Юре нравилось сидеть плечом к плечу с Юлькой, так близко, что её светлая прядь падала ему на грудь.

Всё-таки была польза в его увлечении техникой и конструированием – а то мама ворчала, что лучше бы по дому помогал, чем в механизмах копался. Зато Юра сам смог собрать уникальный радиоприемник – с наушниками. Можно было слушать радио где угодно, и никому не мешать. Вот они и слушали с Юлькой во дворе. У Юры наушник в правом ухе, у Юли в левом.

Юра настроил волну, и в ухо начал бормотать картавый мужчина на чужом языке.

• Американское радио, – радостно воскликнул Юра.
• Что ты врёшь, – сморщилась Юлька. – Америку глушат.
• Английский же! Я и слово «тудэй» разобрал.
• На английском вся Земля говорит, – хмыкнула Юлька и сложила руки на груди. – Так что не воображай, будто Штаты поймал.

Юлька вообще в последнее время вела себя странно. Она злилась по пустякам, смеялась над Юрой и всё норовила с ним поссориться. Юру это огорчало, ведь они дружили с первого класса. Когда их посадили за первую парту, ребята сразу нашли общий язык. У них было много схожего. Оба увлекались астрономией и мечтали стать космонавтами. Оба жили только с мамами, без отцов. У Юльки папа ушёл на войну, в Афганистан, и не вернулся. У Юры отец просто ушёл, к другой женщине, но тоже не вернулся. Юрка и Юлька. Даже имена созвучные.

Юра миролюбиво перекрутил движок с недоамериканской радиостанции на советскую. Пели «Весёлые ребята». Юлька чуть отодвинулась от Юры, так что провод наушника натянулся. Девочка, щурясь, с интересом смотрела, как в залитый весенним солнцем двор въезжает машина. Юра, под влиянием весны и пропитанного черёмухой воздуха, хотел вытворить что-нибудь эдакое. Чтобы Юлька смотрела на него, а вовсе не на москвич, который паркуется около пятиэтажки.

Из москвича вышел дядя Вова. Юра чуть-чуть знал его. Знал также, что дядя Вова живёт в этом доме и приехал с работы на обед. А обедать он будет минимум полчаса, потому что его жена готовит очень вкусную еду: Юра был у них в детстве когда-то.

Сообразив всё это, Юра дождался, когда дядя Вова скроется в подъезде, убрал радиоприёмник в сумку и потащил Юльку к машине.

Юра с деловым видом распахнул дверь, и будто всегда так делал, уселся на место водителя. Юлька, удивлённо сморщившись, села рядом с ним. Салон машины был залит солнечным светом, точно сок лимонада. В груди колыхалась радость: Юра никогда не сидел за рулём. Да и вообще в машине очень редко сидел. Юлька хлопала глазами и не понимала, что придумал Юра. Ничего, сейчас врубится. Юра тронул кожаный, тёплый от солнца руль и сказал:

- Внимание, вы находитесь на борту космического корабля «Москвич-91», Юлька прыснула: до неё дошло. Довольный Юра воодушевлённо продолжил. – Мы совершим рейс маршрутом Земля - Марс. Пожалуйста, оставайтесь пристёгнутыми во время перегрузок. В невесомости вам будут предложены горячий обед в тюбиках. Приятного полёта!

Юлька приложила ладонь к уху, будто связывалась с космодромом:

• Приём, приём! Как слышно? У нас готово, даёте разрешение на вылет? – Юля улыбнулась и повернулась к Юре: - Дают разрешение на вылет.
• Готовлюсь к взлёту, – подхватил Юра. – Проверяю исправность системы.

Юра стал щёлкать и крутить маленькие рычажки, которые находились рядом с рулём.

• Юра, не трогай, – поморщилась вдруг Юлька и хлопнула его по руке.

Юра удивлённо на неё посмотрел: что она, хочет всю игру испортить? И продолжил, не выходя из образа:

• Начинаю обратный отсчёт. Пять…

Юлька скрестила руки на груди и устало откинулась на кресле.

• Четыре…

Юра дёрнул Юльку за плечо, мол, считай со мной.

• Три…

Юля стряхнула светлые пряди со лба и хором сказала с Юрой:

• Два…

Юлька вернулась в игру.

• Один…

И потом Юра радостно закричал:

• Поехали! – и ногой нажал на какую-то педаль.

И тут случилось, чего никто не ожидал. Москвич действительно поехал.

Мимо поплыл пятиэтажный дом, лавочка, тополь. Москвич летел не к Марсу, а в канаву, которая была вырыта в задней части двора.

Юра исступлённо жал на педали, но ничего не помогало. Железный корабль совсем ему не подчинялся. Юре казалось, что он в невесомости. Парит над пространством, над всем этим двором парит, отдавшись во власть неведомой силы.

Под колесо попало что-то большое, наверное, камень или железяка. Москвич это не остановило, он вздрогнул, взбрыкнулся и поехал к канаве с ещё большей решимостью.

Юлька завизжала, закрыв лицо руками. Юра вцепился в руль и стал со всей силы крутить. Мир в лобовом стекле превратился в белую ленту. Ветер свистел через открытые окна. Машина нехотя отворачивалась прочь от опасной канавы. Перед глазами у Юры сверкали звёзды и он, обессилев, отпустил руль. Тоже закрыл лицо руками.

Последовал глухой удар, Юлька с Юрой подскочили в креслах, машина издала каркающий предсмертный звук и замерла. Автомобиль врезался в фонарный столб, стоявший посреди двора.

• Ну ты…совсем, – сказала Юлька, вытирая лицо ладонями.
• Я же разрулил ситуацию! Благодаря мне мы в канаву не рухнули.
• Да благодаря тебе мы тут оказались! – вспыхнула Юлька. – Вечно твои детские забавы…

Юра хотел ответить: почему это его забавы, когда сама Юлька с удовольствием летела на Марс. Но разгореться спору помешал дядя Вова.

 Он нёсся к ним, махал руками и орал:

• Вы что, офонарели?!

Юлька выскользнула из машины и побежала прочь с первой космической скоростью. У Юры дверь заклинила, и он бесконечно долго пробирался через салон машины и вылезал через противоположную дверь. Ступив на раскалённый песок, Юра споткнулся о свои же брюки. Дядя Вова орал уже где-то над самым ухом, и Юра побежал вслед за Юлей.

Отдышались они только во дворе Юлиного дома, когда поняли, что никто за ними давно не бежит.

• Давай к тебе зайдём, – запинаясь, сказал Юра.
• Вот ещё! – сморщилась Юлька. – Не бежит он за нами, очень ему надо.
• Я не прятаться у тебя. Просто пить хочу, – объяснил Юра, проводя рукой по взмокшим волосам. – А то умру на месте.

Юльке не хотелось быть причиной смерти человека, и она нехотя повела Юру к себе в квартиру. Правда, в прихожей на ковре сказала ему не снимать обувь и остаться у двери:

• Маа-ам! – стала кричать Юлька. – Мааама!
• Ну что ты орёшь?! – из кухни вышла Юлина мама, но увидев Юру, сразу заулыбалась и сказала смягчённым тоном: - Здравствуй, Юра.
• Здравствуйте, тётя Аня. Можно воды, пожалуйста? Страсть пить хочется.
• А зачем носились, как угорелые?
• К ГТО готовимся, – сказала Юлька.
• А такие красные, будто минимум к олимпиаде. Ладно, раздевайтесь, сейчас чай налью, пирог почти готов.
• Нет, мам вынеси нам сюда попить, мы дальше пойдём, – сказала Юлька, морщась, как от зубной боли.
• Юль, – с нажимом сказала тётя Аня. – К тебе человек зашёл, прояви гостеприимство.
• Да он вовсе не хочет! – запричитала Юлька, дёргая Юру за рукав. – Мы пойдём…
• Юлия!
• Ладно, Юра, проходи, - закатила глаза Юлька и сама стала разуваться.

Юра раньше много раз бывал дома у подруги. И теперь он рассматривал кухню и не узнавал её. Дверцы комода, стоявшего в углу, были настежь распахнуты, а внутри было пусто. Стены казались голыми: ни календаря, ни вязанного коврика. Фотографии со стен тоже были сняты и лежали на подоконнике. Вот, например, любимая Юрина фотография, на которую он всегда долго глядел, когда приходил в гости. Улыбающийся мальчик с светлой взъерошенной чёлкой и лукавым прищуром глаз, впервые сидит за партой, гордый. Рядом с ним весёлая девочка с бантиками на косичках: нос усыпан веснушками, а в широкой улыбке не хватает аж трёх молочных зубов. Это Юра и Юлька первого сентября в первом классе.

Или вот, другая фотография, чёрно-белая. В центре красивый молодой мужчина атлетической внешности. Одной своей накачанной, мускулистой рукой он приобнимает молодую женщину в косынке, а другой прижимает к груди маленькую девочку в коротком платьице. Это единственное фото, на котором Юлька с отцом. У Юры, когда он смотрел на эту фотографию, складывалось ощущение, что Юлин папа не живой человек, а какой-то сверхсильный герой, вроде тех, что давно освобождали Родину от немцев. Наверное, всё дело было в  нецветной плёнке. Изображение в чёрных цветах всегда казалось далёким и безвозвратно ушедшим – даже сложно было поверить, что эта маленькая девочка сейчас сидит рядом с Юрой и громко причмокивает, глотая чай.

Юра отвлёкся от созерцания фотографий, ещё раз обвёл взглядом опустевшую кухню, и смущаясь, всё-таки спросил у мамы Юли:

- Зачем вы всё убрали?

Тётя Аня прекратила резать пирог, замерла и вперилась взглядом в дочь:

- Ты что, ему не рассказала?

Юлька поперхнулась чаем. Она долго кашляла, потом вытерла губы рукавом и пробурчала:

• Подходящего момента не было.
• Мы переезжаем, Юра. Юля шестой класс окончит, и в начале июня поедем, – сказала тётя Аня.

Юре показалось, что потолок свалился на пол, что за окном сверкнула молния средь ясного майского неба, что сахарный чай мгновенно стал горьким.

• С кем же я теперь буду сидеть за партой, – пробормотал Юра.

Тётя Аня засмеялась, будто считала эту трагическую ситуацию чрезвычайно комичной. Юлька пожала плечами:

• Да уж найдёшь. Это мне сложнее. Новый город, всё новое.

В коридоре зазвонил домашний телефон. Тётя Аня ушла разговаривать. Ребята остались одни. Пользуясь случаем, Юра взял Юльку за руку и сказал:

• Я тебе буду писать. И звонить. Каждый день! Ты далеко уезжаешь?
• В Москву, – сказала Юлька, глядя в пол. – Бабушка умерла, нам квартиру завещала.
• Здорово. Это я не про бабушку, а про Москву. А на какой улице квартира?
• Не знаю.
• Вот бы на улице Королёва. Или Гагарина, – бодро говорил Юра, не обращая внимание на ком, застрявший посреди горла. – Ой, там же музей космонавтики есть на ВДНХ! Ты сходи обязательно. Мне потом расскажешь.

Юля с усилием кивала и не поднимала глаз. Луч заходящего солнца скользнул на кухню, окрасив бледную кожу девочки в багряный цвет. Юра вдруг взглянул на неё по-новому. Взглянул и ужаснулся, какая она, оказывается, взрослая. Он раньше игнорировал тот факт, что Юлька переросла его на полголовы. Но сейчас Юра видел заострёные черты лица, вытянутый овал головы, по-женски убранные волосы, аккуратно сложенные руки на коленях. Юра вдруг с ужасом понял, что эта серьёзная, немного грустная девушка не имеет ничего общего с той весёлой девочкой, с которым Юру усадили за парту в первом классе.

2.

Диктор приятным голосом рассказывал: «Прогноз погоды на двадцатое мая 1991 года. В городе до плюс двадцати градусов, ясно». Юра знал, что светло и тепло будет всю неделю, а потом…Юлька уедет. Но об этом пока не надо думать, потому что сейчас Юлька сидит с ним за партой и грызёт кончик автоматической ручки, а в правое ухо её вдет наушник. Она вместе с ним слушает прогноз погоды вместо объяснений Лен Палны.

В класс ввалился Лопухов, в порванных брюках и без пионерского галстука. Юра выключил приёмник. В классе начиналось представление поинтереснее прогноза погоды.

• Лопухов! – рявкнула классная руководительница Лен Пална. – Мало того, что опоздал, да ещё и без формы! Где твой галстук?
• Дома висит, – бесхитростно ответил Лопухов.
• А почему, скажи мне, Лопухов, он висит дома, если должен на тебе? – учительница треснула кулаком по столу, так что стопка тетрадей подлетела к вверху. – Предупреждала: без формы не пущу. Вон из школы!
• Замечательно, – Лопухов сиял, как начищенный пятак: не каждый день учительница сама просит прогулять уроки.
• И не приходи без родителей!
• Хорошо, не приду. Вообще не приду до конца года.

Юра поспешно вдел левый наушник в своё ухо, а правый наушник отдал Юльке, и два друга теперь смотрели, как классная руководительница кричит на Лопухова под песню группы «Земляне». Юра растворился в музыке: он представил, что он космонавт и стоит на солнечном плацу рядом с ракетой. Все жмут ему руки и восхищённо смотрят. Он сейчас поднимется в кабину космического корабля и полетит навстречу вечному летнему солнце и яркой синеве…

Юлька пнула его ногой под партой. Юра вздрогнул, открыл глаза и вытащил наушник из уха. Перед ним склонилась рассерженная Лен Пална :

• Вопиющее неуважение! Ладно Лопухов, но от тебя, Юра, не ожидала.
• А что такое? Я с галстуком, – Юра провёл пальцем по алой ткани на груди.
• Не только с галстуком, но ещё и с посторонним предметом на уроке – Лен Пална ткнула в радиоприёмник, который лежал на коленях у Юры. Юлька сидела на самом краю парты, сложив руки на груди, делая вид, что впервые видит эту штуку.
• Это…дополнительное задание по физике. Надо было сконструировать радиоприёмник. Вот я и принёс в школу, – соврал Юра.
• Это правда, ребята? – Лен Пална выпрямилась и окинула взглядом класс.

Все уткнулись в тетради. Кто-то, переигрывая, даже с усердием чиркал ручкой. Никому не хотелось лишних проблем из-за вранья. Но топить товарища тоже не хотелось. Вот все и молчали. Юра видел, что Лен Пална уже готова отступить и махнуть рукой. Но тут Юлька повернулась к нему и сказала тихо, но так, что это все услышали:

• Хватит тебе фантазировать и в игрушки играть. Говорила же тебе, не надо в школе радио слушать.

У Юры второй раз за последнее время мир рухнул, и небо опустилось на землю. Он широко раскрытыми глазами смотрел на Юльку. Он отчаянно верил, что сказала она это не подумав, и вообще по случайности.

• Так и знала, – хмыкнула Лен Пална. – Отдавай своё творение, Юра. После уроков заберёшь.

Юра, опустив голову, отдал Лен Палне радиоприёмник с воткнутыми наушниками. Учительница сунула прибор подмышку и сказала:

• Ты Юра, бери пример со своей подруги. Она и отличница, и звеньевая, и замечаний к ней никаких. Даже жалко такую ученицу терять.

Лен Пална прошла к учительскому столу и положила прибор среди кипы бумаг. Юра поднял голову, облегчённо вздыхая: прилюдное унижение закончилось. Но тут чёрт дёрнул Лопухова крикнуть на весь класс:

• Да Юрец же у нас лунатик. Он по радиоприёмнику с инопланетянами ловит связь. Так что вы, Лен Пална, примите сигнал с Сатурна, если что.

Класс покатился со смеху. Юра спрятал лицо в ладонях. Среди общего гула он отчётливо слышал тоненький хихикающий Юлькин голос. И это было самым ужасным.

Юра как на иголках отсидел несколько уроков. Последний звонок был для него спасительным. Все понеслись в раздевалку, а он засобирался в кабинет Лен Палны. Юлька почему-то тоже ринулась по направлению к раздевалке. Юра схватил за локоть:

• Прибор забрать надо. Забыла?
• Тебе надо, ты и забирай, – огрызнулась Юлька. Прибавила уже мягче: - Я у крыльца тебя подожду.

Когда Юра подмышку со своим сокровищем спустился по ступенькам на зазеленевший школьный двор, то сразу увидел Юльку, болтавшую с каким-то старшеклассником в спортивном костюме. Юлька улыбалась, даже светилась. Она никогда бы не посмотрела так на Юру. Хотя Юра замечательный: сконструировал приёмник, знает всё про космос, умеет водить москвич. А этот парень даже не комсомолец. А Юлька смеётся и смотрит на него, как кот на сметану. Просто за то, что он старшеклассник.

Юра раскинул руки, и гудя, как самолёт, понёсся на парня. Тот в последний момент успел отскочить, и Юра лишь задел его «крылом».

• Ой, аварийное столкновение, – сказал он, затормозив и как бы случайно загораживая от старшеклассника Юльку. – Иду на посадку.

• Ты смотри, куда летишь! А то пропишу тебе витамины для зрения, – взвился парень.
• Не надо, это мой одноклассник, он неуклюжий просто,– затараторила Юлька, оттаскивая Юру подальше от старшеклассника.
• Ну и счастливо оставаться. Два сапога пара, – фыркнул парень и ушёл.

Юлька, конечно, набросилась на Юру:

• Ну и что ты взбеленился? Мне уже с человеком поговорить нельзя? 
• Нет, можно, – Юра сам смутился своего порыва. И перевёл стрелки на Юльку: - Вообще, что за подстава была на уроке? Зачем про радио сказала?
• Потому что надоели твои глупые игры. – поморщилась Юлька. – Инопланетяне, космос, радио…Мне это неинтересно, можешь ты это понять или нет?

Юра не мог этого понять. Шесть лет Юлька это всё обожала, а теперь вдруг отрекалась. Он стоял и смотрел на подругу широко распахнутыми глазами.

• Ты слишком собственник, Юра, – по-взрослому, тихо сказала Юлька.  – Ты не умеешь отпускать и стараешься все себе присвоить.
• Да, не умею, – Юра прижал к себе прибор. – Но ничего не присваивал! Это же мой радиоприемник!

• Да я не про вещи, – сморщилась Юлька.
• Знаешь, да и уезжай ты в свою Москву на здоровье, – резко сказал Юра. –  Хоть в Москву, хоть в Нью-Йорк, хоть на Марс лети. Я скучать не буду! 

И Юра пошёл прочь, мысленно надеясь, что Юлька его окликнет или догонит. Но ничего этого не произошло. Он уходил от Юльки навсегда. Или Юлька от него уходила?

Школа закончилась и наступили летние каникулы. Обычно Юра им радовался, но сейчас они не принесли никакого облегчения. Он сидел дома и конструировал ракету, когда мама сказала:

• Ты почему не собрался?
• Мы разве куда-то идём? – устало спросил Юра.
• Юля же уезжает сегодня, Юра! Пошли скорее, проводим.

Юре не хотелось говорить о ссоре с Юлей. Поэтому он накинул джинсовку и вместе с мамой отправился в двор, где жила Юлька.

Во дворе стоял большой грузовик, а около него маленькие Юлька с мамой. Юрина и Юлина мама тут же стали обниматься, целоваться. Юра сунул руки в карманы и подошёл к Юле. Она сегодня выглядела ещё более взрослой, чем раньше. Её белое платье колыхалось на ветру. Бусы покрывали тонкую загорелую шею. Загар выровнял цвет лица, спрятав веснушки. Ресницы трепетали, пряча синеву глаз.

• Пока, – сказал Юра.
• Прощай – тихо ответила Юлька.
• Ты хотела сказать «прости» - поправил её Юра.
• Нет. Я хотела сказать «прощай» - сказала Юлька и подняла голову, окинув его насмешливым и снисходительным взглядом.

Юра сжал её тонкую руку в своей мозолистой ладони. Потом Юлька с тётей Аней погрузились в грузовик, и железная громада с рёвом поехала, подняв целую бурю песка. Юра представил, что это ракета взлетела, оставив после себя облака дыма. Юлька летела в этой ракете покорять новые миры, но уже без Юры. Что же так холодно простились? Глупая гордость…Он уже по ней скучает. И номер телефона в новой квартире не спросил, тьфу ты.

• Сынок, ты плачешь? – мама обняла его за плечи, как маленького.
• Отстань, – процедил Юра и отстранился от мамы

3.

Летние дни мелькали друг за другом, как кадры в киноплёнке. Уже и август разгорелся, и неумолимо близился седьмой класс – первый учебный год без Юльки. Юра с утра пораньше стоял в душном ларьке, в очереди: мама послала за хлебом. Перед ним два студента что-то горячо обсуждали. Юра от скуки прислушался к разговору и уловил тревожные слова: чрезвычайное положение, беспорядки в Москве… При слове «Москва» сразу всплыла в памяти Юлька, такой, какой он видел её в последней раз: загорелая, в белом платье, с бусами.

• Товарищи, –громко сказал Юра и два студента повернулись к нему, взглянул на него сверху вниз. – Что случилось?
• Мы теперь не товарищи, – хмыкнул один из них, глядя на мальчика сверху вниз.
• А кто? – удивился Юра.
• Просто…люди, – замявшись, ответил студент.
• Кирдык Союзу скоро, – весело подхватил второй. – В стране военный переворот. В столице танки.

У Юры сердце забилось где-то в горле, а ноги подкосились. Воображение услужливо подкинуло ему картинки: танки едут по Москве, и на них испуганно смотрит Юлька, вышедшая из подъезда. Он не знал, на какой улице живёт Юлька, так же как понятия не имел, по какой улице едут танки, но почему-то решил, что его подруга в опасности.

Тем временем на разговор Юры с молодыми людьми обернулась вся очередь: всех волновала тема государственного переворота. Обернулся даже мужичок в матросской майке, который стоял в самом начале очереди и уже запихивал хлеб в авоську. Юра узнал его: это был дядя Вова. Дядя Вова тоже узнал Юру, и закричал, размахивая хлебом:

• Люди добрые! Держите пацана! Он мне весной машину поцарапал! – и сам ринулся к Юре, расталкивая очередь локтями.

Юра, не помня себя, побежал прочь из магазина. Он нёсся по раскалённой улице. Неожиданно для себя мальчик вскочил на подножку сверкающего на солнце трамвая. Впрочем, трамвай ехал куда Юре и надо было: к вокзалу.

На пустующем вокзале Юра бешено стучался в маленькое запотевшее окошко кассы. Полная женщина с сонными глазами медленно распахнула стеклянную дверцу. Юра вывалил все деньги, что дала ему мама на хлеб.

• Если не хватит, всё равно! Еду первым поездом в Москву. Могу без места ехать. Даже на багажной полке!

• Молодой человек, – сказала женщина. Голос её был плавно-тягучим, как мёд, льющийся с ложки. – В стране чрезвычайное положение, поезда не ездят.
• А самолёты? Ну что-то же летает! Мне срочно надо в Москву, понимаете?!
• В Москву ему надо! Что же не на Луну? Иди-ка ты, а то милицию позову.
• Ну и зовите! – в отчаянии топнул ногой Юра.
• И позову!
• И зовите! – кричал Юра в исступлении.

Через пару минут Юра уже сбивчиво рассказывал молодому милиционеру про Юльку.

• Во-первых, твоя подруга в безопасности, – жизнеутверждающе сказал милиционер. – Мирных жителей там не трогают. Во-вторых, зачем сразу ехать? Можно же позвонить.
• Да я…Мы с ней поссорились! – отчаянно сказал Юра. – Я её адреса не знаю, не знаю, куда звонить!

Милиционер почесал в затылке. Потом достал записную книжку с карандашом и протянул Юре:

• Ты старый адрес её знаешь?
• Конечно.
• Пиши. Где родители работали? Всё пиши, что знаешь. Будем искать по базе.

Юра написал, и милиционер отправился к телефонному аппарату. Юра сел на горячий от солнца стул и стал ждать.

Время, которое бешено летело всё лето, теперь остановилось. Юра своими глазами видел, как стрелка настенных часов замерла. Людей на вокзале не было. Гудков поездов не было слышно. Замерло время, замерла жизнь. Солнце покраснело, покатилось к линии горизонта, и там зависло, не собираясь скрываться. Вокруг было спокойно и тихо. Даже не верилось, что в стране переворот, и что жизнь кардинально меняется.

Наконец, прошли минуты, часы, дни, может даже годы, и тот самый милиционер тронул Юру за плечо и вывел тем самым из задумчивости:

• Нашли мы номер твоей Юлии. Звони.

И Юре показалось, что стрелка на часах вздрогнула и пошла, что солнце продолжило садиться и красить лучами здание вокзала, что послышались людские голоса. Он побежал к автомату и дрожащими пальцами стал крутить колёсика, и слушать гудки.

• Слушаю, – раздался голос на другом конце провода. Юре показалось, что этот голос пронзает не только пространство, но и время.

- Юлька! Юля! Это я, Юра! – Юра мысленно смеялся над абсурдом ситуации. Неужели, чтобы просто позвонить близкому человеку надо ждать катастрофы и трагедии?

• А…привет.
• Юля, ты как там? Вы в порядке? Ты не выходи из дома, пока танки не уедут и пока переворот не кончится.

• Дурак, что ли? С чего ты взял, что я именно на этой улице живу. Москва огромная, между прочим.
• Так ты не там, где войска? – у Юры вырвался судорожный вздох облегчения.
• Войска в центре столицы. А я на окраине. Сильно на окраине.- Юля прерывисто дышала в трубку, колеблясь, но всё-таки сказала. – Я в Дмитрове. Это Подмосковье. До столицы два часа ехать. А про Москву это я так, приукрасила…

Юра должен был испытать облегчение от этой новости, но камень с души у него почему-то не свалился. Будто он должен был сказать ещё что-то важное.

• Юль…я по тебе скучал всё лето,– смущаясь, пробормотал Юра. – Давай…всегда созваниваться. Расстояние же не проблема.
• Расстояние – не проблема, – вздохнула Юлька. – Время – проблема. Время летит, всё меняется, и мы тоже меняемся. В детстве дружили с тобой – и хорошо, но пусть это в детстве останется. Нельзя всю жизнь на одном зацикливаться, Юра.
• Не понимаю.
• Объясню на понятном для тебя примере, – Юра представил особенно ясно, что Юлька на другом конце провода закатила глаза, поражаясь его тугодумию. –  Когда ракета летит куда-нибудь, на тот же Марс, она сбрасывает ступени. Они были нужны на определённом этапе, но всё – теперь они просто мусор, лишний груз. От них надо избавиться, понимаешь?
• Учёные скоро изобретут ракеты, которые не отбрасывают ступени, а долетают целиком до Марса, – сипло сказал Юра и повесил трубку.

Вот и все. После такого продолжать с Юлькой общение – себя не уважать. а каждый человек должен уважать себя. Юра вышел со станции. Уже стемнело: августовские дни стремительно убывали. Юра задрал голову, вглядываясь в небосклон. В их стране происходят грандиозные и роковые события, Юра потерял лучшего друга, а звёзды подмигивают издевательски. Они высоко, далеко, они вечные. Им плевать.

Юра умел определять среди звёзд сияние Марса. Вот и сейчас он без труда его вычислил. Марс самый тёплый и самый близкий. Марс сочувствует землянам. Юра когда-нибудь ступит на поверхность красной планеты. Станет знаменитым космонавтом. У него возьмут интервью, и он на весь мир передаст привет Юльке. Что же он думает? Ну какой привет Юльке, когда он собирался о ней забыть? Надо переключиться, уйти в учёбу, в космонавтику. Школа начнётся. Юре будет не до неё.

4

Юра ошибался. Когда началась школа, он часто думал о Юле. Мысленно гадал, с кем она сидит за партой. Отучилась ли грызть ручку? Прогуливает ли физкультуру под предлогом насморка? Так гадал, потом сам же себя ругал за слабость.

Юре больше было не на кого отвлекаться на уроках, и он стал лучше учиться. Все хвалили его за дисциплину. Юра готовился вступать в комсомол в следующем году. Без Юльки его вдруг стали уважать все мальчики, даже Лопухов здоровался за руку. Юра всё также слушал радио на уроках, тщательно пряча радиоприёмник под пиджак, но сигнал Америки он больше не пытался поймать.

В конце декабря Юра шёл из школы домой. Было темно, фонари горели тускло и слабо. Разошлась сильная метель. Юра шёл, скукожившись, закутавшись в шарф. Белые звёздочки проносились перед глазами со скоростью света и растворялись в белеющей тьме. Вихрь поднимал облака снег с земли и бросал на неба, а потом наоборот, с неба бросал на землю. Юра щурился и терял границы реальности.

В ушах Юры страдальческий вой метели сливался с красивым голосом диктора. У Юры под шапкой были наушники. Он слушал новости прямо на ходу, и это спасало его. Казалось, что он не покинут всеми, что есть ещё связь с цивилизацией, что он не пропал в этом бессердечном буране посреди пустынной улице, по которой даже трамваи не ходили.

Он не любил слушать новости, потому что новости – всегда о плохом. Но пальцы на руках коченели даже в карманах пальто, и он не находил в себе сил вытащить руку из тепла и переключить движок.

• Здравствуйте, в эфире новости. СССР больше нет, – звонким голосом говорил диктор. Бодро и живо, будто читал прогноз погоды. –   Республики бывшей державы учредили Содружества Независимых Государств. Это случилось…

Снег бился в конвульсиях, звёздные снежинки превратились в крупные хлопья, дерущиеся между собой. Буран издавал демонический хохот. Но не шум стихии помешал Юре услышать последующие новости.

Его оглушила значимость момента. СССР это не просто четыре буквы. Это было его детство, его отец, ещё не ушедший из дома, солнечный летний двор, посвящение в пионерию, вечерние выпуски «Что? Где? Когда?» на пузатом телевизоре, Юлька… А теперь в один момент всё ухнуло в мглу беззвёздной зимней ночи.

Метель била Юру по лицу, кусачие хлопья впивались в нежную, ещё детскую кожу, а мальчик стоял заледеневшей статуей и не собирался идти домой.  Как быстро и легко они оторвались от земли, от корней, от всего что было, думал Юра. Когда ракета включает вторую космическую скорость, она перед этим преодолевает земное притяжение, перегрузки…А тут – бац, и нет СССР. Без всяких перегрузок и невесомости. И полетели дальше.

Когда наконец, Юра ввалился в квартиру, раскрасневшийся и облепленный снегом, он стуча зубами от холода, протараторил:

• Эс-эс-эс-эр н-н-е-е-т-т.

Мама выбежала к Юре, заставила его срочно снимать всю одежду и класть на батарею, а его отправила греть ноги. Странная мама: её Юркино обморожение волновало гораздо больше рухнувшего порядка.

Юра, в тёплом свитере и шерстяных носках, лежал под двумя одеялами как в заточении. Мама не разрешала ему вставать, чтобы не простудился. Юра смотрел в пузатом телевизоре, как над Кремлём возвышается бело-синий-красный флаг. Флаг правда, был серым, как зимние сумерки, потому что Юрин телевизор в плохую погоду не показывал цвета. Но ещё не до конца усыплённая Юрина фантазия раскрашивала возвышающее полотно в яркие цвета.

Юра смотрел на далёкую и серую Москву, на равнодушно сияющую звезду Кремля. Он понял только сейчас, о чём на самом деле говорила ему тогда Юлька. Чтобы достигнуть чего-то, надо сбросить с себя груз прошлого и стремиться в будущее. Но вот парадокс: с пустыми руками, без старого груза на Марс уже и не хочется заявляться. Вот только на Марс Юре уже лететь не хотелось. И на Луну тоже нет. Вообще никуда не хотелось.

Так Юра осознал, что не хочет больше быть космонавтом и мечтать о далёких планетах. Это открытие так оглушило и поразило его, что он стремительно уснул. Сон молниеносно перенёс его в новый день.

Утром Юра открыл глаза, думая, что это его первый день в новой стране, при новом порядке. Но утро было обыкновенное. Такое же, как и все предыдущие. Ржавая вода из крана. Тёмное небо за окном. Узор на стекле. Шипение сковородки на кухне.

Мама положила Юре на тарелку горячий блин, и даже открыла банку варенья:

• Елена Павловна звонила. Просила передать, что прежняя форма отменяется. Пионерские галстуки теперь не нужны.

Юра понуро кивнул, намазывая на блин варенье тоненьким слоем.

• На каникулах тётя Аня зовёт в гости, – сказала мама, наливая Юре чай.

Юлькина мама зовёт в гости, подумал Юра, лакая чай с блюдечка. Так зовёт, будто не случилось ничего. Юлькина мама зовёт их в гости. А не Юлька.

• Я не поеду, – сказал Юра. Встретившись с удивлённым взглядом мамы, поспешил выдать убедительную причину. – У меня хвосты по русскому, я все каникулы буду заниматься.
• Какой ты у меня трудолюбивый, – мама потрепала Юру по светлой чёлке. – Ладно, позвоню Ане, объясню. Если честно, самой это приглашение не нравилось.

Мама поднялась мыть посуду. Юра съел два блина и даже слизал с блюдца остатки варенья, но всё не выходил из-за стола, растеряно ковырял дырочку в скатерти.

• Мам…- смущённо сказал он наконец. – Было у тебя такое что... значимый и близкий человек, с которым вы много прошли, вдруг стал для тебя никем.
• Было, сынок, – вздохнула мама, не поворачиваясь к нему.
• Папа…звонит тебе иногда? – Юра впервые заговорил об отце.
• Звонит, –  мама включила кран, стала ополаскивать тарелку. Её слова заглушал шум воды. – Про тебя спрашивает. Он игрушки тебе послал на Новый год. Хочешь, прямо сейчас отдам?
• Нет. Не надо не сейчас, не потом. Я уж давно не играю. Лучше маленькому Павлику подари, из первого подъезда, – Юра встал из-за стола и обнял маму со спины. – Я никогда тебя не брошу.

Когда Юра шёл в школу, продираясь сквозь нападавший снег и не расступившиеся сумерки, он опять встретил дядю Вову. Дядя Вова сидел на заледеневшей лавке и курил. Глаза у него были красными. Он покачивался как стебель камыша.

• В школу идёшь? – сипло крикнул он, завидев Юру. – Ты иди, правильно. Учёным потом станешь, заработаешь много денег. Не то что я, на заводе поганом горбатился. А машину, представляешь, угнали! Ищи теперь ветра в поле!

И дядя Вова зашёлся сиплым дребезжащим смехом. Юра больше не боялся дядю Вову, но сочувствия к его потери не испытывал.

Среди непроглядной зимней серости Юрин класс казался пёстрым ярким пятном. Все одноклассники были в разноцветной одежде, абсолютно не подходящей для уроков. Юра разложил тетради и сел за парту, улыбаясь всем и делая вид, что ничего не произошло. Ничего же правда не произошло. Все живы-здоровы. Просто повзрослели.

В класс вошёл Лопухов, и Юра не выдержал и засмеялся. Лопухов пришёл при полном параде: в белой, идеально выглаженной рубашке, с пионерским галстуком на шее и значком Ленина на груди. Не хватало только знамя над головой держать. От злости лицо Лен Палны приобрело цвет этого самого пионерского галстука, и она рявкнула:

• Лопухов! Это что такое?! Сказано русским языком: пионерские галстуки не носим! Нельзя! Снимай немедленно! Завтра с родителями приходи.
• Обязательно приду! С родителями, бабушкой, двоюродным братом, с тёщей и с мужем жены,– клятвенно пообещал Лопухов, сверкая белозубой улыбкой.

     Юра надел наушники, чтобы не слышать криков Лен Палны на Лопухова, и подумал, что некоторые вещи всегда остаются неизменными.

• Ничего, – бодро сказал он сам себе, качая головой в такт музыке. – И не надо никакого Марса, на Земле тоже неплохо.