Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Шесть раз за линию фронта

Владимир Федорович Корнеев (1924–1997) — начальник Московско­го уголовного розыска ГУВД Мосгор­исполкома, полковник милиции в 1954–1982 годах.
Владимир Федорович Корнеев не только в розыске, но и вообще в жизни — человек-легенда. В Великую Отечественную войну воевал в диверсионной группе, военной разведке, партизанил, имел многочисленные ранения. С 17 лет на фронте, дважды его родным приходили похоронки. Символично, что даже удостоверение инвалида войны ему выдано за № 00002.

К 70-летию Победы

 

Посвящаю военные воспоминания моей юности любимым детям, внукам и правнукам

 

Когда началась Великая Отечест­венная война, 22.06.1941 года, мне не исполнилось еще и семнадцати лет, мы только окончили школу. Мы сразу же с четырьмя моими товарищами подались в военкомат, но из-за малого нашего возраста получили отказ. Но отказ не охладил наш пыл, мы искали любую возможность помочь фронту.

В первые месяцы войны тысячи старшеклассников товарными составами с Рижского вокзала Москвы направлялись в Вязьму, а оттуда под Дорогобуж, Ельню и другие места для создания оборонительных сооружений: рвов, окопов, площадок для артиллерии и других целей. Работали с огромным энтузиазмом — лопатами, ломами, носилками. Невзирая на жару, отсутствие условий для жизни и отдыха, выполняли тяжелейшие земляные работы. Часто фашистские стервятники поливали нас свинцовым огнем. Гибло огромное количество молодых людей, однако работы по строительству оборонительных укреплений продолжались. Там мы получили первое боевое крещение, но все равно стремились быть на переднем крае борьбы с врагом.

Как позже стало известно, 13 сентября 1941 года в поселке Вешняки, под Москвой, была организована специальная школа подрывников. В нее отбирались для обучения комсомольцы, добровольно вызвавшиеся действовать в тылу врага. Всего школа подготовила 74 группы подрывников — 455 человек. Они провели немало смелых операций, действуя в составе и партизанских отрядов, и истребительных батальонов.

Вот в такой истребительный батальон, имеющий шифр 88, попал и я. Одновременно с формированием истребительных батальонов Управление НКВД создало специальную школу, в которой готовились разведчики, подрывники, радисты. Этой школе был присвоен шифр «88-й истребительный батальон». Он дислоцировался в селе Северском Коломенского района Московской области. В батальон были включены только коммунисты и комсомольцы. Вот в эту школу мы, шестеро друзей, подали заявление.

После тщательной медицинской проверки мы были признаны годными для учебы. Занятия были напряженными, без выходных дней. Нам прививались навыки ведения разведки в тылу врага: знакомили с секретами подрывного дела, обучали радиосвязи и, конечно, отличному владению огнестрельным и холодным оружием, воспитывали выносливость, выдержку, сообразительность, решительность в сложных ситуациях. Таким образом, мы стали курсантами разведотдела Западного фронта. Начальником школы был назначен руководящий работник УНКВД Н.П. Зуев. Позднее его сменил на этом посту Я.Н. Никулочкин.

Первоначально перед «88-м батальоном» была поставлена задача подготовки разведывательных кадров для истребительных батальонов, а также для партизанских отрядов, действующих на территории Московской области. Но постепенно «88-й батальон» превратился в автономный центр диверсионно-разведывательной работы в тылу противника.

Общее руководство всей диверси­онно-разведывательной деятельностью осуществлял 4-й отдел Управления НКВД. Приказом УНКВД от 8 декабря 1941 года было запрещено направлять диверсионные группы за линию фронта без специального распоряжения. Ко всем воинским частям прикомандировывались сотрудники НКВД, которые непосредственно отвечали за переброску диверсионно-разведыватель­ных групп в тыл противника.

В школе («88-й батальон») было подготовлено 377 групп, в каждой из которых насчитывалось от 10 до 15 человек; некоторые группы ходили в тыл врага по 6–8 раз.

Выпуск курсантов прошел строго оперативно, по-боевому — каждый окончивший школу вызывался поименно и назначался в соответствующую диверсионно-разведывательную группу. Борис Полоник, армейский капитан, был назначен руководителем группы из девяти человек, куда вошел и я. Нашей группе было присвоено название «Быстрые». Меня назначили командиром группы разведки, под моим началом оказались мои верные товарищи: Александр Кирьянов, Владимир Абрамов, Александр Малышев, Петр Вернизев, Тамара Малыгина, Валентин Горячев, Николай Титов. Кроме нашей, были созданы группы «Мстители», «Бывалые», «Борцы» и др.

Диверсионные группы «88-й батальон» начали действовать на территории Мос­ковской области зимой 1941/42 года, а после разгрома немцев под Моск­вой перенесли свои операции за пределы области, все дальше удаляясь от Моск­вы. Однако, как и прежде, они поддерживали связь с Управлением НКВД, которое с тревогой и вниманием следило за действиями своих сотрудников.

В район Западного и Калининского фронтов в августе 1942 года были направлены в тыл фашистов диверсионные группы «Мстители», по 10 человек. Вскоре в тыл противника были переброшены спецгруппа «Борцы» из 15 человек и наша группа «Быстрые» в составе 9 человек.

Первый переход линии фронта для группы «Быстрые» произошел в зимний день на территории Калининской области, под Торжком. Особых осложнений при этом не было, так как представители воинской части позаботились и организовали «коридор», по которому прошли бойцы группы.

Итак, мы на оккупированной врагом территории. Неизвестность, сложность обстановки, одиночество, определенная растерянность вначале сковывали наши действия, но поддерживавшаяся с нами радиосвязь с УНКВД направляла наши действия и вселяла уверенность в успех. Вскоре бойцы освоились и на счету диверсионно-разведывательных групп в районах Западного и Калининского фронтов появились первые успехи: минирование железной дороги и шоссе, в результате чего на минах подорвались сотни фашистов и три колонны автомашин с живой силой и боеприпасами. На участке Ярцево–Сафоново под откос был пущен эшелон с горючим и танками — сгорело 17 танков, убито и ранено более сотни фашистов. Движение на этом участке было прервано на двое суток. Только за месяц бойцы нашей группы «Быстрые» подорвали несколько железнодорожных эшелонов с техникой и боеприпасами, уничтожили ряд паровозов, сотни вагонов, взяли в плен десятки фрицев, у них добывались ценные разведданные, которые оперативно отправлялись командованию фронта. В ходе схваток с фашистами бойцами были освобождены два села, где была восстановлена советская власть.

За два года боевых действий наша группа «Быстрые» переходила линию фронта шесть раз, дважды перебрасывалась самолетами. Но не всегда все проходило гладко. В схватках, скоротечных боях с противником мы несли потери, гибли бойцы — цвет нашей разведки. Из спецшколы вышло 250 человек, которые работали в тылу врага, а когда возвратились в столицу после выполненного задания, в живых из этого состава осталось 19 бойцов.

В одном из наших рейдов «Быстрые» оказались в сложном положении: немцы нас блокировали, в группе имелись раненые, рация была разбита, связь с «большой землей» прервана, установить контакт с одним из партизанских отрядов не удалось — ситуация казалась безвыходной. Я должен был взять на себя всю ответственность за наши дальнейшие действия. Рядом со мной были мои верные боевые друзья. Приняли решение пробиваться к своим. Определили маршрут, разведав у местных жителей общую обстановку. Надо сказать, что помощь населения за все время нашего выхода из окружения была неоценимая — помогали чем только могли, что и позволило нам выжить в течение четырех месяцев тяжелейшего выхода с оккупированной врагом территории.

А наше командование, когда истекли все сроки возвращения группы, делало усиленные попытки разыскать пропавших «Быстрых», но безуспешно, след их исчез. Поступили данные, что группа приняла тяжелый бой с превосходящими силами противника, и поэтому имелись все основания полагать, что бойцы группы погибли. Вот тогда моя мать получила первую похоронку...

Только через четыре месяца ценой огромных физических и моральных усилий мы, «Быстрые», перешли линию фронта и оказались в расположении советских войск. Вместе с собой мы вывели из тыла врага более пятидесяти советских военнослужащих: пехотинцев, летчиков, танкистов, по разным причинам оказавшихся на оккупированной территории, многие из них сражались в партизанских отрядах, а теперь смогли вернуться в свои части.

С октября 1943 года меня назначают командиром отделения 56-го гвардейского полка 19-й гвардейской стрелковой дивизии 3-го Белорусского фронта. Нас посылают на самые горячие дела. Мы участвуем в освобождении города Витебска, в ликвидации окруженной группировки гитлеровцев под Вильнюсом. В одном из боев танк «фердинанд», вплотную приблизившись к залегшим бойцам, дал залп прямой наводкой. Разорвавшийся снаряд убил моего верного, закадычного друга Вальку Горячева, с кем мы бок о бок с первых дней войны прошли самые тяжелые испытания. Ранило и меня, правая рука повисла. Меня срочно отправили в медсанбат, а позже в эвакогоспиталь № 5866. В течение двух месяцев меня перебрасывали из одного госпиталя в другой, и след мой вновь затерялся. Моей матери уже во второй раз сообщили о моей смерти.

В конце сентября 1944 года, немного окрепнув после ранения, я предстал перед военно-медицинской комиссией, ее мнение было единогласно: негоден к строевой службе. Мне выдали документы, проездные, аттестат, и я возвращаюсь в Москву, к матери, которая меня и не чаяла больше увидеть.

На этом закончился мой путь «быстрого» диверсанта-разведчика, не щадившего жизни для защиты своего Отечества.

Дальнейшая моя судьба была связана с Московским уголовным розыском, где с 1944 по 1982 год продолжалась такая же ожесточенная борьба с врагом, но уже внутренним.

Правительство отметило мои заслуги во время войны и в мирное время, наградив орденом Красной Звезды, орденом Славы 3-й степени и 11 медалями.

 

Январь 1997 года





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0