Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Империи в мировой истории

Сергей Олегович Елишев родился в 1977 году в Москве. Православный публицист и общественный деятель, юрист, историк, политолог, социолог. Кандидат социологических наук. Ученик и соавтор В.Л. Махнача. Окончил Российский православный институт св. Иоанна Богослова. Участник ликвидации последствий осетино-ингушского конфликта.
В настоящее время — доцент кафедры истории и теории социологии социологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.
Публикуется с 1997 года. Ав­тор более 70 научных публикаций по вопросам национально-государствен­ного строительства.
Ведущий еженедельной авторской программы «Возвращение к истокам» на «Народном радио».
Член редколлегии журнала «Про­странство и время».

Для России и русского народа империя представляет традиционную форму государственности. Однако в сознании большинства россиян термин «империя» воспринимается с ярко выраженным отрицательным оттенком, что является следствием господствующих в нашем обществе на протяжении нескольких десятилетий определенных идеологических установок. При этом империя обычно отождествляется либо с большой по своим территориальным владениям державой (между тем не всякая держава является империей, хотя, бывает, и претендует, стремится именоваться таковой), либо с особым типом государственных образований, стремящихся к максимальному расширению своих территорий (территориальная экспансия) вкупе с нещадной эксплуатацией порабощенных народов, то есть с державами колониальными, часто для поднятия своего статуса именующими сами себя империями.

В реальности дело обстоит совсем иначе. Империя являет собой особый тип государственных образований, в котором преобладает идея единства общества во имя всеобщего блага. Здесь мирно сосуществуют различные по культуре и обычаям этносы, уживающиеся под патронажем и надзором стержневого имперского этноса, сохраняя при этом свой традиционный образ жизни, экономические структуры и систему местного самоуправления.

Исследование феномена империи очень важно в настоящее время в свете определения перспектив и вектора дальнейшего развития русского мира, российского общества и государственности. Ибо, как показывает история, судьба империи неотделима от судьбы стержневого имперского этноса, то есть русского народа. И в этом смысле империя не только традиция, но и судьба России.

 

* * *

Разговор о сущности имперской государственности (по своей сути полиэтничной и поликультурной) стоит начать с краткого обзора различных форм и типов государственных образований, в которых особым образом выстраивалась и реализовывалась внутренняя межнациональная политика. Ведь подавляющее большинство государств в мировой истории — государства полиэтничные, а не мононациональные.

Исторически можно выделить четыре типа государственных образований: традиционное общество, национальное государство, империя, химера.

Традиционное общество (традиционное государство) (не путать с «традиционным аграрным обществом») представляет собой особый тип государственных образований, где власть принадлежит преобладающей этнической, религиозной, клановой группировке. Это может быть как мононациональное, так и многонациональное (полиэтничное) государство. Отличительной чертой традиционного общества является трайболизм.

Трайболизм (от лат. tribus — племя, триба) — 1) политика предоставления привилегий представителям гос­подствующей группировки в ущерб интересам остальных групп населения; 2) стремление к политическому обособлению на основе родственного, кланового деления.

Общественная жизнь в таком государстве формируется скорее традицией, нежели носителем власти, кланом, элитой. Подобный тип государств и организации общественной жизни характерен для большинства народов и обществ, в том числе и западноевропейских (до появления национальных государств). В государствах такого типа часто наблюдается этнократия.

Этнократия (греч. народ + правление) — формирование власти на основе этнических принципов. Близко к понятию «трайболизм».

Национальное государство (nation state) — феномен исключительно западного мира Нового и Новейшего времени.

Понятие «нация» в западной тра­диции толкования феномена нации в принципе неотделимо от понятия «национальное государство» (nation state). Нацией в национальном государстве назвали совокупность под­данных (монархии) или граждан (республики) данного государства. Этнические интересы в подобных государственных образованиях отодвигались на задний план, а преобладали интересы государства, в которое эти этносы входили. Знаменательно, что слово nation имеет два смысла — «нация» и «государство».

Основными признаками западноевропейской нации являются наличие единой культуры, национального самосознания и государственности или стремления к обретению таковой. Национальность человека определяется не его этнической, а исключительно государственноправовой принадлежностью.

Национальное самосознание — ина­че говоря, способность сознавать себя членом национального коллектива — является определяющим признаком нации. Возникает оно в Новое время, когда рушатся привычные формы общности корпоративного характера (кланы, цеха, общины), человек остается один на один с быстро изменяющимся миром и выбирает новую, надклассовую общность — нацию. Возникают же нации вследствие проведения политики, ориентированной на совпадение этнокультурных и государст­венных границ. Политическое движение самоутверждения народов с общим языком и культурой в качестве единого целого есть национализм. Национализм может быть объединительным (национальные движения в Германии и Италии XIX века) и разъединительным (национальные движения в Австро­Венгрии XIX–XX веков).

Образование национальных государств явилось важнейшим условием начала процесса модернизации. Особый тип западноевропейской цивилизации (цивилизации индустриальной), созданный в ходе этого процесса, имеет определенный наднациональный смысл.

Национализм в национальных государствах часто приобретает шовинистический оттенок. Происходит ассимиляция этнокультурных меньшинств в ходе культурной агрессии преобладающей нации.

По В.Л. Махначу, смена традиционного общества или империи национальными государствами есть смена «государств, в которых нациями признавались этносы, на государства, где этносы согнули в бараний рог и превратили в членов одной нации».

Империя (от лат. imperium — име­ющий власть, могущественный) являет собой особый тип полиэтничных и поликультурных государственных образований, в основе существования которого лежит универсальная идея единства общества во имя всеобщего блага (имперская идея).

Не всякая держава является империей, хотя, бывает, и претендует, стремится именоваться таковой. На­пример, не являлись империями ни державы Александра Македонского, Тамерлана, Наполеона, ни Велико­британия, Испания, Голландия, Фран­ция, Япония.

Империи не следует отождествлять с колониальными державами, хотя многие из них часто и называют себя таковыми. Колониальные дер­жавы (классически­ми примерами которых являются Карфаген, дер­жава инков, Великобритания, Фран­ция, Португалия, Япония), используя силу, высту­пают в роли паразитов, богатеющих и раз­вивающихся за счет грабежа колоний и эксплуатации населяющих их народов. В основе колониального влады­чества лежит идея обогащения одного народа, общества, государства за счет других — колонизируемых. Идея же империи (имперская идея) — это идея сим­фонии, мирного сосуществования различных националь­ных культур и этносов под управле­нием имперского стержневого этноса во имя общего благополучия.

Империя довольно редкий феномен мировой истории. Создать империю может не каждый народ. Клас­сическими являются Персидская, Римская, Византийская, Российская империи.

Истории известны множество примеров, когда державы в своем историческом развитии имели все шансы стать империями, обладали рядом присущих империи характеристик, себя таковыми именовали, но по разным причинам ими не стали. Такие государства именуются протоимпериями. К протоимпериям относятся: Ассирийская держава, Китайская «империя», Священная Римская империя, протоимперия Чингисхана, Османская Порта, «империя» Великих Моголов, Германская империя.

Почему эти государства не смогли стать империями? Причины различны. Ассирии не позволили стать имперским государством отсутствие имперского стереотипа поведения у державообразующего этноса, чрезмерная жестокость в отношении вошедших в состав державы народов. Эти обстоятельства свели на нет успехи в формировании общеимперской знати и системы взаимоотношений с входящими в состав державы землями.

В Китае наблюдалась абсолютная терпимость к представителям других этносов, но при этом полная «нетерпимость к представителям других культур. Поэтому каждый раз, когда в состав Китая попадало значительное количество некитайцев, их активно адаптировали. Полноценных китайцев из них не выходило, вместо империи образовывалась химера, ложное единство. Единый этнос в результате не возникал (он вообще вряд ли может быть рукотворным делом). Такие установки на объединение подтачивали Китай изнутри, появлялись в значительном количестве ложные китайцы, которые не воспринимали китайцев природных вполне своими. Поэтому Китай — страна, обладавшая и созидавшая имперскую культуру, но абсолютно не чувствовавшая верной имперской политики»*.

Священная Римская империя сначала развивалась в сторону превращения данного государственного образования в полноценную империю. Однако имперский стержневой этнос в XIX веке отказался от бремени созидания империи, начав движение в сторону создания национального государства, что в скором времени и привело к исчезновению данного государства.

Протоимперия Чингисхана имела все шансы стать полноценной империей, но в силу внутренних неурядиц и исторических причин не сложилась, распавшись на ряд осколков, значительная часть которых впоследствии вошла в состав Российской империи.

Причина неудачи построения имперского государства Великих Моголов основывается на крайней непоследовательности действий правительства Аурангзеба во внутренней политике в отношении своих подданных­индуистов, на внутренней нестабильности, борьбе за власть в высших кругах державы, а также на активном вмешательстве во внутренние дела Британской ОстИндской компании. В результате произошел распад державы и захват ее территории английскими колонизаторами.

Османская Порта, начав складываться как имперское государство — формируя общеимперскую элиту из янычар (государственных военных рабов), первоначально терпимо относясь к религии, культуре, государственности народов, входящих в состав державы, — в отсутствие имперской идеи проявляла крайнюю непоследовательность в осуществлении внутренней религиозной, национальной и культурной политики. Впоследствии под влиянием западных веяний турки отказались от необходимого для создания империи имперского стереотипа поведения, взяв курс на превращение Турции в «национальное государство» по западноевропейскому типу. Это неминуемо привело к геноциду ряда входящих в державу этносов, подъему националь­ноосвободительной борьбы, распаду державы.

Германская империя за крайне недолгий срок своего существования не смогла полноценно реализовать заявку на наследие Священной Римской империи. Как отметил В.Л. Махнач: «Очень старалась соответствовать своему названию, но была державой националистического, а не имперского характера. Населенная почти исключительно немцами, она не типична, это не вполне империя».

Возвращаясь к рассмотрению характерных особенностей имперской государственности, следует отметить, что характеристикой империи не является и стремление к постоянной пространственной экспансии. Экспансионистская политика (территориальная, политическая, экономическая или другая) на определенных этапах исторического развития в одинаковой мере характеризует как империи, так и большую часть государств мира не имперского типа (например, США), и она, как и в случае с государствами «не империями», бывает возможна лишь при наличии у стержневого имперского этноса (или у этноса, создающего державу в государствах не имперского типа) достаточного уровня пассионарности, а также благоприятных внешнеполитических и внутриполитических условий. Когда этого нет, наблюдается стремление к удержанию, сохранению достигнутых величин.

В силу универсального характера имперской идеи любую империю, в отличие от национальных государств нельзя охарактеризовать и как «тюрьму народов», в которой наблюдается нещадная эксплуатация «покоренных» народов. Любые такие высказывания есть «идеологемы» и плод политической мифологии. В этом ключе вполне обоснованно возражение В.Кожинова клеветникам Российской империи: «И если уж называть Россию “тюрьмой народов”, то, в точном соответствии с логикой, следует называть основные страны Запада не иначе как “кладбищами народов”».

Империю не всегда характеризует монархическая форма осуществления государственной власти. Римская империя зародилась в республиканский период ее истории.

Характерной чертой империи является наличие имперского стерж­невого этноса с особым стереотипом поведения, имперской элиты, особой структуры взаимоотношений между метрополией и провинцией, а также между входящими в империю этносами.

С точки зрения долговременной стратегии благополучия входящих в нее национальных меньшинств империя представляет собой оптимальный тип держав, объединяющих под надзором и патронажем стержневого имперского этноса различные по культуре и обычаям этносы, сохраняющие свой традиционный образ жизни, экономические структуры, систему местного самоуправления.

И.Л. Солоневич писал: «Империя — это мир. Внутренний нацио­нальный мир. Территория Рима до империи была наполнена войной всех против всех. Территория Германии до Бисмарка — была наполнена феодальными междунемецкими войнами. На территории Империи Российской были прекращены всякие межнациональные войны, и все народы могли жить и работать в любом ее конце».

Имперский стержневой этнос — нация, несущая бремя созидания империи, судьба которой (в зависимости от особенностей процесса этногенеза или выполнения ею определенных функций, соответственно должному стереотипу поведения) неразрывно связана с судьбой империи. Завершение процесса этногенеза имперского стержневого этноса или его отказ от выполнения взятых на себя функций и стереотипа поведения (Турция) влечет за собой распад империи.

Необходимым условием создания империи следует считать наличие у стержневого имперского этноса определенного стереотипа поведения. Существенная черта его — способность уживаться с другими этносами, перенимать у них определенные навыки, родниться с их представителями, при этом неукоснительно соблюдая взятые на себя обязательства по охране и защите дружественных этносов от внешних угроз. Наличие его не может не вызывать уважения. Бремя созидания империи почетно, хотя и тяжело.

Основой имперской политики являются два принципа (сформулированы Чингисханом, но применялись еще римлянами): 1) никогда не предавать союзника; 2) никогда не щадить предателя. В этом коренное отличие от принципа прагматизма («ничего личного, только — бизнес»), ставшего основой создания ряда колониальных держав (от Карфагена до современных Великобритании и США) и наиболее ярко воплощенного в доктрине Пальмерстона — Черчилля (принцип, лежащий в основе британской внешней политики: «У политика нет друзей и нет врагов, а есть интересы, в соответствии с которыми есть противники и союзники, которые могут меняться местами, — интересы остаются незыблемыми»).

Как отметил современный пуб­лицист С.Н. Марочкин: «Империи нужны друзья и союзники имперского этноса, колониальной державе — холопыилоты, колонистам — жизненное пространство и природные ресурсы, очищенные от абориге­нов».

Для колониальных держав в целом характерно высокомерие со стороны представителей нации­колонизатора по отношению к представителям иных народов, живущих в ее колониях. Особенно это хорошо заметно в работах самого известного певца британской колониальной системы — Редьярда Киплинга.

В частности, он писал: «Англия смогла захватить власть над заморскими территориями благодаря “особому благоволению Господа”, а платой за его милость стала пролитая английская кровь». Интересны и его размышления о бремени «белого человека»:

Твой жребий — Бремя Белых!

Как в изгнанье, пошли

Своих сыновей на службу

Темным сынам земли...

На каторжную работу —

Нету ее лютей, —

Править тупой толпою

То дьяволов, то детей.

Или о системе колониального управления:

Солдаты, несите в колонии

Любовь на мирном штыке.

Азбуку в левом кармане,

Винтовку в правой руке.

А если черная сволочь

Не примет наших забот,

Их быстро разагитирует

Учитель наш, пулемет.

Как англосаксы, создатели первых в мировой истории концлагерей, несли это «бремя белых» и какими методами они пользовались, чтобы удержать колонии в своем подчинении, как они относились к населению колоний, хорошо знал и восхищался ими, беря их за образец­стандарт управления, А.Гитлер: «Посмотрите на англичан, которые при помощи 250 тысяч человек, из которых вооруженные силы составляют около 50 тысяч, управляют 400 миллионами индийцев...»*

Подобное отношение к своим согражданам было немыслимо в империях.

Для внутренней политики империи характерно поощрение браков между представителями знати стержневого имперского этноса и знати других этносов, входящих в империю, с целью образования единой общеимперской знати (элиты), цементирующей единство империи.

Имперская элита — формируемая имперским правительством имперская аристократия, включающая в себя аристократию стержневого имперского этноса, а также представителей аристократии других этносов, входящих в империю. Князь П.И. Багратион, имам Шамиль, В.И. Даль, К.Г. Маннергейм — все они представители русской имперской знати. Точно так же как царица Египта Клеопатра представительница римской имперской аристократии.

Особая структура взаимоотношений между метрополией (центром социально­политической, экономичекой и культурной жизни) и провинцией внутри империи заключалась прежде всего в том, что вошедшие (добровольно или недобровольно) в состав империи этносы сохраняли свой традиционный образ жизни, экономические структуры, систему местного самоуправления, а подчас и государственность. Имперские правительства никогда не проводили политику ассимиляции вошедших в империю народов, способствуя сохранению их этнокультурного и религиозного своеобразия. При этом вхождение или присоединение тех или иных территорий в состав империй часто знаменовало приток инвестиций в регион, а также развитие экономической жизнедеятельности. Они реально становились и ощущали себя частью целого имперского организма, а не колонией.

Империи, как особые формы государственного устройства, сочетали в себе элементы унитарного и федеративного устройства, при котором вошедшие в состав ее земли часто сохраняли свою государственность. Например, в Российской империи наряду с территориальными единицами, подчиняющимися центральным органам власти и не обладающими признаками государственного суверенитета, существовали провинции, признаками государственного суверенитета обладающие (Касимовское царство). Понятное дело, что такая политика способствовала популяризации и обеспечивала верность имперской идее в среде входящих в империю народов. Примером подобного рода верности являются малоазийские полисы в составе державы Ахеменидов, активно и бескомпромиссно сражавшиеся за Персидскую империю с войсками «пришедшего их освобождать» Александра Македонского, а также действия казанских татар, принявших активное участие в освобождении Москвы от поляков в составе народного ополчения К.Минина и Д.Пожарского.

Имперский стержневой этнос, воплощая в жизнь идею отказа от национального эгоизма во имя интересов всеобщего целого, реализуя принцип «разделяй и властвуй», выступал арбитром в межнациональных конфликтах внутри империи, защитником национальных меньшинств перед лицом более крупных этносов, входивших в империю (по формуле В.Л. Махнача: «малый» с «большим» против «среднего»). Например, русские при освоении Сибири фактически спасли эвенков (тунгусов) от истребления их якутами, более крупным этносом, способствовали установлению мира между кавказскими и другими народами империи. Именно поэтому действия России по «принуждению к миру» режима Саакашвили были одобрительно восприняты в «незападном» мире — как ее возвращение к традиционной имперской политике защиты «малых» народов (осетин и абхазов) от притеснения их народами «средними», более крупными (грузинами). В этом заключается еще одна характеристика империи: особая система взаимоотношений между входящими в империю этносами.

Крайне удачным для обозначения последнего типа государственных образований, в которых особым образом осуществляется внутренняя национальная политика, является термин химера, использовавшийся Л.Н. Гумилевым для обозначения ложной этнической общности, искусственно сконструированной благодаря культурному или политическому вторжению в процесс этногенеза человеческого фактора, в силу чего некоторое время (крайне недолгий срок) наблюдается сосуществование «двух и более чуждых суперэтнически этносов в одной экологической нише»*.

Иными словами речь идет о попытке искусственного создания нового этноса, а вернее, «антиэтноса». Примером таких действий является осуществление Александром Македонским активной политики заключения браков между македонянами и представителями включенных в состав его державы народов, с тем чтобы впоследствии дети от огромного количества заключенных межэтнических браков цементировали устройство его державы, преодолевая меж­этнические и культурные традиции. Попытка Александра окончилась неудачей, тем не менее на протяжении мировой истории имело место много примеров возникновения и попыток искусственного конструирования химер. Например, в XX веке в СССР и Третьем рейхе, где искусственно создавались такие общности, как «советский народ» и «истинные арийцы».

Химеры в силу своей природы недолговечны. Они возникают не в ходе исторического процесса, не естественным путем, а искусственно конструируются идеологами и навязываются населению государств, горделиво берущих на себя роль творцов новой «исторической общности», посягая на замену Промысла Божия в человеческой истории мудрованием поврежденного грехом человеческого разума. Характерным моментом здесь, однако, является и то, что обычно в подобного рода государствах господствует тот или иной химероидный (тоталитарный или либеральнодемократический) политикоправовой режим.

Национальное своеобразие входящих в химеры этносов игнорируется, общественная жизнь выстраивается в интересах навязываемой ложной целостности населения государства. Национализм клеймится как шовинизм и нацизм (СССР) или подменяется нацизмом (Третий рейх).

«Возникая на рубеже двухтрех оригинальных суперэтносов, химера противопоставляет себя им всем, отрицая любые традиции и заменяя их постоянство обновляемой “новизной”... Следовательно, у химеры нет отечества. Это делает химеру восприимчивой к негативному мироощущению, хотя бы исходные этносы и не имели отрицательного отношения к природе. Поэтому химеры — питательная среда для возникновения антисистем». Под этнической антисистемой Л.Н. Гумилев понимал «системную целостность людей с негативным мироощущением».

Химера «высасывает пассионарность из окружающей среды, как упырь, останавливая пульс этногенеза». Химера, в отличие от этноса, не способна развиваться и поэтому недолговечна. Одновременно она крайне агрессивна и резистентна. «Абсорбируя пассионарность от соседних маргинальных этносов и не будучи связана традиционными стереотипами поведения, представлениями о хорошем и плохом, честном и преступном, красивом и безобразном, химеры весьма лабильны, в том смысле, что способны применяться к меняющейся обстановке без затрат на преодоление внутренней традиции, составляющей основу оригинальных этносов»*.

Обращаясь к современной российской действительности, следует подчеркнуть, что российское государство по ходу своего развития побывало в трех из четырех рассмотренных нами формах. В период своего становления — до фактического провозглашения империи Иваном III («Моск­ва — Третий Рим»), — еще как протоимперия, это было типичное «традиционное общество». Затем — до 1917 года — это была империя. С 1917 по 1991 год — химера. В постсоветский период активно предпринимаются попытки создать из Российской Федерации национальное государство по западноевропейскому образцу, что крайне опасно и может привести к созданию очередной химеры или к крайне неблагоприятным последствиям.

Весьма специфическим обстоятельством в этом ключе является то, что Конституцию Российской Федерации писали, имея перед собой в качестве образцов «цивилизованного» и «правового государства» конституции стран западного мира, а потому она несет на себе печать существенных особенностей, присущих национальным государствам. В преамбуле Конституции Российской Федерации 1993 года сказано: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации...» Однако с точки зрения здравого смысла это, по Л.Н. Гумилеву, есть химера. Граждане РФ должны всячески противодействовать попыткам различных политических сил (как либералов­западников, так и оголтелых нацистов с их лозунгом «Россия — для русских!») воплотить в жизнь в РФ концепцию «nation state», сконструировав, например, новую нацию — «россияне» (в запад­ном понимании этого термина) или насильно заставить всех признать себя «русскими».

Попытки сконструировать концепцию «национального государства» для России неправомерны хотя бы потому, что примерно 30% населения РФ (по данным переписи 1989 года) нерусские; они, скорее всего, не согласятся на утрату собственного этнического самосознания, но еще способны связывать свою судьбу с судьбой России, в которой русские признаны стержневым этносом, создающим и формирующим империю. На­до учитывать, что вся истории России и русского народа неразрывно связана с понятием империи. Без преувеличения можно сказать, что империя — это судьба России, а трудное, но почетное бремя ее созидания — историческая миссия русского народа. Насколько она будет успешна — сказать невозможно: русские в своем этногенезе еще не вышли из стадии надлома. Следует помнить, что эту стадию этногенеза преодолевали не все народы.

У народов Российской империи, как и у русского народа, по ходу исторического развития также был выработан имперский стереотип поведения. У нерусских народов наличествовали и любовь к своей этнической общности, и преданность империи. Казанские татары, напомним, спустя всего полвека после присоединения к русскому государству приняли активное участие в походе ополчения Минина и Пожарского на Москву для освобождения ее от польских интервентов.

В настоящее время имперский стереотип поведения наций, входящих в состав исторической России, ослаблен или даже утрачен. Если будущее русской государственности должно быть связано с империей, что, вполне естественно и закономерно, то имперский стереотип поведения должен быть восстановлен. Его восстановление мы связываем с возвращением большинства представителей русской нации к Православию, что выведет Россию из состояния экономического, политического и нравственного кризиса. У нерусских народов имперский стереотип поведения будет выработан усилиями русских, в случае если последние будут выполнять свои обязательства перед инородцами, со стороны которых, в свою очередь, не будет агрессивного, шовинистического неприятия лидирующей роли русских.

Религиозное самосознание является основой любого самосознания, в том числе и национального. Вне религии не может быть никакого национализма, никакой этики и морали. У народов, находящихся на низкой ступени развития культуры, самосознание выражается в инстинктивном неприятии чужого, с враждебным отношением к нему. У культурных народов оно допускает ассимиляцию некоторых навыков и обычаев у других народов.

Русское национальное самосознание, неразрывно связанное с Православием, органично приемлет идею создания империи. Сформулированная в XV веке концепция Третьего Рима («Два Рима падоша, третий стоит, а четвертому не быти») представляет собой концепцию восприемницы Римской (Византийской) империи — защитницы вселенского Православия. Установка на создание империи была привнесена на Русь вселенской Православной Церковью. Православие пустило глубокие корни в душу нашего народа, и это слияние Православия и национального самосознания русских было так сильно, что слово «русский» воспринималось как синоним слова «православный».

Русское общество обнаружило внутреннюю дисгармонию с момента утраты определенной степени напряженности религиозного чувства у образованных слоев русского народа, которую мы связываем с деятельностью Петра I. Духовный кризис русского общества развивался на протяжении XVIII и XIX столетий и привел в начале XX века к власти богоборческие силы, а в настоящее время продолжается и обуславливает наличие экономического, политического и нравственного кризиса русского народа.

Выход русского народа из духовного кризиса — в возрождении Православия в России. Необходимым условием является преодоление нестроений и обретение единства в рядах Русской Православной Церкви. Русская Православная Церковь должна участвовать в политической жизни русского общества, взаимодействовать с властью и проводить политику, направленную на духовное возрождение русского народа и восстановление традиционной государственности в России.

Как отмечал И.А. Ильин: «Россия велика, многолюдна и многоплеменна, многоверна и многопространственна. В ней текут многие воды и струятся разные ручьи. Она никогда не была единосоставным, простым народным Массивом и не будет им. Она была и будет империей, единством во множестве: государством пространственной и бытовой дифференциации, и в то же время — органического и духовного единения»*.

Трудно говорить, в каких границах может и должно обрести себя новое русское государство. Естественным является стремление народа к снятию искусственных границ и восстановлению территориальной целостности исторической России под крылом единого государства. Конечно же отнюдь не обязательно в границах Российской империи или СССР: некоторые народы или государства могут не захотеть сделать этот шаг. Как говорится, вольному воля.

Но насильственно прерванный исторический тип развития русской государственности, который представлен Российской империей, должен подлежать восстановлению, и будущее русского народа, осуществление его чаяний и стремлений наилучшим образом обеспечит именно империя. Не только русский, но и большинство народов мира верят и желают того, чтобы это случилось. Разрушить Карфаген смог только Рим. Мы же есть Третий Рим.





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0