Выйдя посидеть на скамейке перед домом, старый Семен отмахивался от назойливых мух и щурился на солнце, которое ласково пригревало его седую голову. Прищуривая глаза, он морщился, глубокие морщины привычно проходили по проложенным складкам на его лице, и лицо этому уже не сопротивлялось. Над дорогой перед скамейкой висело облако пыли, поднятой промчавшимся на велосипеде соседским мальчишкой. От легкого движения воздуха пыль медленно оседала и растворялась в кустах сирени у дома напротив.

«Опять забыл, что хотел сказать... Что-то хотел сказать и забыл. Наверное, что-то важное, иначе не вспоминал бы, — в который уже раз мучительно размышлял Семен. — Скверная какая-то история происходит. Подумать только, что-то хотел сказать и уже забыл. Мысль приводил в порядок. Пока приводил эту мысль в порядок — на тебе, начало забыл, а там и вся мысль ушла. Вот ведь какая философия получается».

— Надо же, забыл, что хотел сказать, — рассеянно глядя вдоль улицы, вслед удаляющемуся в пыли велосипеду, произнес он.

Держа в одной руке сигарету, другой он шарил у себя по карманам. Ничего не найдя, задумчиво смотрел перед собой.

Теплый летний ветерок играл его седыми прядями.

«О чем подумать-то хотел или сделать что? — допытывался сам у себя Семен, ёрзая на скамейке. — А вот надо же, мысль ушла. И куда это они все уходят, эти мысли? Появится, так, не до конца, вроде как обозначится, не успеешь ухватить ее суть, обдумать, как следует обработать, а она уже и исчезла, ушла куда-то. Пропадает эта мысль, как сопля в бабьем фартуке», — пошутил старик, и грустная улыбка коснулась его лица.

Перекладывая сигарету из одной руки в другую, он время от времени, не прерывая свои размышления, хлопал себя по карманам.

У ворот дома стояла его взрослая внучка Катя с подругой и печально смотрела в сторону деда.

— Что ты ему спичек не дашь? — спросила ее подруга.

— Так он же не курит. Бросил много лет назад. Это он сейчас, когда этот склероз с ним приключился, совсем память потерял, наверное, забыл, что бросил. Выйдет покурить с сигаретой, а спичек-то у него нет, поищет их по карманам, посидит, забудет, зачем выходил, подумает, что уже покурил, и домой возвращается. Но может и не вернуться. Прошлый раз не зашел в дом, прошел мимо. Вовремя спохватились, догнали уже на краю села, по дороге в сторону деревни Антоново, там когда-то, еще в девках, бабушка жила. Развернули и привели. Люда, ты не знаешь, к ним память возвращается?

— Не знаю, Катя, дала бы ты ему спичек, — почему-то пожалела деда Семена Катина подруга.