Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Поводырь

Андрей Аркадьевич Галамага родился в 1958 году в Воркуте. Детство провел в Киеве. Окончил МФТИ и Литературный институт имени А.М. Горького. Автор шести книг стихотворений, нескольких пьес, киносценариев и песен для филь­мов. Дважды лауреат международного фестиваля «Пушкин в Британии» (2007, 2012), ла­уреат литературного фестиваля «Русские ночи» (Черногория, 2013), Гран-при международного фестиваля «Интеллигентный сезон» (2015), победитель международного литературного конкурса «На семи холмах» (2016). Член жюри международного фестиваля «Пушкин в Британии» (2017), председатель жюри Фестиваля поэзии и прозы на Физтехе (2015, 2016). Член Союза писателей России. Живет в Москве.

* * *
Василию Власенко

Все умрут, ученые и неучи;
Горевать о том — напрасный труд.
Может, вовсе жить на свете незачем,
Если все когда-нибудь умрут.

Все уйдут тропой неотвратимою,
Ветхие дома пойдут на слом.
Но пока на свете есть любимые,
Мы еще, пожалуй, поживем.

Зря кружит прожорливая стражница.
До тех пор покуда есть друзья,
Может сколько влезет смерть куражиться,
Скорым приближением грозя.

Спрячемся под солнечными бликами,
Чтоб не отыскала нас нигде;
Как когда-то длинною Неглинкою
Побредем к Мещанской слободе.

В сутолоке дня не будет тесно нам,
Будто день подарен нам одним.
С верными подружками прелестными
Мы пока прощаться погодим.

Жизнь свою не называем горькою
И стоим незыблемо на том
Со старинной доброй поговоркою:
Живы будем — значит, не помрем.


Тишина

Дождь неуклюже накрапывает,
Воздух пронзительно-тих,
Редкое небо проглядывает
Меж облаков кучевых.

Роща скромна, словно девственница,
Галок и тех не слыхать;
Молча березы советуются,
Как бы им день скоротать.

За ежевичною изгородью
К шелковой ели прильну.
Лишнего слова не выговорю,
Чтоб не спугнуть тишину.

Русь-недотрога — награда моя,
Вдруг невзначай в тишине
Тайна твоя неразгаданная
Чуть приоткроется мне.


Ветер

Зябкая поземка змейкой юркой
Вьется так, что спрятаться нельзя.
В крохотном Каретном переулке
Суматошный снег слепит глаза.

Вышедшие из дому некстати —
Задирают вверх воротники;
Школьницы, спешащие с занятий,
Наглухо укутаны в платки.

Будто бы неслыханная сила
Светопреставлению виной.
Кажется, всю землю застелило
Плотной полотняной пеленой.

Но чуть-чуть ладонью заслониться,
Бросить взгляд в полуденную высь,
Сквозь заиндевевшие ресницы —
Солнца луч, откуда ни возьмись.

И, не веря своему везенью,
Молча очарованный стоишь.
Не пурга похоронила землю,
Просто ветер снег сдувает с крыш.


Моя Вятка

Русь склонить под рукою владычной
Порешил патриарший престол.
Мои предки, чтя древний обычай,
В те поры уклонились в раскол.

Непокорные старообрядцы
От гонений скрывались в скитах
И осели по землям по вятским,
Не продав свою совесть за страх.

Не сломили их беды и бури,
Жизнь вилась над избою дымком;
Ведь не зря мой прапрадед Меркурий
Основательным слыл мужиком.

Век бы жить им, молясь да не хмурясь,
Обустраивать дом свой ладком.
Только видишь, как все обернулось,
Когда грянул нечаемый гром.

Не спасла моих прадедов Вятка,
Тут уж поздно — крестись не крестись;
Те, кого не смело без остатка,
Кто куда по Руси разбрелись.

Жить по чести, случалось, непросто —
Хоть умри, а душой не криви, —
Но всегда выручало упорство,
Что у каждого было в крови.

Хотя я не бунтарь бесшабашный,
Не буяню, интриг не плету,
Не усердствую в спорах — однажды
Мне становится невмоготу.

Не по вере — по жизни раскольник,
Не терплю самозваную знать;
Что поделаешь, вятские корни
Все нет-нет, а дают себя знать.

Хоть с сумою — да что-нибудь стою;
Предкам-старообрядцам под стать —
Я всегда шел дорогой прямою,
А упрямства мне не занимать.

Жизнь качала, трясла и кружила,
Но дорога казалась гладка,
И текла в переполненных жилах
Заповедная Вятка-река.


Снег в Крыму

В горах сгустилась пелена,
Какой не чаяли вначале,
И сумерки средь бела дня
Непредсказуемо настали.

Сплошной завесой снег упал;
Кругом — не видно на полшага.
В снегу Ангарский перевал,
В снегу отроги Чатыр-Дага.

Зима сошла во всей красе,
А с нею спорить не годится.
По обе стороны шоссе
Машин застыла вереница.

Но чувствовалось, что вот-вот
Природа сменит гнев на милость,
И я прошел пешком вперед,
Туда, где небо прояснилось.

Я вглядывался из-под век
Вослед унявшейся стихии,
Вдыхая первозданный снег,
Простой, привычный снег России.


Ночные ведьмы

Памяти девушек 46-го Гвардейского бомбардировочного авиаполка посвящается

Напрасно вы нас ведьмами прозвали.
Вам ведьмы сроду были нипочем,
Столетьями легко вы побеждали,
Пытая их железом и огнем.

Зря скалите озлобленные пасти,
Все будет по-другому в этот раз.
Железо и огонь — не в вашей власти,
Теперь они обрушатся на вас.

За каждое земное злодеянье
Вы приговорены нести ответ.
Мы девушки — небесные созданья,
Но для врага — страшней ста тысяч ведьм.

Нас голыми руками не возьмете,
Когда, прожекторам наперекор,
Бесшумно мы на бреющем полете
На цель заходим, заглушив мотор.

Кто сманит нас благополучным раем?
На восемьдесят бед — один ответ!
И даже если в небе мы сгораем,
Тем, кто за нами, — пролагаем след.

Бессильны ваши ненависть и злоба.
Мы тут, мы там, вокруг — со всех сторон.
Хоть не сомкните глаз, глядите в оба,
Мы наяву — ваш самый страшный сон.

И вам нигде не отыскать спасенья:
Забившись в щель, ползком иль на бегу.
Нет, мы не ведьмы, мы — богини мщенья,
Не знающие жалости к врагу.


Связь

Удел связиста — это ли не рай?
Удачливей на фронте не найдете.
Наладил связь — сиди и ожидай,
Тебе не лезть под пули, как пехоте...

Я, устранив на линии обрыв,
Ползком открытым полем пробирался.
Со всех сторон гремел за взрывом взрыв,
А немец будто бы с цепи сорвался.

Земля вздымалась, дым стоял стеной.
Мгновение — и лопнут перепонки,
Когда меня ударною волной
Отбросило на дно большой воронки.

Там трое пацанов, как я, солдат
Дрожали побелевшими губами
И, на меня направив автомат,
Велели мне валить к такой-то маме.

Я до сих пор не смею их судить,
Такие есть везде — один на тыщу.
Я благодарен, что остался жить.
Короткий выстрел — и концов не сыщешь.

Я цел и невредим дошел назад.
Не то чтоб думал, ждут меня объятья,
Но лейтенант лишь бросил беглый взгляд:
«Опять обрыв. Давай ползи обратно».

Я было возразил: не мой черед,
Теперь тебе пора идти настала.
Но он сквозь зубы процедил: «Вперед!
Что смотришь? Не боишься трибунала?!»

И я пополз второй раз в этот ад.
Фашист сплошным ковром по полю стелет,
И каждый пролетающий снаряд,
Казалось, прямо на меня нацелен.

Не буду врать, я страха не скрывал,
Но чувствовал нутром, что не погибну,
И только непрерывно повторял
Рассказанную бабкою молитву.

Уже сквозь гарь окоп был виден наш,
Уже готов в него был прыгнуть с ходу...
Прямое попадание в блиндаж —
И кровь с огнем взметнулись к небосводу.

Мне не избавиться от этих снов.
Но кто однажды видел смерть так близко,
Тот навсегда постиг значенье слов:
«На фронте не бывает атеистов».


* * *
Распорядок в небесах нарушен,
Я такого не припомню мая.
Мелкий дождь изматывает душу,
По стеклу полосками стекая.

Продержись, бывало и похуже,
Может быть, просвет вот-вот забрезжит.
Это кажется, что жизнь снаружи
Никогда уже не будет прежней.

Повода отчаиваться нету.
Что за вздор — глазеть в окно с тоскою,
Словно солнце не светило летом,
Словно снег не выпадал зимою.

Станем собирать себя по крохе,
Чтоб не распылиться на осколки.
Я сварю для нас две чашки кофе
И достану Лермонтова с полки.

Хрупкий мир в окне на время вымер,
Все живое дождь согнал под кровлю;
Значит, мы обречены на выбор —
Выбор между смертью и любовью.

Просидим за книгой до рассвета —
Только бы лукавый не попутал —
И увидим, как упрямый ветер
Разгоняет облака под утро.


* * *
Поздняя весна весьма обманчива,
Мудрено ли — угодить на всех.
Распустившуюся мать-и-мачеху
С головой накрыл апрельский снег.

Лужи — пятнами на белой скатерти,
Город, съежившись, продрог насквозь,
Тротуары потонули в слякоти,
На дорогах — грязь из-под колес.

Что за дрянь погода, поглядите-ка,
Ведь вот-вот — и на пороге май,
Разом раскапризничались нытики,
Этим только повод подавай.

Смутная тревога в гости просится.
Не пускай, гони ее взашей.
Чем тебе сюрприз весны не по сердцу?
Звонче воздух и земля свежей.

Пусть покуда празднует обидчица,
Стает снег — останется роса.
А через неделю мир очистится
Светлым Воскресением Христа.





Сообщение (*):

Игорь Александрович

06.09.2021

Отлично. Прекрасно. Чудесно

Владимир Попов-Равич

08.09.2021

Слушать поэзию хорошо, но мне для оценки - лучше глазами... Прочитал подборку Андрея Галамаги, не скрою - друга и соратника. Но пишу не ради дружбы, а правды для - по свежему впечатлению. Бывает красивая форма, но куцее содержание. Бывает - большой замах по мысли, но корявенькая форма. В публикации стихов Андрея Галамаги в "Москве" все оказалось по мне - полная гармония формы и содержания. И темы-сюжеты на уровне, и подача на хорошей художественной высоте. С чем поздравляю и автора, и журнал!

Комментарии 1 - 2 из 2