Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Митрополит ПЛАТОН (ЛЕВШИН)

24 ноября 2012 года Русская Православная Церковь, и особенно Свято-Троицкая Сергиева лавра, отметила 200-летие памяти митрополита Платона (Левшина). «Человек глубокого ума и теплого, любящего сердца», Платон Левшин был глубоким и последовательным реформатором, прекрасным оратором, просветителем, богословом, чутким педагогом и историком. Личность, сопоставимая в своем времени по масштабам с великим Ломоносовым, он активно вводил светские науки в духовное образование и многое сделал для становления научных основ истории Русской Церкви.

Стараниями владыки были сохранены такие известные ныне монастыри, как Вознесенская Давидова пустынь, Свято-Троицкий Стефано-Махрищский монастырь, Оптина пустынь... И в Троице-Сергиевой лавре нет ничего, что нельзя было бы назвать Платоновым.

Его жизнь — это особый путь, ярко вписанный в историю России.

Судьба митрополита Платона — это прежде всего один из многочисленных примеров взлета в Российской империи одаренного человека из народа. Родился будущий митрополит российский 29 июня (12 июля по новому стилю) 1737 года в семье псаломщика Левшинова (Левшиным отрок Петр стал только после поступления в Славяно-греко-латинскую академию). Местом его рождения было село Чашниково в сорока верстах от Москвы в сторону Петербурга. Родился младенец в день первопрестольных Петра и Павла, поэтому и наречен Петром. Была некая пикантность при его рождении: когда отец его утром ударил в церковный колокол, призывая паству в храм, услышал он голос новорожденного. Оставив звон, счастливый отец поспешил домой. В народе поэтому и говорили, что младенец будет с необыкновенной судьбой.

Учиться грамоте отрок Петр стал с шести лет по церковным книгам под строгим наблюдением отца и матери и скоро преуспел в учении. На десятом году жизни они с младшим братом Александром, будущим протоиереем Успенского собора Кремля, поступили в Славяно-греко-латинскую академию. На занятия Петр, по своей бедности, ходил босиком. Сапоги надевал только при входе в школу. Таким бережливым остался он на всю жизнь. Скоро проявились большие способности Петра к наукам, обратившие на себя внимание учителей. Все свободное от учебы время молодой Левшин посвящал чтению духовных книг (Четьи минеи, «Пролог», «Камень веры», «Маргарит», «Обед духовный» и прочее) и посещению церковных служб.

По окончании академии выпускник был оставлен в ней учителем по этике и греческому языку. Кроме того, ему была поручена и должность публичного катехизатора, которая быстро выявила его ораторские способности, обеспечившие ему блестящий жизненный успех. Слух о талантах Петра Левшина дошел и до Петербурга. Тогдашний дворцовый проповедник архимандрит Троице-Сергиевой лавры Гедеон (Криновский), находясь в столице, вызвал Петра в лавру на должность преподавателя риторики. 14 августа (27-го по новому стилю) молодой Петр был пострижен наместником лавры Гавриилом (Петровым-Шапошниковым), будущим митрополитом Петербургским, в монахи с именем Платон и в том же году рукоположен в иеродиакона.

Архимандрит Гедеон, возвратившись в лавру и познакомившись с молодым монахом лично, от всей души полюбил его и стал брать с собой в столицу. В Петербурге иеродиакон Платон познакомился с могущественными вельможами Разумовским и Шуваловым и с архипастырями: митрополитом Димитрием (Сеченовым), архиепископами Сильвестром Петербургским, Тихоном Воронежским, Георгием (Конисским) и другими. В 1759 году о. Платон рукоположен в иеромонахи с назначением на должность префекта и учителя философии Троицкой семинарии, а в 1761 году назначен ректором этой семинарии.

Жизненный успех строится, казалось бы, на незаметных случайностях, которые, однако, проявляют устроение внутренней храмины человеческой души. Так было и с о. Платоном. Императрица Екатерина искала в то время наставника наследнику престола Павлу Петровичу и отметила при своем посещении лавры иеромонаха Платона. Произошло это так. Ректору семинарии было поручено встретить прибывающую императрицу приветственной речью, что он блестяще и выполнил, пропев при этом и специальную оду, им сочиненную. Полученное императрицей впечатление было столь велико, что она высочайшим указом произвела иеромонаха Платона в наместники лавры.

В следующем, 1763 году на пути в Ростов императрица вновь остановилась в лавре. И не без умысла. Как мы уже сказали, она подыскивала наставника для царевича Павла, и выбор ее колебался между французским энциклопедистом Дидро и Платоном Левшиным. Иеромонах Платон был приглашен к царскому столу на обед и сидел рядом с генерал-прокурором князем Я.П. Шаховским. Во время обеда они вели между собой оживленную беседу, что не ускользнуло от острого глаза царицы. Князь Шаховской на ее реплику ответил: «Это, государыня, не человек, а урод». «Почему так? Какой он урод!» — возразила императрица. Князь отвечал: «Государыня, меня удивило, что сей монах в столько молодых летах столько знания имеет; а потому я его называю уродом». Результатом такой оценки о. Платона было назначение его преподавателем Закона Божия наследнику престола, будущему императору Павлу I. В 1766 году именным указом императрицы он был назначен архимандритом Троице-Сергиевой лавры, в 1768 году на него была возложена обязанность присутствия в Священном Синоде, а в 1770 году ему был пожалован сан архиепископа на Тверскую кафедру с оставлением, однако, за ним настоятельства в лавре. В 1775 году на пути через Тверь императрица вручила владыке указ о его переводе в архиепископы Московские.

В 1787 году владыка достиг высшего духовного звания — сана митрополита. Случилось это следующим образом. Владыка служил Божественную литургию в день апостолов Петра и Павла. На службе присутствовала императрица. И вдруг владыка слышит, что протопресвитер Памфилов, недоброжелатель владыки, поминает его митрополитом. Владыка, думая, что протопресвитер делает это в насмешку, запретил ему сие. Но затем и протодиакон возгласил его митрополитом, что и объяснило дело как волю Екатерины II.

Вехи жизненных успехов, расставленные нами, являются лишь фасадом больших трудов, понесенных митрополитом Платоном. Чтобы понять это, необходимо понимать особенность екатерининского времени. Историк В.О. Ключевский отмечает, что ум у Екатерины II был не особенно тонкий и глубокий, но зато гибкий и осторожный. Она всячески старалась приобрести любовь русских. Как только невысокородная немецкая принцесса София Фредерика Августа оказалась в России, она с усердием принялась изучать греческую религию, так как понимала значение Церкви в жизни России. Однако в правлении своем императрица придерживалась модного в Европе «просвещенного абсолютизма». Долгое время она находилась под сильным влиянием французских энциклопедистов: Руссо, Вольтера, Дидро, д’Аламбера. Архиепископ Филарет (Гумилевский) дал следующую характеристику влияния энциклопедистов на русское общество: «Злостными клеветами энциклопедистов на религию увлекались до того, что не только забыли думать о религии как основе гражданского благоустройства, но боялись ее. Под маской гуманизма отворяли дверь настежь неверию, распутству и суеверию... Странное было время! Высшие лица были как в чаду, отуманенные мечтами о свободе».

Став императрицей, Екатерина сразу же вступила в письменное общение с Вольтером, называя его «защитником угнетенной невинности» и считая его своим наставником. Д’Аламбера, великого математика, она приглашала в воспитатели наследника престола Павла Петровича. За громадные деньги купила библиотеку у Дидро. Предлагала продолжить издание «Энциклопедии», остановившееся в Париже, в России. За увлечением императрицей французами потянулось к Франции и высшее общество. В России стало модным просвещение по западным образцам, что породило презрение ко всему русскому и преклонение перед Францией. В Россию хлынул поток всякого французского хлама, оседавшего в элитных домах столицы гувернерами, гувернантками, воспитателями и учителями. Французское вольнодумство, принесенное ими, нашло в России благоприятную почву и быстро в ней проросло. Скоро русские стали стесняться называть себя русскими. Копировалось только все французское, а поскольку оно шло от «наставников» с весьма низким интеллектом, то и воспитанники оказывались соответствующего уровня. Они в конце концов научались только французской болтовне. Без каких-либо возражений Франция принималась ими за первую державу мира, а вера во Христа считалась крайним невежеством. Даже императрица, понимая низкий уровень французского преподавания, называла его «грязным ручьем». Только в конце ее царствования французская революция открыла ей глаза на истину, и она в ужасе отшатнулась от французского просвещения, даже стала бороться с ним, стала писать против масонства, разъяснять опасность ложного понимания свободы.

Этот французский омут не мог не вызвать протест здравомыслящих сынов России. Таковым оказался и знаменитый проповедник Платон Левшин. Еще в 1761 году, став ректором Троицкой семинарии, святитель Платон обнаружил, что учащимся преподается история по западным пособиям, только чтобы «веселым осознанием мира и мимошедших в мире дел» развлекать студентов. Понимая силу знаний и необходимость научного изучения истории России как в гражданском, так и в церковном аспектах, святитель Платон сам приступил к написанию «Краткой российской церковной истории»: «Не остается мне более, как жить и молить Бога, чтобы сия издаваемая мною “История”... послужила к пользе и наставлению юношества, в духовных училищах наших обучаемого, дабы они... благодатию утверждали бы сердца свои». Надо сказать, что это было первое научно-критическое исследование по отечественной церковной истории. Вышло оно в Москве в 1805 году и заслужило высокую оценку современников. Это первый научный труд, фундаментом своим имеющий тщательное изучение летописей и использование уникальных архивных материалов. Особый интерес в этом труде святителя представляет собой раздел, посвященный Смутному времени.

Через всю жизнь святителя Платона красной нитью проходит его связь с лаврой, Троицкой семинарией и Троицкой академией, с Сергиевским посадом и Вифанией. Стараниями владыки были покрыты вызолоченными медными листами главы, кровли и алтари Троицкого собора и Никоновской церкви; то же проделано и с главами Успенского собора: «...среднюю всю покрыл медью с позолотою, четыре боковые — голубою краскою с золочено-медными звездами, да на трапезе (Трапезная церковь) главу всю тоже вновь покрыл медью с позлащением». И лаврская семинария не осталась без попечения владыки: «Каменное устройство на 22 саженях в два яруса, внизу хорошая для семинаристов трапеза и подле нее кухня и хлебная, а вверху большая прекрасная аудитория, а возле нее большие две палаты для библиотеки с устроением новых шкафов; а притом в новую аудиторию сделана галерея прямо из чертогов Царских, что все с покрытием нового корпуса железом, в 1803 году окончено».

Утомленный изобилием забот, с возрастом владыка все более и более слабел. Наступил последний год его жизни. И тут судьба не дала ему покоя: с Запада вновь пришла война. Несмотря на свою слабость, он все-таки прибыл в Москву. В день Бородинской битвы служил в Кремле, близ Иоанна Великого, молебен. Было множество народа. Все стояли на коленях и плакали. Выехал он из Москвы перед самым вступлением в нее французов, что для него стало очень сильным ударом. А когда он узнал, что 11 октября Наполеон бежал из Москвы, то заплакал и сказал: «Слава Богу, я теперь умру спокойно». И через месяц скончался.

Россия и Запад — это два разных пути. Россия XVIII века — это митрополит Платон, Запад — Екатерина II. Запад — это рынок, на котором продают все, даже все святое. Так можно продать и родину, и законы. И в Париже свобода вырвалась на баррикады, обнажив грудь (вспомним картину Делакруа) и потащив закон на эшафот. Екатерина, увидев это, ужаснулась: ведь и ее потащат. Но было уже поздно: французская свобода уже «вырезала» российскую элиту.

И владыка искал просвещения! Он постигал науки для созидания. Свобода понималась им в православном смысле — как независимость от греха. Сегодня мы с вами познали западный путь. Запад как государство продаж совести и души. И Россию как страну, отстаивающую совесть. Именно поэтому Запад всегда воевал с Россией. Церковь — Тело Христа, а Он воскрес, врата ада не одолели Его. Так будет и с Россией. Боже, храни Россию и нас!





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0