ПЕГАС

Вдохновения исток
Он нашел для всех поэтов.
То ли лошадь, то ли Бог,
Луч надежды и сюжетов….

Белый, будто молоко,
Как цветок из вечной жизни,
Он летает высоко,
Чтоб парили наши мысли.

Друг сердечный и простой,
За ошибки не ругает.
Ржет, кивает головой
И на труд благословляет.


ВАДЬКОВКА


Вадьковка. Сонный поселок.
Лужиц сверкает вода.
Прошлого малый осколок,
Но золотой навсегда.

Сено. Коттеджи красивы,
Как и лет тридцать назад.
Вроде бы так же учтиво
Люди в глаза мне глядят.

Здесь в типовой двухэтажке
Мама когда-то жила.
Жаль, не родилась в рубашке,
Рано на небо ушла.

Тропы, сараи, подводы,
Дети сидят на песке.
Эх, далеко огороды!
Слезы и пыль на лице.
Чье-то белье, а котенок
Просит опять молока.
Прошлого малый осколок,
Но золотой навсегда.


ДНЕПРОВСКИЙ РУБЕЖ

Рвутся фашисты к востоку.
Воздух от трупов несвеж.
Мало в винтовочках проку….
Стонет днепровский рубеж.

Травы в огне полевые,
Словно в клещах, Могилев.
Ладно, мы парни лихие,
Каждый к атаке готов.

Ищут нас пули повсюду,
Улицы дымом полны.
Тот, кто доверился чуду,
Слег у горячей версты.

Все, что теперь остается, —
Выйти во мгле из «кольца».
Может, уже не придется
Вспомнить жену и отца….

Город, прости! Мы не бросим
На растерзанье тебя!
С нелюдей вскорости спросим,
О порешенных скорбя.


ТЫ ВЫШЛА ИЗ МОРЯ

Внезапно из моря спокойного вышла,
И стало в округе и ярче, и тише.
Стою неподвижно, смотрю обалдело.
Пленило твое загорелое тело!

Слежу я, как волосы ты отжимаешь,
Идешь грациозно, и не замечаешь
Того, кто тобою совсем околдован.
Увижу ли дивную талию снова?
Глаза подняла голубые, как небо.
Наверное, выгляжу малость нелепо.
Постой, на тебя не могу насмотреться!
Поет и стучит одинокое сердце.


ДОМИК

Трещинами в стенах домик улыбнулся,
И гостеприимно приоткрылась дверь.
Я сюда, похоже, навсегда вернулся,
И никто мне вроде не указ теперь.

Скрипом половицы домик мне поведал,
Что засохла вишня справа у окна.
Вряд ли эта новость страшная примета.
Для меня страшнее пьяная жена.

Помню, я когда-то гарцевал на крыше,
И порой от папы прятался в шкафу.
А сейчас мой домик стал немного ниже,
Только вот сильнее я его люблю.

На ремонт нет денег, на еду — хватает.
Как-то незаметно износился сам.
Говорят прискорбно: чуда не бывает,
Но, чтоб излечиться, я пойду к друзьям.


ОСЕНЬ

Словно цвет у солнышка украв,
Вспыхнули березы ярко-желтым.
Может, этот мир слегка неправ?
Жалко, калачом не стал я тертым.

Быстро наступили холода,
И деревни все оцепенели.
Трудно жить, но это не беда, —
Птицы к теплым странам улетели.

Потемнело небо надо мной,
Ветер засвистел в садах промокших.
Осень не желает быть другой,
Я — желаю лишь деньков погожих.


Я ‒ СЕВЕР!


Усыплю я снега вековые,
И сиянием небо зажгу.
Надевайте меха, верховые!
Я же Север, и все здесь могу.

Захочу, ‒ покажу вам алмазы,
Оленят и мороз потру.
То, что будет, расскажут шаманы.
Я же Север, и все здесь могу.

Не шути ты со мной, человече,
Не скитайся по тундре в пургу!
Ты накличешь проблемы на плечи,
Я же Север, и все здесь могу!


ДАЛЬ


Опять зовет негромко высота.
До встречи, городская красота!
Покину землю грешную свою,
Хотя, признаться, я ее люблю.

И снова ветер странствий запоет,
Расскажет что-нибудь второй пилот.
На этот раз увижу я Берлин.
Когда же долетался до седин?

Как встретит нынче голубая даль,
Не знает бортовых приборов сталь.
Оставлю за собою белый след,
А в том, что я вернусь, сомнений нет.


ВОДА

Бежит куда-то мутная вода,
Под солнцем соблазнительно сверкая.
А с нею уплывает навсегда
Корабликом неискренность чужая.
Бежит вода, смывая зло с пути,
Журчит, как будто хочет успокоить.
Спасибо говорю ей за труды.
Теперь и мне удастся поработать.

Бежит вода, бежит, не устает,
А мне за ней угнаться невозможно.
Я знаю, все недоброе уйдет,
А нынче продвигаюсь осторожно.


ОЛЕГУ ОРЛОВУ

Смотрю на гроб, глазам своим не веря.
Олегу было только сорок семь!
Открыть успел таинственные двери,
Помочь старался абсолютно всем.

Порою мастерил такие вещи,
Что можно было отнести в музей.
Не думал, что судьбы всесильны клещи,
Которые сжимались все сильней.

Рассказывал о многом интересно,
Супругу нежно, искренне любил.
За что забрала смерть, мне неизвестно,
А я его, увы, не защитил.


ДОЖДЬ

Стук по стеклам, стук по крыше….
Дождь повсюду нынче слышен.
Для чего зашторил небо?
Солнца луч увидеть мне бы!

Капли скачут по дорогам.
Вопреки людским заботам,
Город мой развеселили,
Пыль никчемную прибили.

Светом тучи резко блещут,
Все гремят, плюют картечью,
Только это не смертельно
В нашем веке карусельном.


ВДАЛИ — ПОГАР*

Я ждал такой минуты,
И вот явилось чудо:
Вдали поднялся город на холме.
И сердце в пляс пустилось….
Эх, плюну я на сырость,
Пройдусь немного в рыночной толпе!

Салют устроят трубы,
И может, чьи-то губы
Заставят вдруг взлететь, достать до крыш.
И я б раздал улыбки,
Поведал об ошибках,
Взглянул на постаревший текст афиш.

А речка так сверкнула,
Как будто подмигнула.
Гудит, по мне скучавший снова, мост.
И я вполне уверен:
Откроют мне все двери,
Везде мне скажут: «Ты — желанный гость!»

Не только дом отцовский,
Друзья и ворон зоркий —
Здесь юность, что ушла давно, живет.
Устану жать я руки,
Но нет милее муки,
И, может, только дом меня спасет.

Дедуля просит хлеба,
И тополь держит небо.
Ах, сколько лет я не был здесь! Кошмар!
Хоть режьте вы, хоть бейте,
Хоть верьте, хоть не верьте,
Не верю я, что предо мной — Погар!