Козел и бесконечность

Козел, конечно, был философ;
Глубокий взгляд его угрюм.
Какое множество вопросов
Тревожили козлиный ум?

А думал он о бесконечном,
Как просвещенный человек:
«Что мог бы делать я беспечно
Практически из века в век?»

Ну, первое, глядеть бесстрастно,
Глядеть бы долго мог Козел.
Бездельнику любому ясно,
Что это меньшее из зол.

А чтоб не очень было грустно,
Свою подчеркивая стать,
Какой-нибудь листок капустный
Он мог бы пафосно жевать.

А что уж непреодолимо,
То, без чего он — не козел,
Предельно искренне, без грима
Смердеть бы мог он, бос и гол.

Вот у Козла какая вечность,
Что он бы делать мог везде,
Пересекая неба млечность, —
Всегда глядеть, жевать, смердеть!

Мораль: как много их на свете!
Вы сами можете назвать!
Ступает важно по планете
Козлов непобедимых рать!


Заяц-правдолюб

Деятелям псевдоискусства

По лесу шастал шустрый Заяц:
С кем ласков, с кем нахально груб.
В быту — отъявленный мерзавец,
Но — «совесть леса», ПРАВДОЛЮБ.

«Вот волки из другого леса,
Что так сочувствуют всем нам,
Ночами воют, будто пресса
У нас свободной быть должна!

И наш Медведь не идеален,
Порой теряет берега!
Уж как-то слишком он брутален!
Пора бы нам его свергать!»

Медведь Зайчишку долго слушал —
Как жить ему в лесу невмочь,
Как Заяц рвет за ближних душу.
И, бедному, решил помочь.

Он Зайца вывел на опушку
И, дав хорошего пинка,
Как будто выстрелив из пушки,
Сказал ему: «Иди к волкам!»


Пчела и Гусеница

Жевала Гусеница лист,
Летели пчелы, веселы.
Был взгляд у Гусеницы чист,
Она спросила у Пчелы:

— Куда это в такую рань
Ты понеслась в такую даль?
Торопишься ты, словно лань,
На новомодный фестиваль?

— Мы собираем здесь нектар.
Таится он в лесных цветах,
И этот драгоценный дар
Дается нам в больших трудах!

— А просто листик пожевать?
Их много тут, лежи и ешь.
Вот так вот жить да поживать:
Диван, прохлада и кулеш!

— Да я сама нектар не ем.
Со мной не сравнивай осу!
Я полный бак на радость всем
Нектара в улей отнесу!

— Ты трудишься, как муравей,
Свое здоровье погубя,
Добрее всех небесных фей,
А этот мед не для тебя?

Таскала Пчелка сладкий мед
И пела как Бюль-Бюль оглы,
А Гусеница не поймет
И спрашивает у Пчелы:

— Вот это финт, ядрёна вошь,
Работай, горе не беда,
Вдруг надорвешься да помрешь,
Вот это финт, и что тогда?

— Мы, пчелы, — воины добра,
А не ватага жирных вшей.
Когда я стану умирать,
То мной накормят малышей!

— В награду за тяжелый труд
Они тебя же и сожрут?!

Пчела, заправив полный бак,
Сказала, поменяв мотив:
— Пойми, раздувшийся червяк,
Мы вместе — это коллектив!

Тебя-то, старый целлюлит,
Кто похоронит на юру? —
А Гусеница говорит:
— А я-то вот и не умру!

И, грустно завернувшись в шелк,
Она зевнула, словно гном,
И, тихо молвив: «Хорошо!» —
Забылась сладким, сытым сном.

В финале этих легких строк
Волшебный воплотился сон,
И, как бывает, точно в срок
Расправил крылья МАХАОН!

Мораль сей басенки проста!
Как и сияние звезды,
Везение и красота
Даются нам не за труды!


Паук и муравьишки

Спокойно жили муравьишки
Под сенью сосен и ракит;
Играли вечером в картишки
И пили муравьиный спирт.

Айтишник, фокусник, затейник,
Кому-то в небе лучший друг,
Попал однажды в муравейник
Руководителем Паук!

Его племяшки-паучата
Всё паутиной оплели,
Создали файлы, сети, чаты,
Войдя в ресурсы всей земли.

«В работе главное — работа!
Вам муравейник — дом родной!
Весь день работайте до пота,
А раз в три года — выходной!

А безответственность, учтите,
Растрату за собой влечет.
Трудясь, вы дергайте за нити,
В работе главное — учет!

Поднял кирпич, мужлан упертый
(Как просто все! Ну боже мой!),
Вторую дергаешь с четвертой,
Потом четвертую с восьмой!

А положил кирпич на место,
Три дернул, выпустил из рук,
Сходил, решил четыре теста
И снова за работу, друг!»

И муравьишки от заразы
Бежали кто вперед, кто вбок.
Кого-то удушили сразу,
А кто-то все-таки убёг.

Мир стих! Остановилась стройка!
У всех закончились дела,
И лишь одна паучья «тройка»
Судила тех, кого могла.

Друзья, хотите вы морали?
Морали мне для вас не жаль.
Друг друга пауки сожрали,
На том и кончилась мораль!

С тех самых пор возникли банки.
Самим работать не с руки,
И днем, и в ночь, и спозаранку
Кого-то ловят пауки!


Осел и Кентавр

Осел однажды повстречал Кентавра
И сразу же завис, разинув рот,
Как будто бы ударили в литавры.
Застыл Осел: «Вот это анекдот!

Прилип? Застрял? Сожрал у парня попу?
Как согрешила матушка твоя?
Мой друг, какой бесчеловечный опыт!
Дай бог, чтоб не порылась тут Свинья!

Выходишь как Венера ты из пены!
Почти как тамада из-за стола!
Я понял: ты, наверно, постепенно
Выходишь в люди прямо из осла!

О боже мой! Какая дискотека!
Не зря тянул я лямку целый век!
Ведь так Осленок станет человеком,
Да так им и останется навек!

Вы весь — большой подарок для ребенка!
Подарок лучший сыну моему!
Я вас, пожалуй, к моему Осленку
За брюкву в репетиторы найму!»

Кентавр сказал, от удивленья крякнув,
И в голосе его звучала грусть:
«Когда-то я воспитывал Геракла,
Но за осла, увольте, не возьмусь!»

Мораль: как бы фортуна ни играла,
Быть может у Осла любая стать —
Директора и даже генерала,
Но Человеком все-таки не стать!