, то, что и не началось?
Почему я так волнуюсь про несчастное свиданье,
Почему так больно, трудно, про него не написать?
Нас один безумный город приютить пытался, очень…
У него не получилось. Он, сконфуженный, молчит.
А мои простые мысли о таком и близком чуде,
Им немного надо, право, пожурить самих себя.
Если ты меня забудешь, что-то мы пропустим в жизни,
Что-то нас обгонит снова на доступном вираже.
Если ты меня забудешь, то возможно очень много
Много мелочных бирюлек не закончат свой узор.
Правда, мелочи — лишь звенья, но без них мы не увидим,
Не поймем и не узнаем что-то важное о нас.
Я, конечно, буду долго, очень долго буду думать
Почему не получилось, в чем была я неправа,
Где — опять поторопилась, где — напрасно промолчала.
И про то, как часто будешь ты меня не вспоминать.
Если ты меня забудешь,
Я, поверь мне, не заплачу.
Так что смело можешь, смело, слышишь, смело забывать!
Я тебя забуду тоже на полгода, нет, на время,
То, которое поможет мне тебя не позабыть.
Это время — будет нашим. Мы с тобой вдвоем узнаем
То, что с нами, вероятно, так и не произошло.


Миг падения

Нельзя ее спасти — и падает в ладони
Бескрылым мотыльком наивная мечта.
Чуть-чуть знакомых нот в ранимом баритоне,
А дальше — легкий вздох…
И снова суета
Предвыборных столиц, пропущенных вокзалов,
Приличных пантомим и неприличных слов.
Ее нельзя спасти, прости, она упала,
Оставив о себе обрывки сладких снов.
О том, что лишь с тобой…
И там, где ты беспечен,
И там, где ты смешной,
И там, где только ты…
Притих внезапно мир простых противоречий,
Стремясь запомнить миг падения мечты.


Шепот

Услышь меня, услышь — я шепотом.
Слегка устали связки…
Узнай меня, узнай — за шорохом
Испуганной подсказки.

Кради меня, кради — укутывай,
Для вида чуть нахмурясь.
Целуй меня, хвали, беспутный мой,
Не знающий цензуры.

Теряй меня, теряй — я глупая,
С пороком синеглазки.
Шепчу тебе такое хрупкое
«Прости».
…устали связки.

 

[1] Эрнст Фридрих Фердинанд Цермело (нем. Ernst Friedrich Ferdinand Zermelo; 27 июля 1871, Берлин — 21 мая 1953, Фрайбург) — немецкий математик, внесший значительный вклад в теорию множеств и создание аксиоматических оснований математики.

[2] Алгебры Ли — раздел вышей математики: тригонометрические функции. Авторы — группы Н.Бурбаки.





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0