Трясцина Наталья. О любви к Родине
Награда
Мы, пройдя коридоры ада,
В этом городе, на реке,
Обнаруживаем награду,
Что нас ждет, затаясь, вдалеке...
***
Мое сердце осталось в снегах Подмосковья. На Урале оно подыхало с тоски. Кто от родины плачет и кашляет кровью, не забудет ее до щербатой доски, что положена косо, расположена криво, и щелями раскосо глядит на траву. Если ты от земли своей ждешь торопливо, чтоб она не пускала дурную молву, то надейся и верь, и выращивай сливы, и прощай всех, кто вызвал на море волну.
Мне хватит любви на Россию…
Мне хватит любви на Россию,
Мне хватит любви на весь мир.
Вот только дожди здесь косые,
И в сумерках варят чифир.
Я песни свои растеряю,
Как листья осенней порой,
Где яростный грохот трамвая
Звенит под Висимской горой.
Звенит, превращается в дымку,
Встает синевой надо мной.
И Старый Висим невидимкой
Горит нерушимой стеной.
Смотрю на него я с тревогой,
И колокол гулко гудит.
Пора собираться в дорогу,
Остыть от вчерашних обид.
Я счастье свое потеряла,
Когда поднималась наверх.
И наспех людей обнимала,
И наспех прощала их всех.
Теперь с высоты поднебесной
Признаюсь перед тобой,
Что так и не стала я местной,
Разгульной, хмельной и рябой.
Что мне этот город под ребра
С рождения бьет кирпичом.
И взглядом своим так недобро
Подружит меня с палачом.
И вся моя жизнь - это плаха.
За что мне такая судьба?
И мокнет от крови рубаха,
И в путь призывает труба.
И когда меня спросят...
И когда меня спросят: - Как я весь год жила?
Улыбалась сквозь слезы? Смеялась и пела?
Я отвечу: - Это, наверно, не я была.
Я бы так не смогла. Я бы так не терпела.
Я услышу голос: - Когда ты покинешь Пермь?
Перестанешь любить тех, кто сердцем колючий?
Перестанешь прятаться от кафе и шаверм,
И твердить, что от горя все станут живучи?
-Ты когда перестанешь? - острый вопрос ребром,
- Ты устала, девочка? - Полежи, отдохни.
- Не смогу, когда с неба звучит тот метроном,
Что дает мне право зажечь на земле огни.
Поезд «Пермь — Москва»
Ослепительным днем уезжаем в столицу,
На февральских просторах покачнулся вагон:
Кто-то лузгает семечки, кто-то ест пиццу,
Кто-то долго любуется на свой телефон.
Начнет в окна плескаться дорожная копоть,
И вне доступа станет вдруг любой абонент.
Слышим гул поколения, хрипы и топот.
На железной дороге Магадан и Ташкент
Снова в карты играют и плачут ночами,
Провожают, сжав зубы, на живой эшафот.
Молодой проводник не играет ключами,
Осознав то, что молодость вагон унесет.
И теснее постель, и все слаще рябина,
И, особенно, утром, под метель, в Костроме.
Мы под теплую печку подставили спины,
Не поверили лживой среднерусской зиме,
Что сковала нам веки, стянула нам жилы.
И, скрутив наших нервов голые провода,
Мы выходим под дождь, абсолютно счастливо,
И горим над Москвою, точно с неба звезда.
Скоро приеду и высплюсь…
Скоро приеду и высплюсь дома.
Северный ветер шумит над крышей.
Вот бы зарыться лицом в солому,
Тихо лежать, чтоб никто не слышал
То, как пульсирует кровь в сосудах,
Дергаясь как под электротоком.
Что там ей Гамлет и что Гертруда,
Если судьба открывает око:
Смотрит тяжелым взглядом. Липким.
Снова по коже бегут мурашки.
Выйти бы в сад, где дубы и липки,
В мокрой от пота простой рубашке!
Выйти бы в сад и ходить по тропке,
Между черемухой и рябиной.
В дом бы вернуться, подбросить в топку
Дров с берестою, как свиток, длинной!
Вот бы успеть! И заснять по полной
Фильм, что про жизнь, про любовь, беспечность.
Чтоб ароматом был он наполнен,
Чтобы с экрана струилась вечность.
Здесь такие же ангелы, как в Москве…
Посвящается мужскому монастырю на Висиме
Здесь такие же ангелы, как в Москве,
Беспощадно трубят под остывшим небом.
И быки, качаясь, идут по доске
За буханкой ржаного земного хлеба.
Здесь такие же розы, как шесть лет назад.
Монастырские стены белее снега.
Вспоминаю Киев, цветущий сад,
Да подарок сыну – игрушку «Лего».
Только что изменилось в родном краю?
Не осталось тепла. Замерзают розы.
А на башенках ангелы грозно поют,
Что в Перми смерти нет, зато есть морозы
Жестяные. С крупинками мерзлоты,
Обволакивающие валидолом знойным.
Научи меня, Боже, дышать спокойно,
И смотреть, как ангелы с высоты.
Монастырь на Висиме
Здесь ангелы Твои моля,
Летают, распрямляя крылья.
Закатом светится земля.
И облачная эскадрилья
Вдруг замирает в тишине,
И птицы вьются, словно стрелы,
Сглотнув пшено в небесном дне,
Спешат на землю оголтело.
И позолота куполов
Движенья птичьи отражает.
И солнечный болиголов
Теряясь в предвечерье, тает.
Порадуй меня…
А если меня ты порадуешь
Встречей? Тропинкой желанной
Как в рай, как в нирвану,
К себе позовешь навсегда?
Смотри, я сегодня, как стриж:
В небесной передней
Хочу с тобой слушать
Как бьется в овраге вода.
Хочу с тобой падать
В протоки весенних дорожек,
В сосновые шишки, в смолу,
Что течет из коры.
Порадуй меня звездопадом:
В ладони сложи как награду,
И нежность твоя, и эти дары
Пребудут со мной навсегда.
Не могу надышаться...
Не могу надышаться дождем.
Он сегодня пахнет грибами.
Он сегодня пахнет лугами,
Где с тобой мы бродили вдвоем.
Не могу надышаться, ловлю
Эти звонкие чистые капли.
И цветы, как болотные цапли,
Пьют его, шлют привет журавлю,
Что за лесом густым затаился:
Наберется он сил и взлетит.
Знать бы нам, кто так сильно молился:
Отчего теперь в небе гремит?
И сверкают зарницы над полем,
И течет по дорогам река.
Нас природа спасает от боли,
И в тетрадку ложится строка.
Чуть примята трава...
Чуть примята трава,
чуть примята трава вдоль аллеи.
Ни о чем никогда,
ни о чем никогда не жалею.
Запах мяты и меда,
Запах терпкой осенней печали
Все сильней год от года,
И покрепче, чем был он вначале.
Чуть примята трава,
И в траве блестят бусы брусники.
Жизнь, как прежде, права!
И срывает кресты и вериги.
Падай каплей в песок,
Падай каплей в песок, будь предтечей.
И беги на восток,
И теки на восток, человече.
Чуть дымится земля.
Чуть дымится земля, но не тлеет.
Ты уже как и я,
Ни о чем никогда не жалеешь.
Чем ближе мы к смерти...
Чем ближе мы к смерти, тем крепче строка,
Тем радостней глина на наших подошвах.
Держи меня за руку, пока есть рука,
Пока она есть в настоящем, не в прошлом.
Так хочется верить, что судьба удалась,
А корни и ветки пустили побеги.
Пусть скорби пронзали нас, их долгая власть
Закроет однажды для всех мои веки.
И как бы нам не было тяжело, Господь:
(Вспоминай), нас не раз выручал в дороге.
И ангелы светлые, спасавшие плоть,
Не раз нам соломку стелили под ноги.
Как сладостна жизнь! И в ослепительный день,
Привыкший с дождями читать некрологи,
Не отступив, увижу я хищную тень,
И в свет превращусь, словно луч на пороге.