Вера Котова, ребенок шести лет, стояла на маленьком расписном стульчике и, облокотившись на подоконник, с грустью смотрела в окно. Из окна детского сада были видны Верин дом и ухоженный двор с просто восхитительной новой игровой площадкой — ярким лоскутком лета на выцветшем покрывале поздней осени. Ах, как хотелось Вере вырваться из застенков садика и убежать туда, на волю, в чудесный мир цветных горок, лесенок и качелей! По сравнению с новой площадкой участок, на котором гуляли детсадовцы, выглядел совсем серым и неказистым. Все эти облупленные лавочки и вкопанные в голую землю покрышки не вызывали никакой радости — одну лишь скуку. Подперев кулачками щеки, Вера скользила взглядом по рисункам, намалеванным на кирпиче веранды, по накрытой брезентом песочнице, по решетке забора...

Внезапно Вера вскрикнула, отшатнулась от окна, оступилась и полетела со стульчика на пол. К счастью, нянечка Анжела, сидевшая рядом, успела ее поймать. Вцепившись в пестрое Анжелино платье, девочка громко заревела.

— Ну, тише, тише! Ты чего? — Девушка прижала Веру к себе, чувствуя, как расплывается на груди пятно из слез и соплей. — Испугалась?

Вера разревелась еще сильнее. К ней подбежала Аня Пергина, темненькая, в зеленом платье, закадычная Верина подружка.

— Не плачь! — Аня участливо погладила Веру по русым волосикам. — Что у тебя случилось?

Вера обратила к ней красное, сведенное гримасой лицо и невнятно протянула, махнув рукой в сторону улицы:

— Там она-а-а! Опя-а-ать!

— Кто там? Кто?

Аня вскочила на злополучный стульчик и выглянула в окно. Она сразу увидела ту, из-за кого расплакалась Вера. За забором, сжимая пальцами железные прутья, стояла неопрятного вида тетка. Среднего роста, худая, растрепанная, в серой вязаной шапке и в длинном грязном пальто бордового цвета. Аня уже видела эту женщину однажды, когда гуляла с мамой возле садика, и поведение незнакомки показалось девочке весьма забавным. Бордовая — как мысленно окрестила ее Аня — ходила кругами, споря с кем-то невидимым, громко смеялась и размахивала руками.

— Мама, — прошептала тогда Аня, украдкой разглядывая Бордовую. — А почему тетя так странно себя ведет? Она что, сумасшедшая?

— Похоже на то, — ответила мама. — Ты к ней, пожалуйста, близко не подходи.

И вот теперь, глядя на Бордовую с высоты второго этажа, Аня поняла, что эта тетя действительно страшная. А уж когда Бордовая подняла голову и посмотрела прямо на Аню темными, ввалившимися глазами, девочку как ветром сдуло с подоконника вместе с парочкой таких же любопытных ребят.

В тот же день во время сончаса Вера Котова по секрету рассказала Ане, что как-то раз Бордовая незаметно подкралась к ней на улице и в самое ухо прошептала: «Вера Котова умрет, Вера Котова умрет!» Услышав рассказ подруги, Аня впервые в жизни почувствовала, как от страха по коже побежали мурашки. Она предположила, что в Бордовую вселился бес, и поэтому надо обязательно облить ее святой водой. Об этом способе очищения Аня узнала от бабушки. Баба Маша была женщиной набожной и суеверной, поэтому при любом удобном случае пыталась намочить внучку святой водой. Ведь святая вода, как известно, любое зло смывает.

Но Вера возразила:

— Нет, я думаю, она — ведьма. Она сделала мне порчу! И теперь я умру! — И захныкала.

Аня не понимала, что ей делать, как успокоить Веру. Что такое порча и сглаз, она тоже знала, опять же от бабы Маши. Бабушка говорила, что тот, кто хочет навести порчу, делает подклад — то есть подбрасывает жертве разные опасные вещи: иголки, лезвия, землю или еду с кладбища. А чтобы избавиться от порчи, нужно сжечь подклад и провести специальный ритуал.

Вот же оно!

Аня серьезно посмотрела на подругу и уверенно прошептала:

— Не бойся, я тебя спасу! Мы сделаем ри-ту-ал.

Аня, конечно, понятия не имела, как проводить ритуал. Но действовать нужно было быстро, как-никак уже пятница. Поэтому Аня решила импровизировать, пусть даже и слова такого не знала.

Для начала она выпросила у Миланы Васильевой нитку из ее красной кофты, потому что видела такую же на бабушкиной руке. Милана согласилась предоставить нитку в обмен на обещание, что ее тоже пригласят участвовать в ритуале. Аня была не против. Принять Милану в их тайный коллектив она решила еще и потому, что та, по слухам, хорошо вязала узелки и бантики, а это был очень полезный в сложившейся ситуации навык.

Следующим шагом было преступление.

Аня где-то услышала, что для любого мало-мальски действенного ритуала требуется заговоренная соль. А соль хранилась на полке в маленькой кухне, где нянечка Анжела раскладывала еду. Аня проникла на кухню, сделав вид, что собирается попить водички. Требовалось похитить немного соли, пока не смотрит воспитательница Ольга Валерьевна. С трудом дотянувшись до нужной полки, Аня схватила, едва не уронив, солонку и сыпанула добрую половину ее содержимого себе в карман платья.

Полдела было сделано. Оставалось только дождаться прогулки.

Ритуал решили провести за верандой, вдали от посторонних глаз. За девчонками увязался было малолетний Олег Беридзе, но после недолгого совещания Олега исключили из круга посвященных, чтобы ненароком не осквернить таинство ритуала глупой мужской энергетикой.

Первым делом Милана намотала на руку Веры красную нитку. У нее действительно ловко получилось завязать узел — не зря приняли в компаньоны. После этого нужно было заговорить соль. Аня зачерпнула из кармана горсть соли и зашептала первое, что пришло на ум:

— Зло, не трогай Веру Котову! Порча, уходи!

Ей вторила Милана, которая плохо выговаривала букву «Л», поэтому вместо слова «зло» у нее получалось «зво». Девочки произнесли заклинание семь раз, и Аня решила, что этого достаточно. Она рассыпала заговоренную соль вокруг Веры, после чего Милана для закрепления эффекта дунула Вере в лицо заранее подготовленной шелухой сухих листьев. Ритуал был завершен.

Казалось, опасность миновала, но в понедельник случилось неожиданное. Во время обеда воспитательница Ольга Валерьевна выглянула в окно и увидела, что посреди ее участка на коленях стоит Бордовая и ковыряет землю детской лопаткой.

— Женщина! — крикнула Ольга Валерьевна, приоткрыв окно. — Вы что там делаете?! Уходите! Посторонним сюда нельзя!

Бордовая вздрогнула, но копать не перестала.

— Женщина-а-а! — еще громче заорала Ольга Валерьевна. — Вы что, глухая? Покиньте территорию детского сада! Я сейчас охрану позову!

Садиковский сторож, почуяв неладное, уже бежал к месту происшествия. Он выпроводил Бордовую за ворота, и на этом инцидент был исчерпан.

На следующее утро Вера забежала в группу, близко-близко подсела к Ане и страшным голосом прошептала ей на ухо:

— Ко мне опять Бордовая приходила! Ночью! Под окошко! Палкой стучала и материлась!

Окно Вериной комнаты действительно располагалось на первом этаже и выходило во двор, поэтому Вера часто показывала его во время прогулок. Услышав историю подруги, Аня с сожалением осознала, что ритуал не сработал. И пусть Вера при этом выглядела довольно беспечно, оснований не верить ей у Ани не было.

Тем же вечером, уходя домой, Аня сама увидела Бордовую. Сидя на корточках, женщина копошилась под забором возле участка Аниной группы и, кажется, что-то закапывала. Ане стало страшно и одновременно любопытно, что же такое прячет эта жуткая тетка. Девочка попросила маму, чтобы та позволила ей еще немного погулять возле садика, но мама торопилась домой и не разрешила.

А через пару дней Вера Котова не пришла в детский сад.

Собственно, в этом не было ничего необычного — Вера часто цепляла сопли и, как следствие, могла не появляться в группе неделями. По правде говоря, Аня даже не обратила внимания на ее отсутствие. Однако во время утренней прогулки она вдруг вспомнила про Веру и про Бордовую и решила выяснить, что же все-таки было спрятано возле садика два дня назад. Аня присела на корточки рядом с тем местом, где видела Бордовую, и длинной палкой разворошила листья за забором. Кажется, там и правда было что-то закопано.

Подошла Милана Васильева и спросила, что такое Аня делает. Аня все объяснила, ковыряя палкой рыхлую землю. Минуту спустя в разрытой ямке показалась светлая тряпочка. Аня надела перчатку-защиту, просунула руку сквозь решетку и подтянула тряпочку поближе. Внутри было завернуто что-то розовое, симпатичное. Аня вытаращила глаза, разглядывая раскопанную вещицу. В тряпочке была спрятана резинка для волос.

Красивая, с блестящим бантиком, резинка Веры Котовой.

Аня повернулась к Милане и возбужденно зашептала:

— Ты видишь, видишь? Это же Верина резинка! Точно-точно! Я ее узнала!

Милана быстро закивала. Кажется, она тоже узнала резинку.

— Смотри, — указала она на тряпочку. — Там еще какая-то бумажка!

Аня пошевелила тряпочку и действительно обнаружила внутри маленькую бумажку, всю в бордовых пятнах. На бумажке было что-то написано. Аня присмотрелась — буквы странные, незнакомые. Похоже, это был настоящий подклад!

— Аня, Милана! — послышался крик Ольги Валерьевны. — Вы что там нашли? Отойдите от забора!

Аня схватила тряпочку вместе со всем содержимым и быстро спрятала в карман куртки.

— Я думаю, Вера уже умерла, — невозмутимо сообщила Милана.

* * *

Аня стояла возле большой железной бочки и смотрела на полыхающий в ней огонь. Пламя пожирало сухую траву, ветки и мусор, скопившийся на даче. Ветер разносил дым по всей округе, будто нарочно пытаясь привлечь внимание пожарной инспекции.

Стояло ясное воскресенье, последний день дачного сезона, и бабушка с дедом вывезли Аню подышать напоследок загородным, почти лесным воздухом.

— Анька! — грозно крикнул дед с дальнего конца участка. — А ну-ка, брысь от бочки! Вот вылетит искра, и загорится твоя куртка!

Аня боялась деда даже больше, чем огня, поэтому послушно отступила назад, но всего на один шажочек. В кулачке Аня сжимала откопанный в детском саду магический подклад. Для осуществления задуманного ей требовалась решимость, которая таяла с каждой секундой.

— Машка! — заорал дед еще громче. — Ты что за ребенком не следишь?! Не ровен час, опалится!

Бабушка выглянула из окошка летней кухни и запричитала:

— Анюта, деточка, не стой возле огня — обожжешься!

По всей видимости, момент был упущен. Хотя...

Ощутив внезапный прилив смелости, Аня сделала два стремительных шага в сторону бочки и швырнула в огонь злосчастную тряпочку. И сразу отбежала подальше.

Дедушка снова раскричался, но это было уже не важно. Главное — подклад был уничтожен. Аня закрыла глаза и прошептала знакомое заклинание:

— Зло, не трогай Веру Котову! Порча, уходи!

А потом подумала и добавила:

— И меня тоже не трогай! И Милану!

За день до поездки на дачу Аня с сожалением известила маму о смерти Веры. Ответная реакция была неожиданной — мама как будто уже знала о случившемся, но почему-то совсем не расстроилась.

— Дочь, ты что такое говоришь? — улыбнулась она. — Опять вы в садике всяких глупостей напридумывали! Я вчера в магазине видела Верину бабушку, и она мне все рассказала. Дома твоя Вера, болеет. Вроде бы скоро в больницу ложится.

У Ани от этой новости перехватило дыхание: неужели обошлось? Вера жива, и ее еще можно спасти! А внезапная болезнь, очевидно, вызвана действиями Бордовой. Если эта сумасшедшая доберется до Веры, кто угодно может стать следующей жертвой.

Именно в этот момент Аня поняла, что непременно должна уничтожить подклад, хранящийся в кармане ее куртки. Все-таки повезло Вере, что ее подруга — человек дела!

* * *

Обед в детском саду подходил к концу, когда с улицы внезапно послышался пронзительный свист, грохот, а затем крики. Любопытная Аня, которая как раз выходила из-за стола, быстро схватила стульчик и, подтащив его к окну, вскарабкалась на подоконник.

— Пергина, а ну, слезь с окошка! — заорала грозная Ольга Валерьевна. — Я не разрешаю!

Издав характерный звук, воспитательница с усилием подняла с тонконогой табуретки свое большое, зефирное тело и поднесла его к окну.

— Да что там такое случилось... — пробормотала она, вытянув шею. — О господи, ничего себе!

За окном Ольге Валерьевне открылась неожиданная картина.

На асфальте перед домом Веры Котовой чернели следы покрышек. Они вели от поворота дороги к выломанной оградке клумбы, а оттуда тянулись по влажной земле в сторону дома и оканчивались небольшим белым джипом, влетевшим в кирпичную стену. Столкновение автомобиля со стеной произошло аккурат под окном Вериной спальни.

Пытаясь разглядеть пострадавшего водителя, Ольга Валерьевна не сразу заметила одну важную деталь в картине происшествия. А когда наконец заметила — ахнула и принялась бегать вдоль подоконника, срывая успевших налипнуть на него детей.

— Настя, Макар! — истерически командовала воспитательница. — Вернитесь за стол! Быстро!

— Симонян! Васильева! Отошли от окна!

— Аня, слезай, Аня! Ух, наглая какая! Весь сончас в углу простоишь! Слезай!

Аня даже и не думала подчиниться. Не отрываясь, она смотрела на джип и чувствовала, будто невидимые пальцы сжимают ей сердце и тянут его куда-то вниз.

Ольга Валерьевна сильными руками схватила Аню под мышками и сняла ее с подоконника. Воспитательница поставила девочку на пол и начала громко отчитывать. Но Аня не слышала обращенных к ней слов. Не чувствуя стыда или обиды, она просто стояла, потупив взгляд и думая о чем-то своем.

Тем временем уличная суматоха постепенно стихала. К разбитому джипу подтянулся немногочисленный народ, в основном пожилые женщины. Больше никто не кричал, но по двору все еще разносились возбужденные голоса. Где-то вдали послышался вой сирены.

Людские фигуры окружили место происшествия и заслонили то, что Ольга Валерьевна хотела скрыть от детских глаз, — а именно лежащее под колесами машины тело женщины в бордовом пальто.

* * *

Вера Котова вернулась в садик через две недели после случившейся под ее окном аварии. Рассказ Вериной мамы об их с дочерью пребывании в больнице содержал много сложных медицинских слов, таких, как «гемоглобин», «анемия» и «эритроциты». Слушая описание проведенных процедур, Ольга Валерьевна то и дело охала и качала головой.

— А мне переливание крови делали! — с гордостью сообщила Вера окружившим ее одногруппникам.

Среди дошколят пронесся удивленный гул.

— Больно было? — спросил кто-то.

— Больно, конечно, но я терпела, потому что я смелая! — ответила Вера.

Дети загалдели, проникшись уважением.

— А мы думали, ты умерла, — пропищал мелкий Олег Беридзе.

— Да, я и правда чуть не умерла! — торжественно заявила Вера. — Это все из-за порчи!

О том, что на Веру наводили порчу, знала вся группа. Милана Васильева давно уже растрепала ребятам и про Бордовую, и про ритуал, и про таинственный подклад, благополучно сожженный Аней Пергиной. Дети наперебой принялись рассказывать Вере об аварии, произошедшей у нее во дворе. История про то, как Бордовую переехала машина, конечно, ни для кого не была секретом.

— Это Аня! Это Аня спасла Веру! — внезапно понял Олег Беридзе. — Аня — геройка!

Все тут же отвлеклись от Веры и бросились к Ане. Каждый ребенок норовил обнять или погладить ее, и это продолжалось до тех пор, пока Анжела не погнала всех на завтрак.

Что говорить, Вера с Аней стали настоящими героями дня, и слава их быстро разлетелась по всей округе.

Вечером, забрав Аню из садика и уже выйдя за калитку, мама вдруг хлопнула себя по лбу:

— Блин, пакет в группе забыла!

Она наклонилась к дочери:

— Зайка, постой тут две минуточки — я быстро! Пакет заберу. Никуда не уходи!

— Хорошо, — ответила послушная Аня и прилипла к забору, провожая глазами спешно удаляющуюся фигуру мамы. В такие моменты она чувствовала себя особенно взрослой и мечтала, чтобы кто-нибудь из друзей увидел ее, гуляющую будто бы в одиночестве, без родителей.

Аня так погрузилась в свои мысли, что даже не услышала шелеста листвы у себя за спиной. Внезапно щеку ее обдало горячим, несвежим дыханием, и хриплый женский голос над самым ухом злобно произнес:

— Аня Пергина получит по заслугам. Аня Пергина за все ответит. Аня Пергина...