О чем весь город говорит
О чем весь город говорит
Мы так зациклились на определениях вроде «век-волкодав», что просмотрели самое главное: люди его прожили. И жизнь их не обязательно была исполненной бедствий. Роман Флэгг – это полтора столетия потаенной настоящей человеческой жизни, о которой обычно не пишут толстых книг, и которая исчезает, уходит в небытие вместе с памятью. Забавные случаи, анекдотизм быта, свадьбы, победы на конкурсах пирогов и состязания школьных оркестров. Все, о чем говорит город, люди, а не солидные политики, деятели культуры, культурологи и социологи.
Город Элмвуд-Спрингс (любимое детище Флэгг) со всеми своими обитателями в этом романе выглядит почти по-игрушечному. А вот пускай Лордор и Катрина встретятся по объявлению, и у них все будет хорошо. Пусть у горожан будут магазины, в которых они что-нибудь будут покупать. Или вот, в Элмвуд-Спрингсе нет полиции. Она, в общем-то, не слишком нужна, но ведь это город, без нее несолидно. Заведем ради приличия. Газета тоже не помешает. Назовем ее, не сильно мудрствуя, «Курьер». Растут сыновья и внучки. Получают дипломы, обзаводятся новыми детьми. Где-то гремит война, летят в космос – учтем и это. Так игра становится еще интереснее, разнообразнее.
Беззаботный, благостный мир провинции. Темные пятна на солнечном образе города-игрушки начинают появляться лишь к концу повествования. Никакого реализма. Сказка для взрослых. В ней и смерти-то нет.
Подобная беззаботность, легкость, позволяет Флэгг не только напомнить о драгоценных мимолетных эпизодах нашей жизни, перекрываемых ревом большой истории, но и поговорить о городе в целом, а не отдельных его жителях. «О чем весь город говорит» - не рассказ о Люсиль, Густаве, Ингрид, Иде, старике Хендерсене и многих других. Это история одного города, его жизни и смерти в скетчах, эскизах, семейных фотографиях. Антипод щедринской классики, где на первом плане была философия и история, социальный апокалипсис, сатира и гротеск, ужасы нашего городка.
Община и история – вот что интересует Флэгг. Элмвуд-Спрингс, мелькавший вторым планом в полноценных сюжетах предыдущих романов, теперь занял центральное место. Подход Флэгг во многом необычен, шокирует привыкшего к эпике отечественного читателя. К так называемым большим смыслам литературы (а они в этой только на первый взгляд легковесной книге имеются) Флэгг движется мелкими шажками, не торопясь, не пропуская драгоценных моментов, составляющих содержание обычного человеческого существования. История Элмвуд-Спрингса – не традиционное единое художественное полотно в виде семейной саги, а яркая мозаика из писем, газетных колонок, отдельных эпизодов вполне обычной жизни. Еще большую оригинальность книге придает нестандартное решение темы памяти, связи поколений. Община существует как единое целое, как нечто реальное, развивающееся, лишь в единой памяти живых и мертвых, в их взаимном общении. Поэтому «Тихие Луга», место упокоения горожан, куда они приходят после своей кончины, тоже часть общины, ее продолжение, изолированное от реального мира лишь смертным пределом. Здесь и становится очевидным смысл человеческого существования. «Прям тоска берет, как подумаешь, сколько прекрасных ночей пропустила я в земной жизни. Какое изумительное зрелище. Эти мириады мерцающих звездочек. И ведь они всегда были там… И такая радость сейчас - видеть ночное небо, слышать сов, лягушек и сверчков. Вот оно где настоящее, а я как проклятая каждый вечер смотрела «Династию» и «Большую долину» с Барбарой Стэнвик», - говорит с сожалением Тотт Вутен.
Флэгг легко упрекнуть в отсутствии реализма, в излишней мечтательности, идеализации людей и окружающей действительности. Да, все это есть. Но разве мечта и идеал так уж противопоставлены действительности? То, что измотанному житейскими мерзостями сознанию, прозябающему в атмосфере бытового хоррора, кажется сказкой, может быть и есть подлинно человеческое существование? И если уж не дано самому распознать идеал в окружающем, то может, стоит открыть «О чем весь город говорит». Взглянуть одним глазком до того, как отправиться на свои «Тихие Луга» и понять – вот оно, настоящее. «Живите сейчас!»
Сергей Морозов