Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

После войны

Анатолий Серафонов.

ПОСЛЕ ВОЙНЫ
«Мягок ты! — корят отца,
Выжившего еле-еле. —
Мало в голосе свинца!..»
Но его с избытком в теле.

ПОРТРЕТ
Регулярно поздравляю батю,
Пусть его давно на свете нет.
«С Днем Победы в славном 45-м!», —
Говорю я, глядя на портрет.
Мой отец теперь меня моложе,
В нём себя с трудом я узнаю.
Папе моему, Великий Боже,
Хоть немного дай пожить в раю.

ШТРАФНИКИ
В штрафных батальонах вину искупали.
Вину искупили сполна.
А тем же, кто выжил, вручали медали
За мужество и ордена.
Фашистскую гидру в боях раздавили,
Победой закончив войну.
Вину искупали… Вину искупили…
Не столько свою, сколь чужую вину.

ОТЦЫ И ДЕТИ
В детстве мы в войну играли;
Били так, что кровь из носа.
Мы хотели как Чекалин
Воевать и как Матросов.
А сейчас не так играют.
Душу рвёт прогресса бомба,
И собою закрывают
Внуки амбразуру компа.

В ЛЕСУ
Дождь прошёл, как нарушитель ловкий,
Растворившись в мареве небес.
На подошвы жёлтые подковки
Молча клеит присмиревший лес.
Я иду, как ходят на границе,
Окружённый волглой тишиной.
Прошлое мелькнуло зябкой птицей,
В полуметре севшей предо мной.
Замер я по воинской привычке,
Бдительность являя, — не испуг.
Золотистый лист старшинской лычкой
На плечо мне опустился вдруг.

ПЕРВЫЙ СНЕГ И СОЛНЦЕ
Небесный сад цветёт и лепестки слетают
На золото берёз и тополей.
И я уже не вижу, только слышу
Грехи нам отпускавших журавлей.
На арфе солнца сам ли Бог играет?
А может быть, Угодник Николай?
И на мгновенье показался раем
От повседневной серости уставший край.

ЛЕРМОНТОВ
Машук молчит, гора не скажет
Как было всё на самом деле…
Майор Мартынов не промажет
По улыбающейся цели.
Был первый выстрел за поэтом;
Он вверх стрельнул без промедленья
И выстрелом рисковым этим
Он явно попросил прощенья
За нанесённую обиду —
Порой язвил, судил он строго;
Мир как никто другой он видел,
Но был готов простить любого.
А сам прощенья не дождался
В дуэльный августовский вечер…
Он перед смертью улыбался,
Был как все гении беспечен.
Он выше был, чем всем казался
И как никто был человечен.
Лавиною стихов промчался
Из мира суетного в вечность.

ЖАЛЬ…
Хорошо, когда все сыты,
Про любовь стихи читать;
Очи широко открыты,
В них блаженствия печать.
Пушкин, Блок, Есенин с нами
Жили-были, будут жить.
Жаль, что даже их стихами
Хлеб с водой не заменить.

ЛОСЁНОК
Нам, охотникам, спросонок
Бор бормочет: «Спать пора…»
Как заснёшь, когда лосёнок
Выскочил на свет костра!
Он застыл как изваянье,
Ни вперёд и ни назад.
Лишь тяжёлое дыханье
И такой молящий взгляд.
Уходил он от погони,
Не отдышится никак.
Замерли мы, чтобы понял:
Здесь его не тронет враг.
Он поверил нам, похоже,
Стало на душе теплей:
Он волков боялся всё же
Больше, нежели людей.

ПРОГНОЗ
Былых времён сойдутся ветры
В один замах
И всех, кто в сердце Бога метил,
Повергнут в прах.
Увы, достанется и прочим,
Кто вроде ни при чём.
И белый день покроют ночью
И вечным сном.

ХОЧУ ТУДА, ГДЕ ШЛИ ДЕЖНЁВА БОТЫ
Как все живу, живу не без огрехов,
Порою неосознанно грешу.
Слезами наполняю мир и смехом,
За труд копейку получить спешу.
Ведь без неё уж точно не до смеха,
Как говорят, продляющего жизнь.
Да что за жизнь, когда бюджет с прорехой,
На всё не хватит, как ни гоношись.
Работать надо, кто бы с этим спорил,
Но — радуясь зарплате и труду,
Чтоб после затеряться на просторах
Отчизны необъятной раз в году,
Её природным радуясь богатствам;
Их только на картинках я видал…
Какое же, однако, это гадство,
Что Турция доступней, чем Байкал!
Неужто я ещё не заработал
На то, чтоб рассмотреть родимый край?
Хочу туда, где шли Дежнёва боты.
Туда хочу, а не в священный Рай.
Надеюсь, этой просьбой не обижу:
Мне, Боже, умирать не разрешай,
Пока Камчатку нашу ни увижу,
Пока не повидаю наш Алтай.
Ну, согласитесь, это же нелепо
С мечтой о счастье в мир уйти иной.
Хочу увидеть над Ямалом небо,
Сибирской насладиться широтой.
Мне непонятно, кажется мне странным
(Корысть ли здесь, вина ли чья?),
Далёкие нам по карману страны,
А не Отчизны дальние края?!
Живу как все, живу не без огрехов,
Нисходит понимание с икон:
Не только ради трудовых успехов
Любой живущий на Земле рождён.

СТАРИК
Как плёткою, ветер стегает,
В округе такой тар-ра-рам!
И листьев бродячие стаи,
И взбеленивший хлам
В посёлок стремятся с околиц,
Пугая голодных собак.
Обрывок газеты «…омолец»
Трепещет на ветке, как флаг.
Не выдержав натиска ветра,
Упал у дороги старик,
И тут от упавшего в метре
Промчался большой грузовик;
Он пачку дешёвых пельменей,
Не видя её, раздавил.
С кряхтением встав на колени,
Старик не от боли скулил.
Да как не поплакать маленько,
Да как не поплакать, когда…
Когда на последние деньги
Им куплена эта еда.

ПЕНСИОНЕР
Опускаются листья плавно
И на голову, и на плечи,
Говоря мне, наверное, славно
День закончил ты, сын человечий.
Поработал, других не обидел,
Не обиделся ни на кого
И в расхристанном, дачном, виде
По тропинке шагаешь легко.
Я в сентябрь ухожу в час закатный
И, ногою листву вороша,
Понимаю, какой стал богатый:
Жить могу никуда не спеша.

ЛУЖИ
Весеннее солнце снаружи.
В душе ручеёк копошится.
Вокруг собираются лужи.
Светлеют морщины на лицах.
О как мы устали от стужи,
И от сумасбродной метели!
Так хочется топнуть по луже,
Чтоб мысли помолодели!

ХОЧЕТСЯ…
Пожил я немало, но весной
Становлюсь моложе лет на двадцать.
С женщиной горячей под Луной
Хочется как прежде целоваться.
Хочется беспечности младой,
Ну, хотя бы в этот майский вечер,
Хочется волнительной тропой
Увести любимую далече.

ГАЛЯ
Постучал в калитку ветер.
Тётка крикнула в окно:
— А Галины дома нету!
А на улице темно.
Где ты, Галя? Кто от ветра
Укрывает в этот час?
Где ты, Галя?! Нет ответа.
Хорошо двоим без нас.

***
Ты пуглива, как лань,
И, как сказка, красива.
Горной реченькой стань,
Но не очень строптивой.
Стань в объятьях моих
Гибкой трепетной ивой…
Чтобы ожил мой стих
В поцелуе счастливом.

НОЯБРЬ
Мы ноябрю не судьи.
Имей он уши, я б
Сказал: «Ты мил не будешь
Крестьянину, ноябрь!
С дождем и мокрым снегом
И месивом дорог…»
Беспомощны телега
И вездеход сапог.
А тракторист доволен,
Он выпьет и поест;
Калымит — тащит «Вольво»,
Потом и «Мерседес».

ЗЯБКО…
Я старше папы, старше мамы
И старше бабушки уже,
Но, как ни странно, я тот самый,
Я мальчик маленький в душе.
Так не хватает пониманья
И взгляда доброго порой!..
Живу в эпоху одичанья
Под олигарховой горой.
Век спекуляции валютой
И снисхождения к ворам.
Сегодня было б неуютно
Моим советским старикам.
Они работали до гроба
Не за двоих, а за троих
Лежат, не чувствуя озноба;
Его я чувствую за них.
Рыхлю картошку древней тяпкой —
На новую пока коплю;
Всё очень дорого…
     Мне зябко
В стране, которую люблю.





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0