Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Классическая империя

Михаил Михайлович Попов родился в 1957 году в Харькове. Прозаик, поэт, публи­цист и критик. Окончил Жировицкий сельхозтехникум в Гродненской области и Литературный институт имени А.М. Горького. Работал в журнале «Литературная учеба», заместителем главного редактора журнала «Московский вестник». Автор более 20 прозаических книг, вышедших в издательствах «Советский писатель», «Молодая гвардия», «Современник», «Вече» и др. Кроме психологических и приключенческих романов, примечательны романы-биографии: «Сулла», «Тамерлан», «Барбаросса», «Олоннэ». Произведения публиковались в журналах «Москва», «Юность», «Октябрь», «Наш современник», «Московский вестник» и др. Автор сценариев к двум художественным фильмам: «Арифметика убийства» (приз фестиваля «Киношок») и «Гаджо». Лауреат премий СП СССР «За лучшую первую книгу» (1989), имени Василия Шукшина (1992), имени И.А. Бунина (1997), имени Андрея Платонова «Умное сердце» (2000), Правительства Москвы за роман «План спасения СССР» (2002), Гончаровской премии (2009), Горьковской литературной премии (2012). Член редколлегии альманаха «Реалист» (с 1995), редакционного совета «Роман-га­зеты XXI век» (с 1999). Член Союза писателей России. С 2004 года возглавляет Совет по прозе при Союзе пи­­сателей России. Живет в Москве. 

* * *
Все разъяснилось более иль менее,
Куда нам плыть и прочие дела.
Уехать бы в далекое имение,
Куда травой дорога заросла.

Купить собаку у соседа пьяного,
Бродить по лесу, после жечь камин,
Правителя чихвостить окаянного,
А вместе с ним и весь его кабмин.

Не баловаться деревенской бражкою,
Хоть век меня на эту жизнь обрек,
И барщиной крестьян обречь нетяжкою,
А может, подошел бы и оброк.

Все дальше вглубь народного предания,
Куда влечет нас городская грусть,
В ночь на Купалу подсмотреть камлания,
Увидеть довладимирскую Русь.

С прекрасной девой на рассвете встретиться,
Чтобы зачать свой небывалый род.
Она меня спокойно, как медведица,
Воспользовавшись мною, задерет.


* * *
Поминаю я в своих молитвах
Тех, кого по жизни растерял.
Дружба, измеряемая в литрах,
Бесконечный пьяный сериал.
Может разве быть однообразней
Что-то той застольной болтовни,
Навсегда приевшиеся басни...
Господи, ты все-таки верни
Те проникновенные мгновенья
там, в подъезде или гараже,
Что звучали словно песнопенья
В темной, но восторженной душе.


* * *
Кажется, отпали все сомнения,
И последний враг роняет щит,
сквозь все щели хлещет откровение,
Как забор прогнивший, мир трещит.

Все, что есть, теперь живет по-новому,
Смыслы все и помыслы чисты,
смерть свелась к событью ерундовому,
И былого мощные пласты
Вывернуты, и на усмотрение
Все дела благого судии.
Он решает, не вступая в прения,
Точки ставя страшные над «i».


* * *
Какие остаются радости
Под старость лет у мужика?
В душе одни шероховатости,
И недовольство с языка
Срывается при всяком случае,
А что б такое вспомнить бы!
Дела особенно везучие,
изгибы важные судьбы,
Участье в поприще значительном,
Подмога другу, мощный куш!
Задумаешься — исключительно
Не о переселенье душ.
И в памяти встает не полымя,
Не высших дум высокий гул,
А пьянка с девушками голыми,
Пренепристойнейший загул.


* * *
Для чего нам снегопад в апреле,
Серый мир теперь еще серей,
Снег как будто мелют пустомели,
Ветер нервный, видимо борей.

Все готово, почки, в них листочки,
Птицы, ветки, кошки, алкаши,
Чтоб весна в шифоновом платочке
Разгулялась завтра от души.

Почему-то никакого смысла
В этом снеге рыхлом и больном,
время, отбродив, уже прокисло,
Все и вся мечтает об одном:

Чтобы лес волшебно зачирикал,
Чтобы, внутрь себя вобрав метель,
Миллионами стеклянных игл
Засверкала за окошком ель.


* * *
С чего начинается классическая империя?
С огромной армии, коррупции, разврата в столице?
С тысяч богов и тотального в них неверия
И тайной мысли всех и вся — отделиться!

Никто не ценит ее очевиднейшие достоинства:
Дороги, порядок для всех, дешевые школы.
Слишком привычны ее полезные свойства,
Что-то вроде всепроникающей кока-колы.

Она — это всё, говоря по-хорошему, матрица.
Сколько ни мчись не достигнешь границы.
Поскольку бежать невозможно, начинай всматриваться
В себя, выход именно там хранится.

В империи лень приравняли давно к добродетелям.
Откуда берутся устрицы, никого не касается,
Бродит смерть за каждым, кто кажется деятелем,
Пока император гоняет свою свору за зайцем.

Встряхнуться может, лишь когда неожиданно
Встретится с другой империей, как гарем с гаремом.
Удивленье нарастает: где это видано!
И потом только дело ее легионам и триремам.

Никогда не бывает в этой войне победителя.
Римляне с персами, русские с австрияками
Могут взять и казнить своего повелителя,
А могут все кончить династическими браками.

В империи много зависит от качества императора,
Не должны Калигулы править там постоянно.
«Внутреннее государство» работает на манер эскалатора
И может выкинуть наверх и Марка Аврелия, и Траяна.

Но это в Европе, намного сложней все в Азии,
Там империи и более устойчивы, и более шатки.
В Китае они схлопываются при любой оказии
И тут же опять высятся на той же площадке.

Варвары являются главной имперской загвоздкою,
Наготове тевтоны, вандалы, маньчжуры.
Империя то гнет с ними линию крайне жесткую,
То вдруг развернет унизительные шуры-муры.

Империя желает иметь заморские территории,
Куда ссылаются всяческие каторжане.
Сахалин и Австралия исключены из истории,
Как исключены из жизни пьющие за гаражами.

Представитель самого маленького народа
Может стать хоть султаном, хоть французским владыкою.
Такова имперской власти природа,
Великая сложность родит случайность великую.

За империю я тут потихонечку агитирую,
Ведь имперское время высится над годами грядущими,
Потому тут всякий, кто может управиться с лирою,
Правит душами.


* * *
И этот дождь — он тоже про меня,
И ветер перед этим — он об этом,
И молния, и тьма — одна фигня.
Так получилось, главным стал предметом
Я в круговерти ливня и грозы,
Единственный, кто правильно расскажет,
Как по небу ползут, скрипя, возы
И чем нас эта тряска будоражит.
Нет, знаю, есть еще один,
Такой же зритель, и ему не спится,
Такой же востроглазый сукин сын,
И он хотел бы с кем-то поделиться
Наплывом чувств и мыслей золотых,
Весельем, страхом, гулом этой ночи.
вот гром меня внезапно бьет под дых,
и мы одновременно с ним хохочем.


* * *
Что же будет летом, если май
Нас поджаривает, как на сковородке?
Пиво в морозилке. Вынимай!
Но ни слова о холодной водке.

Девушки играют в волейбол,
Море шевелится, чайка плачет,
Но, усевшись на одну из волн,
Сразу лапы и характер прячет.

На столе нетронутый салат
С кубиками очень белой брынзы.
Стар ведет себя здесь словно млад,
Греки все воспитаны как принцы.

Всё пройдет, а может, и не всё,
Чайка съест салат, я брошусь в волны,
Ну совсем почти как тот Басё,
Волны будут полностью безмолвны.


* * *
Громоздя булыжник на булыжник,
Станем воздвигать огромный столп,
Соберем всех дальних мы и ближних,
И сойдутся вместе толпы толп.

Впереди громадная работа,
Решено добраться до небес.
Пусть прольются океаны пота,
Соблазняет нас не мелкий бес.

Волоки огромнейшие камни,
Лей на них скрепляющий раствор,
Будем мы трудиться здесь веками,
Мир еще таких не видел гор!

Но пришли японцы и упрямо
Говорят, да так, что нечем крыть,
Что гора, мол, по-японски «яма»,
И они ее уходят рыть.

Вслед поляки, тоже часть народа,
Говорят, им сложно нас понять,
Ведь по-польски красота — «урода»,
И проблему эту трудно снять.

Следом шведы, греки, самоеды,
Множатся дурные голоса.
Русские придумали ракеты
И завоевали небеса.


* * *
Отдали Гамлета славянам,
Как добивался Кузнецов.
Мы видим принца вечно пьяным,
А пьет он с дядей и отцом.

И бьется день за днем Гертруда,
Чтоб эту троицу «зашить».
Герой Труда, работник — чудо,
В сомнении — зачем ей жить!

А Розенкранца с Гильденстерном
Не видим мы в родных краях,
Сорбонну кончили экстерном,
Кофейню держат на паях.

Полоний переехал в Польшу,
Что можно было предсказать.
Офелия — она все больше
В психушках стала зависать.

О, Русь! Наш вечный город Глупов.
Ну не подходит нам Шекспир!
Зато нет бесконечных трупов
И в общем есть гражданский мир.
 





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0