Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

По лермонтовской Москве

Александр Анатольевич Васькин родился в 1975 году в Москве. Российский писатель, журналист, исто­рик. Окончил МГУП им. И.Федорова. Кандидат экономических наук.
Автор книг, статей, теле- и ра­диопередач по истории Москвы. Пуб­ликуется в различных изданиях.
Активно выступает в защиту культурного и исторического наследия Москвы на телевидении и радио. Ведет просветительскую работу, чи­тает лекции в Политехническом музее, Музее архитектуры им. А.В. Щусева, в Ясной Поляне в рамках проектов «Книги в парках», «Библионочь», «Бульвар читателей» и др. Ве­дущий радиопрограммы «Музыкальные маршруты» на радио «Орфей».
Финалист премии «Просвети­тель-2013». Лауреат Горьковской ли­тературной премии, конкурса «Лучшие книги года», премий «Сорок сороков», «Москва Медиа» и др.
Член Союза писателей Москвы. Член Союза журналистов Москвы.

К 200-летию М.Ю. Лермонтова

Михаил Лермонтов: «Москва — моя родина»

Москва, Москва!.. люблю тебя как сын,
Как русский, — сильно, пламенно и нежно!

М.Ю. Лермонтов

Богата литературными талантами древняя московская земля. От одного лишь перечисления имен ее выдающихся уроженцев дух захватывает: Пушкин, Достоевский, Сумароков, Грибоедов, Вяземский, Крылов, Островский и, конечно, Лермонтов. Жизнь и творчество М.Ю. Лермонтова занимают свое, особое место в истории Москвы. «Москва — моя родина, и такою будет для меня всегда: там я родился, там много страдал и там же был слишком счастлив», — признавался поэт.

География лермонтовской Москвы велика. Родился поэт в доме Толя у Красных ворот в ночь со 2 на 3 октября 1814 года. И хотя еще младенцем его увезли из Москвы, впоследствии он неоднократно бывал в родном городе, его помнят Большой театр и Благородное собрание, Московский университет и Петровский путевой дворец, Поварская и Малая Молчановка, Тверской бульвар и Манежная улица, Рождественский бульвар и Девичье Поле...

Лермонтов появился на свет через два года после памятного изгнания французов из Москвы в 1812 году. Кажется, что само провидение сыграло здесь свою божественную роль. Ведь тема Отечественной войны явится основой для одного из известнейших стихотворений поэта — «Бородино». Память о войне свято хранили в семье Лермонтова, ибо братья его бабушки относились именно к той категории соотечественников, которых он воспел в стихах: «Да, были люди в наше время, // Могучее, лихое племя».

Могучее племя в семействе Лермонтовых представляли Дмитрий Алексеевич и Афанасий Алексеевич Столыпины, участники многих войн и сражений, а последний воевал и в Отечественную войну 1812 года. Его поэт и вовсе звал «дядюшкой», пользуясь разницей в годах почти в четверть века. Тот самый дядюшка и сочинил «Рассказы Афанасия Столыпина о действиях гвардейской артиллерии при Бородине», ставшие для внучатого племянника подлинным источником по истории сражения. Недаром критики отмечали, что «это стихотворение отличается простотою, безыскусственностью: в каждом слове слышите солдата, язык которого, не переставая быть грубо простодушным, в то же время благороден, силен и полон поэзии».

Артиллерист Афанасий Алексеевич Столыпин и был тем солдатом, слова которого буквально впитал в себя Лермонтов. Мало сказать, что Михаил Юрьевич уважал своих боевых предков, он хотел олицетворять себя с ними и потому выбрал для себя военную стезю.

Еще современник Лермонтова — Виссарион Белинский отметил: «Мы, юноши нынешнего века, мы, бывши младенцами, слышали от матерей наших... об двенадцатом годе, о Бородинской битве, о сожжении Москвы, о взятии Парижа».

Но не только матери, а и домашние учителя, в роли которых выступали оставшиеся в России пленные французы, могли поведать своим воспитанникам о войне 1812 года. Был такой учитель и у Лермонтова — бывший офицер-гвардеец наполеоновской армии Жан Капэ, перекрещенный в России в Ивана. Свою лепту в историческое образование будущего поэта вносили и пензенские крестьяне — участники Отечественной войны 1812 года.

Интересно, что у Пушкина в Отечественную войну 1812 года не воевали ни отец Сергей Львович, ни дядя Василий Львович, поэт, которого Александр Сергеевич называл своим «парнасским отцом». Быть может, и по этой причине «Бородино» сочинил Лермонтов, а не Пушкин.

А как упоминается в «Бородине» Москва: «Не будь на то Господня воля, // Не отдали б Москвы!» или: «Ребята! не Москва ль за нами? // Умремте ж под Москвой». Так горячо воспринял Лермонтов передавшуюся ему от представителей старшего поколения любовь к Первопрестольной, пожертвованной ради спасения России не по воле какого-либо генерала, а именно по «Господней воле».

11 октября 1814 года Мишеньку Лермонтова крестили в церкви Трех Святителей у Красных ворот, о чем была сделана запись в метрической книге: «Молитвовал протоиерей Николай Петров с дьячком Яковом Федоровым, крещен того же октября 11 дня, восприемником был господин коллежский асессор Васильев, Хотяиницов, восприемницею была вдовствующая госпожа гвардии поручица Елизавета Алексеевна Арсеньева, оное крещение исправляли протоиерей Николай Петров, дьякон Петр Федоров, дьячок Яков Федоров, пономарь Алексей Никифоров».

Кормилицей младенцу стала крепостная крестьянка Лукерья Алексеевна Шубенина (ее специально выписали из Тархан в Москву). Любопытно, что сам факт кормления великого русского поэта в дальнейшем повлиял даже на изменение крестьянской фамилии: из Шубениной она стала Кормилицыной, как и все ее дети и потомки. Сам Лермонтов уже во взрослом возрасте относился к своей кормилице с большой симпатией, называя ее «мамушкой», считая родным человеком. Лукерья Алексеевна затем жила в Тарханах, и Лермонтов непременно спешил повидаться с ней.

Можно лишь представить в силу имеющегося воображения, что происходило эти девять дней в доме Толя — с часа рождения поэта до его крещения. Как выбирали имя младенцу отец и бабушка. Юрий Петрович Лермонтов не мог нарушить семейной традиции, согласно которой сына должно было наречь Петром. Бабушка, Елизавета Алексеевна Арсеньева, полюбившая внука еще до его появления на свет, хотела видеть его только Михаилом, в честь своего покойного супруга.

Елизавета Алексеевна упорно стояла на своем. И хотя давать имя младенцу в честь скончавшегося родственника — плохая примета, в те дни она об этом не думала. Более того, с годами верность выбора ею имени для внука лишь укреплялась, Михаил уже не только именем, но и характером пошел в своего деда. «Нрав его и свойства совершенно Михайла Васильевича, дай боже, чтоб добродетель и ум его был», — говорила бабушка.

Знала бы она тогда, в эти счастливые октябрьские дни, что жизнь любимого внука прервется раньше времени, как и в случае с его дедом, ушедшим из жизни в результате самоубийства. Именно такую версию скоропостижной кончины М.В. Арсеньева выдвинул один из первых лермонтовских биографов П.И. Висковатов еще в 1884 году, на это же указывает и «Лермонтовская энциклопедия» — фундаментальное академическое исследование 1981 года, подготовленное такими авторитетными лермонтоведами, как И.Л. Андроников, В.А. Мануйлов, В.Э. Вацуро и др. В последнее время, правда, предпринимаются попытки опровергнуть версию самоубийства, однако серьезными документальными доказательствами они не подтверждаются.

Сия трагическая история случилась за несколько лет до рождения поэта. Михаил Васильевич Арсеньев тогда неожиданно воспылал любовью к замужней владелице соседнего с Тарханами имения — княгине А.М. Мансырёвой (в Тарханах семья поселилась в 1795 году, покинув свое тульское имение Васильевское). Отношения Арсеньева с узнавшей обо всем женой обострились до предела. Развязка грянула в первый день наступившего нового, 1810 года.

2 января в Тарханы на праздник к Арсеньевым съехались гости со всей округи. В ожидании домашнего спектакля по шекспировскому «Гамлету», в котором роль могильщика исполнял сам Михаил Васильевич — предводитель дворянства в Чембарском уезде, все были в приподнятом настроении. Инсценировку всемирно известной трагедии приняли хорошо, много хлопали. Но истинная трагедия наступила потом. Находясь, видимо, в состоянии нервного возбуждения, дед Лермонтова, даже не сняв театрального костюма, принял яд. Таким его и нашли.

Что послужило главной причиной, побудившей сорокадвухлетнего здорового мужчину, капитана Преображенского полка в отставке, превратить торжество в поминки и принять смерть, можно лишь гадать. То ли предшествующее спектаклю выяснение отношений с женой, характер которой мог бы позволить ей получить чин, куда больший, чем капитан (если бы только женщин брали в армию; не будем также забывать, что и Тарханы были куплены ею же, за 58 тысяч рублей). То ли отсутствие среди зрителей той самой молодой княгини. Ясно одно — смерть мужа Елизавета Алексеевна восприняла чрезвычайно остро. Волевая, властная, жесткая, она все-таки любила его, несмотря на измену. Иначе зачем бы она захотела назвать внука Михаилом?

Лишь деловая столыпинская хватка помогла Елизавете Алексеевне в дальнейшем держать в своих руках крепкое хозяйство и воспитать дочь Марию. Произошедшая в семье трагедия не могла не отразиться на формировавшемся характере молодой девушки. И хотя мать пыталась всячески компенсировать своим повышенным вниманием к дочери ее душевное одиночество и потребность проявления зарождающихся чувств, Мария научилась добиваться поставленных целей и без ее поддержки. Так произошло, когда она влюбилась в Юрия Петровича Лермонтова, заявив матери, что иного выбора для себя не видит.

Биографы Лермонтова обращают внимание на одну фразу, найденную в девичьем альбоме его матери: «Добродетельное сердце, просвещенный разум, благородные навыки, неубогое состояние составляют счастие сей жизни, чего желать мне тебе, Машенька, — ты имеешь всё!.. Умей владеть собою». Это пожелание принадлежит ее дяде, Д.А. Столыпину. Судя по нему, последние слова как нельзя лучше характеризовали эмоциональную и впечатлительную натуру Марии Михайловны. Похоже, что именно от матери Лермонтову перейдет это качество — высказывать свое мнение, невзирая на лица.

Но это будет потом. А пока будущий великий русский поэт — еще совсем крошечный младенец и живет в доме Толя у Красных ворот вместе с родителями и бабушкой. Здесь семья пробыла до начала 1815 года, когда отправилась обратно в свои пензенские Тарханы.

Еще сто лет назад прохожие могли видеть этот дом, отмеченный памятной доской, удостоверяющей факт рождения в нем великого русского поэта. В 20-х годах ХХ столетия здесь даже была библиотека. Но в 1928 году мемориальный дом был снесен. Сейчас на его месте — высотное здание. Снос лермонтовского дома символизировал проявление культурного нигилизма тех лет, здание мешало расширению Садового кольца.

Ничего не осталось и от храма Трех святителей (удалось сохранить лишь резной иконостас, перенесенный в церковь Иоанна Воина на Якиманке). А ведь крестил будущего поэта протоиерей Николай Петрович Другов, человек весьма известный, церковный писатель. Ему, в частности, принадлежит изданная в 1820 году книга «Христианин, поучающийся истине и добродетели, из созерцания царства натуры и благодати». Как символично — писатель крестил будущего поэта!

И наконец, еще один свидетель рождения поэта, давший имя целому району, — это знаменитые Красные ворота. Этот ценнейший памятник архитектуры, сооруженный по проекту зодчего Д.В. Ухтомского в 1753 году, постигла та же участь. Красные ворота уничтожили в 1927 году для организации сквозного автомобильного движения.

Так на площади Красных Ворот ничего не осталось ни от дома, где родился великий поэт, ни от церкви, где его крестили, ни от самих ворот. Что же до автомобильного движения, то процесс его улучшения превратился у нас в процесс постоянный.

И хотя впоследствии площадь переименовали в Лермонтовскую и поставили на ней памятник, разве можно этим восполнить потери, понесенные Москвой в прошлом веке? Не сберегли, не сохранили, быть может, самые главные места лермонтовской Москвы, те, откуда началась такая безграничная любовь поэта к Первопрестольной. Всего несколько месяцев пробыл маленький Мишенька (так называла его бабушка) в Москве, а как кровно полюбил он ее. Нет, не случайно приехала семья Лермонтовых в Москву в 1814 году. Самой судьбою суждено было появиться здесь ее великому уроженцу, прославившему родной город в своих стихах:

Москва, Москва!.. люблю тебя как сын,
Как русский, — сильно, пламенно и нежно!
Люблю священный блеск твоих седин
И этот Кремль зубчатый, безмятежный.

Любовь Лермонтова к Москве истовая, искренняя и безоглядная. Всего лишь три слова употребляет поэт в этом отрывке из поэмы «Сашка» для обозначения своих чувств: «сильно, пламенно и нежно», но насколько точно и исчерпывающе! А истоки пламенности этой любви лежат опять же в исторической плоскости. И здесь нельзя не вспомнить 1812 год, когда Москва была объята пламенем. Для Лермонтова пожар Первопрестольной служил пожаром русского сердца, не сдавшего город врагу, а запалившего его вместе с «чуждым властелином» и его армией. И те, кто с факелами разносил огонь по захваченному французами городу, также, думается, любили Москву — и сильно, и нежно одновременно.

Следующий значительный этап московской жизни Лермонтова наступил в 1827 году, когда бабушка надолго приехала с любимым внуком в Первопрестольную.

Александр Васькин

Продолжение следует.





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0