Ченцова Мария. +7(916) 219-95-42, mashashen@rambler.ru

Мелкая монета попала Лизе в щеку, и она сморщилась. В этот момент щелкнула фотокамера, запечатлевшая расстроенную Лизу. Она недовольно тряхнула головой в сторону, и высокая прическа накренилась как Пизанская башня.

А монеты сыпались и сыпались под ноги. Девушка шла и наступала на них. А еще их с Антоном обсыпали лепестками роз. Она почувствовала, как несколько упали ей на фату и плечи и глухо ударились о землю, мокрую от апрельского дождя.

Вокруг кричали: "Поздравляем!", "Горько!", "Ура!". Лиза ощутила, как Антон крепче сжал ей руку, и она повернулась к нему. Он смотрел на нее сверху вниз и улыбался. "Я сжимаю твою честную руку", — думал Антон. Он смотрел в Лизины большие карие глаза. Видел, как она облизывает крупные вишневые губы и жалел, что на ней слишком много свадебной косметики.

Антон поежился от холода, передернул плечами, и чуть отпустил руку Лизы. Но она ловко поймала его руку и крепко сжала в своей полной руке. Молодой человек оглядывал свою молодую жену и пытался за пышным нарядом представить ее крупные бедра, тяжеленную грудь, в которую он мог уткнуться, как младенец, и мягкий чувствительный живот. "Жаль, что она не совсем мой идеал — была бы она килограмм девяносто, а не сто двадцать пять. Но ничего, после свадебного путешествия я займусь ею. Куплю гантели, обруч, утяжелители", — думал Антон, все еще шагая по дороге, вымощенной монетами и лепестками роз.

Слева стояли его родители, и он отчетливо увидел, какие они пожилые. "Да ведь им уже шестьдесят пять. Обоим. Они меня родили, когда им было по тридцать пять лет. Господи...", — думал Антон.

А у Лизы в ушах еще стояли слова регистраторши ЗАГСа: "Любовь — это большое сокровище, дарованное человеку. Ваша жизнь как песочные часы, два хрупких сосуда, связанных невидимой нитью времени. Эта нить связала вас, ваши судьбы. А сегодня ваши сердца заключают союз биться рядом неразрывно на всю оставшуюся жизнь". Она искоса посмотрела на руку, на безымянном пальце которой тускло блестело широкое обручальное кольцо. Лизе казалось, что она всегда носила обручальное кольцо. А может быть, от того она не ощущала его тяжести, что уже месяц, как раз сразу после того, как они с Антоном подали заявление, Лиза носила простое серебряное кольцо. Чтобы привыкнуть. И теперь ей казалось, что она родилась вместе с обручальным кольцом. И опять всплыли слова: "Возлюбленные дети, Антон и Лиза, обменявшись обручальными кольцами, вы скрепили свои брачные обеты. Это означает, что отныне вы не две половины, а единое целое. Храните свою любовь и не нарушайте дружбы меж собой...". А еще Лиза вспомнила, что когда играли "Свадебные марш" Мендельсона, то она услышала, как скрипачка сфальшивила и она, не сдержавшись, так сильно сморщила свой тонкий нос, что почувствовала, как начала осыпаться пудра. В этот момент она повернулась к Антону, и хитро ему подмигнула, а он ответил ей. И ей показалось, что он тоже услышал фальшивую ноту. И в этот момент он стал ей еще ближе.

А всю церемонию она помнила смутно — очнулась только уже при выходе из ЗАГСа.

Они забыли, куда встал их лимузин, похожий на белого крокодила. Их с Антоном свидетели — Лена с Сергеем — побежали искать машину. Они искали недолго — лимузин подводной лодкой стоял за девятиэтажным домом. Лена, высокая, тонкокостная, рыжеволосая девушка с резкими чертами лица уверенным движением открыла дверцу, вытащила из лимузина бутылку шампанского и два фужера. Она протянула бутылку Сергею и кивком головы попросила налить.

— Как ты думаешь, они долго проживут вместе? — спросила Лена, отпивая глоток из фужера. Она высоко запрокинула голову и Сергея поразила белизна ее шеи, и маленький кадычок, камешком пристроившись в середине.

— Думаю, да. Я, конечно, Лизу видел один раз, но она мне показалась надежной девушкой, — сказал Сергей и выпил весь бокал.

— А я Антона увидела только на свадьбе, поэтому и спрашиваю. Ты же давно его знаешь? — спросила она.

— Больше десяти лет. Просто Антон долго к девушкам присматривается. И если он сделал Лизе предложение..., — усмехнувшись, сказал Сергей. Он сощурил зеленые глаза и случайно коснулся тонкой руки Лены.

— Слушай, а тебе не показалось странным, что слишком много пожилых гостей? — прямо спросила Лена.

— Что же тут странного? У Антона с Лизой родители пожилые. Ну, нам они кажутся пожилыми. А как ты думаешь, шестьдесят лет — это молодость? И они пригласили своих друзей — а они, как ты понимаешь, одного с ними возраста,— улыбаясь, ответил Сергей. Ему нравилась Лена, но ему стало неудобно за ее слова. У него возникло чувство, что она сказала что-то запретное, которое не полагается говорить. Так бывает, что все видят происходящее, но молчат об увиденном. Заметив его смущение, девушка с рыжими волосами отвернулась.

— Ладно, давай, ты иди за Антоном и Лизой, а я побуду около лимузина,— быстро проговорила Лена и плечом толкнула воздух около Сергея.

Через пятнадцать минут лимузин с молодоженами и гостями ехал по улицам города. Грохотала из динамиков музыка, разливали вино и шампанское, друзья Лизы и Антона кричали "Горько" и заставляли молодоженов целоваться. Сначала машина ехала быстро, но через некоторое время она начала застревать в пробках. Сначала на три минуты, потом на пять, а один раз даже на десять. Антон смотрел на веселящихся гостей, и ему в какой-то момент стало привычно одиноко среди людей, находящихся рядом. У него возникло желание выпрыгнуть из лимузина и оставить и Лизу, и гостей, но только бы остаться одному и переждать страшное состояние уныния и тоски. Антон за много лет привык, что время от времени его посещает состояние тоски и одиночества. Но он не ожидал, что оно придет в день свадьбы. Антон сидел, смотрел в окно, машинально, даже не ощущая тяжести, держал руку Лизы. Он ощущал внутри такую тоску, пустоту, что хотелось закричать, а потом разогнать всех людей, чтобы их не было рядом. Он знал, что состояние одиночества, испытываемое им, уйдет, также внезапно, как и пришло. Только он не знал, когда. "Только бы до момента фотосъемки, только до этого момента", — молил он. Словно со стороны он видел, как Лиза обнимала его, целовала, встряхивала за плечи и спрашивала, что с ним. Но Антон только сидел и смотрел в тонированное окно. "Как будто уже вечер. И я уже в номере для новобрачных. Быстрее бы ночь", — думал он.

— Слушай, а что с Антоном? — спросила Лена. Она с Сергеем сидели рядом. Место в лимузине было мало, потому их плечи и колени соприкасались. Лена даже через колготки ощущала тепло Сергея и не отодвигалась от него.

— Аааа, — протянул Сергей, посмотрев на Антона. По остановившемуся взгляду и отчужденности в позе, Сергей понял, что Антон "ушел" в состояние тоски. — Ему скоро станет лучше. Это состояние такое, ну, похожее на оцепенение. С ним бывает... Ну, знаешь, когда рядом много людей, ему может стать плохо, — добавил он.

— И что надо делать? Может, ему стоит помочь выйти из этого состояния? — спросила Лена. Она уже хотела пододвинуться ближе к Антону, но Сергей взял ее за локоть и придвинул к себе. Лена, не сопротивляясь, осталась рядом. Сергей чувствовал, как бьется ее сердце и на несколько секунд забыл об Антоне и стал считать удары сердца Лены: "Один, два, три...".

— Ничего не надо делать. Сделать вид, что не замечаешь и просто ждать, когда он вернется. Вот и все, — сказал Сергей. Его кожа еще чувствовала торканье сердца Лены, и ему сложно было вернуться в реальность. — А Лиза зря его тормошит. Но она просто не знает... Ничего, привыкнет..., — добавил Сергей. Он откинулся на бок лимузина, допил шампанское и поставил фужер на подставку.

— А как он выходит из такого состояния? — с любопытством в голосе спросила Лена.

— Никак. Просто ждет. Главное, ничего не делать. Он со стороны похож на наркомана, ага? Я первый раз, когда его увидел в этом состоянии, испугался. Чуть скорую не вызвал. А потом он мне рассказал, что на него накатывает..., — проговорил Сергей.

— Надо же... Лиза-то, смотри, не знает, что делать... Лиза, эй, за вас с Антоном, горько! — прокричала Лена, чтобы отвлечь Лизу от Антона. Лиза подняла бокал, но не отпила из него. Она все еще смотрела на Антона и не могла понять, что с ним. Но тут она ощутила, как рука Антона стала оживать и он, повернувшись к ней, обнял ее, зарылся в декольте, и посмотрел на нее, словно увидев впервые. И у Лизы голова закружилась от его взгляда. Он резко прижал ее к себе и больно поцеловал в губы. И ей захотелось не ехать ни на фотосессию, ни в ресторан, а сразу очутиться в номере для новобрачных. Но она промолчала и только радовалась, что Антон живой и невредимый.

Если бы Антон был режиссером, то он подумал, что из его свадьбы получился бы не очень хороший фильм: никто не подрался, не поругался, не надрался.

Он попытался посмотреть со стороны на фотосессию, и ему стало жалко денег, затраченную на нее. Невысокий худой фотограф Лева спокойно щелкал камерой: — то Лиза с Антоном около витрины с нижним бельем, то Лиза уезжает на эскалаторе, а Антон пытается ее догнать. Или Лиза с белым кружевным зонтиком идет по торговой галерее. Антон подумал: "Как дама с собачкой. Только собачки не хватает". Тут он увидел женщину, несущую на руках рыжего шпица, похожего на лисенка, и уже хотел попросить на несколько минут, но в последнюю секунду передумал. Лиза с Антоном держатся за руки. А потом они в окружении гостей. А еще Антон держит Лизу на руках. Он надолго запомнил Лизину тяжесть. И последний снимок, врезавшийся ему в память — они бегут навстречу друг другу. Лиза улыбается шальной улыбкой, от которой у Антона побежали мурашки. А потом все заторопились, потому что Лизе позвонила ее мама, сказав, что уже надо ехать в ресторан.

Ресторанный полумрак, громкая музыка, шумные гости, нескончаемые тосты. Антон запомнил фрагменты — поздравление своих и Лизиных родителей, их с Лизой танец, и еще он краем глаза видел, как в холле ресторана целовались Сергей с Леной. И был рад за них.

Они с Лизой сидели во главе свадебного стола. Рядом стоял красный ящик для подарков. Он постепенно наполнялся. В девять часов вечера прозвучал последний тост, и последний конверт опустился в ящик. Потом вынесли трехэтажный свадебный торт. Станцевали прощальный танец, и гости разошлись.

Молодожены шли по светлому коридору гостиницы. Антон с Лизой ступали по красному ковру. Антон смотрел вперед и стеснялся посмотреть на молодую жену. Девушке стало неловко от их молчания, и она затеребила замок сумочки. Она обрадовалась, когда они дошли до номера.

— Как удобны электронные ключи! — громко сказала Лиза. — Не надо пытаться попасть в отверстие замка, — добавила она. Лиза перешагнула через порог номера, и, не снимая туфель, сразу прошла в комнату. Антон стоял рядом и обнимал ее. Потом Лиза разбежалась и упала на кровать. Антон бросился за ней.

На ковре валялись туфли-балетки, фата, белая меховая накидка. Молодожены держались за руки и неотрывно глядели друг на друга. Антон подвинулся ближе к жене, но она, перекатившись на другую сторону кровати, легко встала и подошла к окну.

— Надо было наш номер отдать Сергею с Леной. Он бы им больше пригодился. Вот у них точно была бы "брачная" ночь, — устало улыбаясь, сказала Лиза. Она смотрела в окно и пыталась разглядеть деревья, торговый центр, дорогу.

— А мы что будем делать? — спросил, подходя к Лизе, Антон. Он взял ее за плечи, и стал целовать шею. Но Лиза вывернулась и пошла в коридор номера.

— А мы будем считать деньги! Тебе разве не интересно, сколько нам накидали? — спросила она. А сама уже несла коробку красного цвета в виде почтового ящика.

— Да ладно, завтра посчитаем! Никуда они от нас не убегут! — ответил Антон и опять попытался обнять Лизу. Он шел на нее, и ей ничего не оставалось, как из коридора отступить в большую комнату. Спиной вперед она прошла половину ее, чуть не задев круглый журнальный стол, потом она завернула к кровати и остановилась около нее. Антон завел ей руки назад, наклонился и стал целовать ей мочку уха.

— Сережку не проглоти, — смеясь, проговорила Лиза. — Не наступай мне на платье, а то помнешь. Я хочу попытаться его продать. Может, хоть тридцать тысяч отобью, — добавила она.

— А на память не хочешь его оставить? Вдруг наша дочь будет выходить замуж и ты ей его оставишь? — спроси Антон. Он все еще держал лизины руки, но уже не так крепко.

— Ты что — мода же поменяется, — насмешливо ответила девушка.

— Мода имеет привычку возвращаться! И потом, модно то, что носишь сам! — почти крикнул Антон.

— Ты что, соседей разбудишь! — испуганно сказала Лиза. — Это ты сам придумал? Про моду? — уважительно спросила Лиза.

— Нет, Уайльд. Хотелось бы мне придумать, но... — грустно ответил Антон.

— А кто это? Тот, кто Нарнию написал? — спросила Лиза.

— Нет, это Льюис. А Уайльд — это "Портрет Дориана Грея", "Звездный мальчик"..., — ответил Антон. Тут он отпустил Лизу и просто стоял и смотрел на нее. Она глядела на него усталыми чуть навыкате глазами, с растрепанной прической, словно только что встала с постели, с немного осыпавшейся тушью под глазами.

— Ладно, давай считать деньги. Уже три часа ночи. Что еще нам остается? — сказал Антон. Он закрыл глаза и представил, как вместо того, чтобы сейчас считать деньги, они бы устроили себе настоящую брачную ночь. Его крупные руки дрожали, он зашатался от обиды и резко открыл глаза.

— Что с тобой? — спросила Лиза. Она стояла перед ним, уже совсем распустив волосы, и успев стереть косметику.

— Ничего. Где наш заветный ящик? — спросил Антон. — Пойдем считать на кровати, — добавил он.

Сев на разные края кровати, а красный ящик, поставив посередине, они несколько минут сидели в молчании, и смотрели то друг на друга, то на ящик. Они боялись его открыть и посчитать деньги.

— Может по бокалу вина? — спросила Лиза. Она встала и зачем-то пошла в ванную комнату мыть руки.

— Ага, для храбрости? — ответил вопросом на вопрос Антон. Он достал из холодильника вино, налил его в бокалы.

— Открывай ты! — сказала Лиза. — Ты же глава семьи! — хитро добавила она.

Антон открепил дно и на кровать упали конверты. Лиза с Антоном молчаливо открывали их и складывали их на кровати. Деньги лежали, словно разложенный пасьянс.

Лиза взяла часть денег и стала раскладывать на кучки:

— Это мне, а это Антону, это — мне, мне, а это Антону. Это опять мне.

— Ты что? Делишь добычу? — иронично спросил Антон.

— Нет, просто раскладываю, кому что считать. Может, калькулятор надо было взять? — спросила Лиза. Лицо у нее раскраснелось, как от жары, глаза блестели. "Какая она красивая", — подумал Антон.

— Да ладно, давай сначала раскидаем все деньги по купюрам, а потом вместе пересчитаем. Сначала ты, а потом — я, — предложил Антон.

— Давай так. А может, первую сотню считаешь ты, а вторую — я? — еще один вариант предложила Лиза.

— А что? Давай, — согласился Антон.

Они в молчании считали деньги. Сначала руки неуверенно метали купюры, потом все быстрее и быстрее. Со стороны они были похожи на крупье. У Лизы от тысячных купюр цвета морской волны и сиреневых пятисотенных бумажек рябило в глазах. Красные пятитысячные попадались редко, что очень расстраивало Лизу.

— Так? У тебя сколько получилось? — спросила Лиза. Она смотрела на деньги, сложенные в несколько кучек.

— Сто семьдесят три, — сказал Антон.

— А у меня сто семьдесят восемь? Куда пять тысяч дел? — резко спросила Лиза.

— Чего? А может, ты обсчиталась? — спросил Антон.

— Хватит ругаться. Давай посчитаем еще раз,— предложила Лиза.

Денег оказалось ровно сто семьдесят три тысячи. Лиза с Антоном сидели, и молча глядели друг на друга. Лиза тяжело дышала, ее руки нервно теребили одну из пачек. Антон кусал губы и готовился что-то сказать.

— Черт, всего лишь сто семьдесят три тысячи. Ничего себе… Как же так вышло? Закатили шикарную свадьбу, а денег накидали... Даже стыдно кому рассказать..., — печально сказала Лиза. Она смотрела на деньги, и ей хотелось их сжечь или разорвать. Она даже взяла одну тысячную купюру в руку и смяла один уголок, но потом отбросила обратно на кровать. Когда она бросала купюру на белое не снятое с кровати покрывало, то задела длинным красным наманикюренным ногтем запястье и подумала: "И зачем я столько денег угрохала на маникюр? Какой в этом смысл?".

— Да... Негусто нашвыряли... Если бы знали, то не стали заказывать ни лимузин, ни этого тамаду с двумя высшими образованиями..., — тихо говорил Антон. Он пересел поближе к Лизе и стал гладить ее сначала по плечам, потом осторожно добрался до груди. Но Лиза резко отбросила его руку.

— Слушай, сейчас не до нежностей. Мы как с тобой кредит будем отдавать? Я даже родителям не стану говорить, издеваться начнут, — сквозь слезы сказала Лиза.

— Как, как? Как люди кредит отдают? Со временем... Ну, откуда мы с тобой знали, что так произойдет? Кстати, мои родители положили, я знаю, семьдесят тысяч, почти половину..., — сказал Антон.

— Ну, повелись на легкие деньги... Мы же сначала хотели скромную свадьбу устроить — хотели даже пошутить — пойти на роспись в джинсах. Вот бы все удивились! А ты как начала: ты что, давай устроим шикарную свадьбу, возьмем кредит, назовем людей, ну, а там нам и накидают. Расплатимся с кредитом, и еще на свадебное путешествие хватит..., — проговорил Антон и сделал последнюю попытку обнять Лизу. Но она резко отодвинулась, встала, и тяжело ступая, стала ходить туда-сюда по номеру.

— Лиза, присядь, пожалуйста, соседей внизу разбудишь, — мягко, чтобы не обидеть, сказал Антон.

— Хочу и буду ходить. И плевать мне на соседей! Зря мы заказывали фуа-гра, и торт можно было заказать меньше, и вместо форели надо было заказать горбушу. Да, и можно было не приглашать ни моих теток, ни твоих — они же явно положили меньше всех... А ты еще говорил, когда мы составляли список гостей — ты что, давай тетю Лену позовем — у нее свой бизнес, она, скорее всего, много даст, — проговорила Лиза и остановилась. Потом она подошла к окну и стала смотреть вниз: апрельский дождь все еще не прекращался. Лиза представила, как они с Антоном в течение нескольких лет будут выплачивать кредит за свадьбу, и они не смогут поехать в отпуск на юг, не смогут купить даже подержанную машину, а о ресторанах и вообще стоит забыть, и ей стало так жалко себя, что она укусила свой кулак. Она дернулась от боли, но на душе стало легче. Резко развернувшись от окна, девушка быстро пошла в сторону Антона.

Подойдя почти к нему вплотную, она сказала:

— Слушай, кредит я не намерена выплачивать. Мы должны больше трехсот тысяч. Завтра же я подам на развод. Как хочешь, так и расплачивайся. Счастливая свадьба получилась! Ничего не скажешь..., — медленно проговорила Лиза.

— Лиза... А как же — ну, и в горе, и в радости? — тихо спросил Антон.

— Ну, Антон, я второй раз повторять не собираюсь. Я уезжаю к родителям. Хочешь — оставайся в номере. За него уже заплачено, — сказала Лиза. Она ходила по номеру и бросала вещи в сумку. Потом надела платье, в котором хотела выйти утром. Быстро подкрасила ресницы и губы. Свадебное платье аккуратно повесила на вешалку. — А платье ты продай, как раз можно покрыть часть кредита, — добавила она.

Антон посмотрела на часы: без десяти минут четыре.

— Ты куда ночью пойдешь? Останься хотя бы до утра. А потом поедешь, — попытался уговорить он Лизу.

— Нет. Я хочу уйти, — сказала она уже около двери. И через секунду Лиза повернула ручку, и, не оборачиваясь, закрыла за собой дверь.

Антон подошел к окну и стал смотреть вниз. Он видел, как Лиза шла прямо по лужам и подумал: "Как ей, наверное, сыро и холодно". Прижавшись лбом к стеклу, он смотрел на лужи, машины, лавки, урны и ни о чем не думал. Через несколько минут он отошел на несколько шагов от окна и посмотрел на себя в темное стекло: глаза смотрели печально и жестко, между бровей ненадолго появилась маленькая морщинка, уголки губ опустились. Он смотрел и смотрел на себя в окно и не мог отойти, чтобы лечь спать. Он знал, что не заснет. Он будет беспокоиться за Лизу — как она добралась до родительского дома? Будет ходить по гостиничному номеру, и несколько раз будет пытаться разодрать в клочья фату и свадебное платье, но в последнюю секунду его будет удерживать что-то неуловимое, что удержало попросить у женщины в торговом центре рыжего шпица, похожего на хитрого лисенка.