Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Твэлф

Сергей Арутюнов

Твэлф

В аннотации к этой двенадцатой книге (которая по странному совпадению так и названа — двенадцатая, только по-английски) автор с вызовом пишет, что она не заслуживает читательского внимания. Предполагая, что найдутся те, кто с поэзией Сергея Арутюнова незнаком, он замечает, что им можно только посочувствовать, однако также и позавидовать. «Сто страниц боли и ужаса, закованные в стальной силлабо-тонический корсет, вовсе не повод для читательского интереса».

Другими словами, автор не расслабляется и начинает свой разговор с читателем уже с тех элементов книги, которые используются только для информационной поддержки. Он нервирует читателя, немного издевается над ним, но вместе с тем говорит о его живой заинтересованности в этом самом читательском интересе.

По форме книга безупречна, текст Сергея Арутюнова сверкает щеголеватой отделкой, и упоминавшийся «силлабо-тонический корсет» нигде не дает течи.

Внутри боль и ужас.

Почему?

Потому что автор не отводит взора от язв и шрамов окружающего его мира и с твердой убежденностью в собственной правоте вглядывается в прошлое нашей родины.

Смотреть больно и страшно, но необходимо: не увиденное, не осознанное, не пережитое — подстережет.

Сергею Козлову

Противиться бытию —
Пылающим, как тростник,
Смиряешься — потерплю,
Что большего не достиг.
Смиряешься. С шампура
Счищаемый, ты сумел
Почувствовать: жизнь — была
И нет ничего взамен.
Отчаешься. Пес, мордаст,
Могильным душком дохнет,
Когда посреди мытарств
Погибельный сгинет гнет.
............................................................
Очнувшись от сна времен,
По коим вотще скулим,
Пребудешь обременен
Лишь тем, что считал своим,
Пока от монет не скис,
Предвидящий, как сольют,
Отъемлющий память Стикс,
Впадающий в Абсолют.

Что тут еще скажешь?