Перспективы России в системе «нового мирового порядка»

Распакованное третье тысячелетие провоцирует умы на апокалиптические мысли и ожидания. Ждущий да не обманется, поскольку в наличии достаточное количество политических сил, вполне созревших для профессиональной спекуляции на этих ожиданиях и виртуозной трансформации последних в геополитические концепции, каковые в свою очередь способны выявлять в себе одновременно гипнотические и «зомбирующие» свойства.

В полном соответствии с тенденцией глобализации нынешние апокалиптические трансформации, формулируясь будто бы объективно, то есть не по умыслу и замыслу, но под воздействием исторической конкретики, они, эти новейшие лозунги эпохи, даже порой при всей очевидности откровенно корыстного их происхождения с удивительной готовностью зачисляются в инструментарий политического действа людьми разных, зачастую противоположных устремлений.

Именно таким образом запустилась в обращение и, более того, стала чуть ли не точкой нового исторического отсчета установка:

«После одиннадцатого сентября две тысячи второго года человечество (ни больше ни меньше!) вошло в новую стадию своего существования».

Политики, политологи и просто комментаторы самых различных социальных ориентаций считают обязательным для себя «отметиться» этой формулировкой всякий раз, как им представляется возможность высказаться по глобальным вопросам нынешнего времени.

Но что, собственно, произошло в это самое 11 сентября?

Всего-навсего — очередной террористический акт. Очередной и, так сказать, в «мировом масштабе», и в Соединенных Штатах, где до того тоже случалось подобное. Только на этот раз «случайно» несколько видеокамер оказались на месте и зафиксировали все трагические подробности момента, а сам террористический акт был совершен с неслыханной дерзостью, каковая и оставила по себе массу недоумений и вопросов даже у самих американцев: «Как такое могло случиться в самом могущественном и самозащищенном государстве?»

«А вот так!» — отвечают специалисты и многозначительно разводят руками. Имеем, говорят, нынче дело с мировой организацией, которая по таким-то и таким-то причинам объявила войну всему прогрессивному человечеству, почему и следует теперь человечеству скоординировать свои национальные интересы и перспективы с политикой государства, берущего на себя функции руководства в борьбе с мировым злом.

Предложен для опознавания сего зла его приблизительный «словесный портрет»: лицо в основном «мусульманской национальности», а также обладает специфическим запахом, характерным для горючей маслянистой жидкости, распространенной в осадочной оболочке Земли, — сложная смесь алканов, некоторых цикланов и аренов, а также кислородных, сернистых и азотистых соединений, в просторечье именуемая нефтью.

Так что хочешь обнаружить зло — принюхивайся! А принюхался — приглядись, памятуя о словесном портрете.

Памятуя еще и о том, что в борьбе с мировым злом дурных средств не существует, не корчи рожу праведника, когда некто, с нынешних пор ответственный за все человечество, слегка «перегнет палку» и раздолбает до развалин очередное обнаруженное гнездилище мирового зла, у какового между тем имеется еще один признак-опознаватель. Его для легкости понимания можно было бы охарактеризовать следующим образом: если некая именующая себя «независимым государством» человеческая общность до сего момента не облагородилась энергично действующим институтом прав человека, причем институтом, удостоверенным прогрессивной частью человечества, то такое «сообщество», даже если оно не имеет вышеупомянутого специфического запаха, все равно потенциально является по меньшей мере благодатной почвой для прорастания мирового зла и потому должно стать объектом особого внимания, а затем и соответствующего воздействия на него в исключительно гуманитарных целях, не ограниченных, разумеется, выбором средств.

Ибо воистину для реализации прав человека дурных средств не существует.

Однако ж не бывает правил без исключений. Если некое так называемое государство, будь оно даже насквозь пропахшим сернисто-азотистыми соединениями или, напротив, с последними и «рядом не валялось», но при этом строго соблюдает определенные «правила мировой игры», продиктованные «ведущей» мировой силой, то оно, это государство, как жена цезаря, вне подозрений, хотя и не вне контроля, правда тактичного и корректного, и в этом случае отношение прогрессивных сил к состоянию прав человека в данной сообщности имеет лишь «пожелательную» направленность.

Итак, о чем мы пытаемся сказать, явно злоупотребляя ироничностью и витиеватостью слога?

О сознательной подмене!

До определенного времени в течение нескольких столетий человечество, свершая свои обыкновенные человечьи дела, ориентировалось (кто всерьез, а кто нет) на некие почти идеальные социальные перспективы. Со временем одна часть человечества назвала их коммунизмом и, пока хватало пафоса и средств, так или иначе энергично «провербовывала» другую часть человечества на соподвижничество в достижении столь великой, хотя и весьма отдаленной перспективы.

Та же, то есть вторая, половина человечества именовала свою мечту «периодом всеобщего благоденствия», достигаемого иным способом, в известном смысле прямо противоположным, и на несколько десятилетий установился в мире некий паритет соревновательного характера, поименованный холодной войной, то есть войной, вполне приемлемой для обеих сторон.

Поругивая, а иногда и проклиная друг друга, обе стороны сотворили определенное поле напряжения и, соответственно, сдерживания инициатив. Но самоутверждение без инициатив невозможно, потому «на нейтральной полосе» периодически то одна, то другая сторона демонстрировала свои мускулы, как правило, правда, без особого успеха (Вьетнам, Куба, Афганистан и т.п.).

Но вот в силу обстоятельств, о каковых здесь говорить не место, одна из сторон, окончательно утратив пафос и обессилев от соревнования, сюрпризом для себя и всех иных рухнула и зависла промеж всего прочего человечества этакой расструктурированной громадой, сохранив лишь весьма приличную массу, каковая сама по себе имеет и ценность, и значимость, но практически не имеет энергии, то есть воли, ибо воля как таковая формируется целью существования. А цель-то как раз и оказалась утраченной.

Другая сторона меж тем, слегка ошалев от раскрывшихся перспектив, тоже обнаружила, что когда-то весьма сентиментально сформулированные буржуазно-демократические ценности в неожиданно наступившие славные времена в известном смысле способны оказаться путами под ногами и потому требуют весьма серьезной коррекции, каковая бы «законным образом» расширила поле инициатив, практически совместив это поле со всей плоскостью планеты. А почему бы и нет, когда и броня крепка, и ракеты быстры, и доллар фактически «самочинно» превратился в кровеносную систему планеты!

Тогда-то и «их» бронепоезд, застоявшийся на запасном пути, просвистев металлической глоткой, взломав искусственный тупик, двинулся вперед на защиту беспредельно расширившихся «национальных интересов» ныне единственной могущественной державы.

И не трагический эпизод одиннадцатого сентября, но первая бомба, упавшая на Белград, возвестила человечеству, что оно, человечество, после несколькостолетних игр в сотворение мировой гармонии возвращено, отшвырнуто в эпоху Средневековья, когда всякий поимевший силу и осознавший ее возможности имеет право на силовой эксперимент, что таковое право первичнее прочих напридуманных прав, потому что оно утробно, биологически запрограммировано в структурах человеческих сообществ, потому что оно и от Адама, и от Каина, и… во веки веков!

После того как выяснилось, что для того, чтобы упредить «одну слезинку» ребенка хорватского, можно и должно пустить слезинку ребенка сербского,— после этого о правах человека всерьез могут говорить либо дураки, либо прохвосты.

Именно с первой бомбы, упавшей на Белград, началась новая эпоха человечества, и одиннадцатое сентября, при всем трагизме этого дня, это всего лишь «шулерская карта», умело разыгранная «заинтересованной державой», получившей в силу обстоятельств право на силу и реализацию последней в той мере, каковая будет просчитана и высчитана специалистами как беспроигрышная.

Теперь, как и двести, и триста, и тысячу лет назад, судьбы народов будут зависеть от элементарного соотношения «боевых» сил крупнейших мировых держав.

Дипломатам «конкурирующих» стран снова придется овладевать искусством шантажа и блефа — проверенных, хотя и не гарантированных от неудач средств «сдерживания и упреждения». По-прежнему будут сколачиваться «блоки» и «оси», имитироваться «потепления» и «охлаждения» отношений меж державами, но реальным показателем «кто есть кто» станут исключительно цифры: количество ракет, баз, авианосцев, подводных лодок, но прежде — то реальное состояние экономик, способных обеспечить впечатляющую таблицу цифр, не отшвыривающую при этом население своих стран в стадию обнищания, ибо десятилетия азартных игр в гуманитаризм не прошли даром, и ныне разве только некоторые азиатские народы, сохранившие специфический менталитет, готовы пожертвовать удобством быта в пользу национально-государственного патриотизма.

Менее всего на это способна активная часть российского населения. Времена, когда во имя укрепления державы колокола переливались в пушки, и тогда рассматривались кем-то как «антихристовы», нынче же, в эпоху правления «электората», а точнее, когда страной фактически управляют «адвокаты либерализма», ни о каком «затягивании поясов» в интересах роста государственного могущества и речи быть не может.

Те, у кого пояса расстегнуты до неприличия, и другие, что держат руки на поясе в готовности его подрасстегнуть, имеют на вооружении партии, движения и мобильные отряды лоббистов, готовых по первой тревоге единым строем встать на защиту конституционных прав новых русских собственников. Лишь те, у кого пояса и без того затянуты до предела, тем вообще не до жиру — быть бы живу.

Не исключено, что на десятилетия Россия обречена на «псевдогосударственное бытие», когда ответственным лицам и дипломатам всех мастей предстоит «колесить грудями» и изощряться в корректировании всяких и прочих международных документов, где бы де-юре признавался факт существования Российской державы, имеющей хотя бы совещательный голос в решении мировых проблем.

Настойчиво, навязчиво повторюсь: именно первая бомба, сброшенная на Белград, была реальным знаком того, что мир вступил в новую фазу своего существования.

Знает ли российский народ (в самом широком толковании этого слова), что создан и действует Международный трибунал по расследованию преступлений НАТО в Югославии? Из множества российских телеканалов хоть один и хоть единожды транслировал заседание трибунала, проходившего и в российских городах (Ярославль, Москва), на Украине (Киев), а также в Белграде, Софии, Берлине?

Что по этой же проблеме создан был в Берлине (при максимальной активности немцев и минимальной россиян) Европейский форум мира — это известно кому-нибудь?

Что итогом работы трибунала была толстущая по объему Белая книга, где задокументированы и запротоколированы показания тысяч свидетелей «освободительной» миссии НАТО, — кто-нибудь держал в руках эту книгу?

Нападение на Югославию и похищение ее бывшего президента — пробный шар новых принципов международных отношений. Умолчание же — это древнейший прием сокрытия сути тех или иных событий, сути, ненужной для знания и понимания «простому большинству» в соответствии с молчаливым согласием «непростого меньшинства». Игра пошла по-крупному, и нет смысла тревожить «обывателя», заведомо не способного помешать игре.

«Обывателю» предложено другое, звонко-понятное толкование нового принципа международных отношений: борьба с мировым терроризмом и, соответственно, консолидация всех прогрессивных сил мира в этом направлении.

Что ж, при худосочии нашей российской державности нам тоже вполне выгодна такая постановка вопроса. Она в какой-то мере «легализует» наши столь малоуспешные «хлопоты» в Чечне. В какой-то мере она, эта установка, способна упреждающе воздействовать на некоторые регионы России, где, мягко скажем, тоже не все просто относительно так называемой «вертикали власти» и объема суверенитета…

Мы приняли предложенные правила игры не от хорошей жизни. Но мы понимаем принципиальную разницу: в одном случае часть мусульманского мира объявила войну Соединенным Штатам и их сателлитам, почувствовав опасность для своего существования как оригинальных сообществ. К тому же нефть, истощение природных запасов которой в Штатах не скрывают; и другой случай, когда один из народов бывшей Царской, а после и бывшей Советской империи в силу исторических и прочих, менее значимых причин никак не может «ужиться» со своей метрополией, а метрополия обесточена энергией, способной решить проблему в свою пользу.

Чтобы увязать в одно два факта разной природы, чтобы хоть чуть-чуть «равноправно» вписаться в «новый мировой порядок», мы не без успеха отыскиваем и находим следы взаимоувязанности вышеназванных фактов, мы откровенно подыгрываем нашим могущественным союзникам, и если, к примеру, нам удастся установить хотя бы однодневное присутствие главного мирового террориста, положим, в сотне километров от наших чеченских границ, то есть надежда на послабление так называемого «двойного стандарта» и позволено нам будет слегка «уежовить рукавицы» по отношению к «разрозненным остаткам чеченских бандформирований», прячущимся в горных пещерах и, видимо, там же, в пещерах, умеющим находить целые тонны взрывчатки, таинственным образом пересекать тщательно контролируемые пространства и нападать на верноподданные чеченские города.

Над самой же Россией пока вполне безоблачное небо. Но чему благодаря?

Базы мы свои сдали, противоракетную оборону ликвидировали, нет у нас ни новых (ни старых) авианосцев, армия сокращена, на вооружении ни земных, ни воздушных новинок. Так в чем гарантии?

Исключительно в наличии наверняка устаревшего атомного оружия, каковое опасность всему человечеству. И человечество готово оплачивать сохранность старых запасов, чтобы, не дай бог, по чьей-то небрежности или, хуже того, по чьему-то психопатству где-нибудь посредь самой России не вырос смертоносный гриб и не поплыл в соответствии с розой ветров. Только это, то есть вероятность, возможность атомного ЧП, и определяет тот статус полудержавы, с каковым еще более или менее вынуждены считаться новейшие мировые силы. Мы для них опасны самим фактом своего существования. И более — ничем!

Такое полубытие чрезвычайно выгодно значительной части населения России, именно той ее части, которая свои перспективы, личные ли, клановые, но непременно корыстные, прочно увязала с мировым бизнесом, фактически получив суверенитет на любые инициативы. И мы уже не имеем права гордиться, как прежде, резервными богатствами земли Российской, ее недрами к примеру. Потому что они в подавляющем большинстве своем «суверенны» по отношению к государству как таковому. Государство (точнее — полугосударство) вынуждено выстраивать хитроумную систему взаимоотношений с подлинными владельцами российских богатств и иметь при этом дело со всей мощью «мировой адвокатуры», обслуживающей интересы оппонентов.

Еще несколько лет такого существования — и у сообщества, именуемого независимой Российской Федерацией, начнут вырастать глиняные ноги.

Москва. 2004. № 8.