Каждые выходные все равно проходят одинаково. Ты сползаешь с кровати, бредешь в ванну, чистишь зубы, принимаешь душ, а потом опять садишься на диван и начинаешь щелкать телевизионным пультом, перебирая каналы. Здесь никогда ничего не-про-и-с-ходит. Ни-че-го. Это городок мертвого курортного сезона, который по какой-то причине длится весь год. Туристы все равно сюда не приезжают. И жизнь здесь не угасает, когда последний туристический автобус отчаливает в близлежащий порт. Очень странно видеть, как медленно умирает целый город. Квартал за кварталом, в которых ничего не происходит. Около полудня, проходя по площади на рынок, можно заметить людей, сидящих на скамейках или стульях в своем дворе. Иногда создается ощущение, что они даже не меняют позы, так и сидят изо дня в день, никуда не спеша и не стремясь. И я одна из них.

Но в это Воскресенье все будет по-другому, ко мне в гости приезжает моя давняя подруга Дакота, а у нее в жизни много чего происходит. Она уехала от нас сразу после окончания школы, и после приезжала всего пару раз, навестить свою мать и меня. В ее городе люди живут иначе, и сама она никогда не сидит на месте, объездила уже, наверное полмира. Присылает мне несколько раз в год открытки из разных уголков планеты. И всегда какие-нибудь красочные города и страны: море и пальмы, готический собор или мост, окутанная туманом река или древняя церковь на отвесном утесе… Ее открытки никогда не бывают скучными, должно быть, как и ее жизнь.

Сегодня я не просто сползаю с кровати, я поднялась пораньше, чтобы убрать в доме и постелить для моей подруги постель на втором этаже. Еще нужно будет сходить на рынок, чтобы купить свежих овощей. Для фруктов сейчас не сезон, наверняка ничего нет кроме бананов и яблок. Что она, бананов не ела? Поэтому придется придумать и приготовить что-то такое вкусное из овощей.

Я до блеска отмыла стеклянный стол в зале, вытерла пыль на всех книжных полках и помыла полы во всем доме. Занятие это, скажу я вам, не из легких. Два этажа с кучей мебели. Вся эта радость досталась мне в наследство от родителей. Не то, чтобы я жалуюсь, мне самой ни за что бы не удалось купить жилье, даже в нашем Богом забытом захолустье. Просто этот дом слишком большой для меня одной и в нем куча всякого ненужного хлама. Этот хлам, словно живое существо, заполнил собой все уголки и неприметные полочки в кладовой и бывшей родительской спальне, которой я никогда не пользуюсь. Но выкинуть все эти вещи у меня никак не поднимается рука. Вот и брожу между ними, будто приведение, словно это и не мой дом, а я здесь просто временный жилец.

После уборки дома пора отправляться за покупками, иначе рынок закроется и я останусь ни с чем. Проходя по улице я здороваюсь со всеми соседями, которые, как обычно ничем не заняты. Порой я удивляюсь, когда они вообще работают, едят или делают хоть что-то, кроме просиживания во дворе своих последних и без того не ярких дней?

На рынке я купила баранью ногу, два пучка розмарина, тыкву и картофель. В бакалее на углу рынка я взяла две бутылки вина — одну подешевле для маринада, а вторую для нас с Дакотой. В газетном киоске я скупила все журналы, которые были на стенде. Баранина единственное блюдо, которое у меня получается хорошо. Рецепту меня научила мама. До автокатастрофы мы часто проводили вместе время на кухне, но мне не слишком-то удавалась готовка, и мама доверяла мне только это блюдо. Честно говоря, я ведь даже не знаю, ест ли Дакота баранину. В любом случае, это лучшее, что я могу, поэтому лучше не экспериментировать. Вернувшись домой я нарезала тыкву и картофель кубиками и полила все это оливковым маслом и приправила специями. Баранину я замариновала в вине с розмарином и пошла наверх, почитать журналы, чтобы хоть как-то быть в курсе происходящих в мире событий. Я ведь толком ничего не знаю ни о моде, ни о путешествиях, ни о знаменитостях.

Примерно в восемь вечера в прихожей звонит телефон. Я бегу вниз по ступенькам и хватаю трубку. На том конце в трубке звучит бодрый голос Дакоты. Она позвонила сказать, что не сможет приехать. У нее появились какие-то срочные дела и визит придется отложить на неопределенное время. Тогда я выхожу в сад, там стоит стул, на котором вечерами мой отец обычно читал газету. Я сажусь на стул и начинаю смотреть на дорогу, на мой медленно умирающий городок…