Лучнёва Елена. Хранитель
Хранитель
Пишу стихи. Храню свою избушку,
лелея мир, что создан до меня:
сирень, жасмин, пионы, кошку Лушку,
родных людей все чаще хороня...
И месяц коромыслом лёг на плечи...
Ты "слышал слово"?! — как мне повезло!
Ты знаешь, память снова душу лечит, –
хранитель — непростое ремесло.
Фундамент крепкий предки заложили,
отцы латали бревнышки порой,
но в этом доме счастливо все жили,
за Богом — как за каменной… горой.
А лето детства снами обнимает...
Изба — молитвой маминой — гранит.
И, веришь? — я сама не понимаю,
храню свой дом иль он меня хранит.
***
Нарисуй мне Торжок! Чтобы мама стояла в сирени,
Чтобы папа, скворцам подпевая, чинил старый дом,
Чтобы месяц — рожком… Чтоб Дюймовочкой жить в цикламене,
Чтоб смеяться до слёз и не думать, что будет потом.
Нарисуй мне Торжок — чтобы бабушка — снова у печки,
И — печет пироги, оторвавшись от швейных забот.
Нарисуй мне Торжок — чтоб дорога от храма да в речку
Или лучше от храма — сиянием крест — в небосвод!
Мне Торжок нарисуй! Чтобы взрослый мой брат стал мальчишкой,
Чтобы всё наносное исчезло под краской Любви!
Ты рисуешь уже? Только детство зачем-то вприпрыжку
Убегает из памяти нашей — зови-не зови…
Но — рисуй мне Торжок!..
Жатва
Июльский воздух разнотравья
тягуч и прян.
Опять в любви своей не прав я,
от счастья пьян?!.
А в небесах — стрижиной стаи
снуют серпы,
и сердце вновь привычно тает,
слова скупы, —
не передать красы душевной
земли родной…
Вокруг — медовые напевы —
тебе одной.
Где б ни был я — тебя я жажду,
родная Русь, –
в тиши твоей, в тебе однажды
я растворюсь…
… К небесной Родине-Державе —
ввысь, чуть дыша!..
Стрижей серпов — Господней Жатвы —
так ждёт душа…
Волговерховье
Приезжай в нашу Тверь вдохновиться поэзией ветра,
Ты услышишь здесь песни истока российской души:
Волга-матушка льется в старинных размерах — и в метрах,
И, стремясь в бесконечность, пока никуда не спешит.
Величавой и гордой ей стать еще в будущем надо,
Кораблями пронзённой, в иные миры уходить,
А пока, на земле моей, — тихой и светлою правдой
Будет в сердце струиться, изгнав неуместную прыть,
Бестолковых и чёрных пустот заполняя резоны,
В путешествие к свету вести ручейками любви.
Не пристало доказывать ей, почему перезвоны
Храмов тысячелетних — у русских в глубинах крови,
Почему за погост, почему за березовость света,
За лихой перепляс и за нашу вселенскую грусть,
В бой солдаты идут, и над строчкою бьются поэты…
Ты послушай истоки, а я… доказать не берусь,
Почему надышавшись «тверскою губернией» вдоволь,
Наш великий поэт, воспевая красоты земли,
Возвращался сюда, в край, где избы как будто по-вдовьи
Приклонившись к берёзам, окошками в землю вросли.
Почему за покой деревенек, в веках растворённых,
Умирая, — мы знаем, — воскреснем в Отчизне родной,
Почему, от рожденья водою реки упоённый,
Я пою о Любви, и ведом лишь Любовью одной.
Этой песне, рождённой от Шепота Слова, не веришь? –
Не пришло твое время, не хочешь — не пой и не верь…
Опустевших миров открывая бессонницей двери,
На часок загляни в нашу славную добрую Тверь…
Хранитель
Пишу стихи. Храню свою избушку,
лелея мир, что создан до меня:
сирень, жасмин, пионы, кошку Лушку,
родных людей все чаще хороня...
И месяц коромыслом лёг на плечи...
Ты "слышал слово"?! — как мне повезло!
Ты знаешь, память снова душу лечит, –
хранитель — непростое ремесло.
Фундамент крепкий предки заложили,
отцы латали бревнышки порой,
но в этом доме счастливо все жили,
за Богом — как за каменной… горой.
А лето детства снами обнимает...
Изба — молитвой маминой — гранит.
И, веришь? — я сама не понимаю,
храню свой дом иль он меня хранит.
***
Нарисуй мне Торжок! Чтобы мама стояла в сирени,
Чтобы папа, скворцам подпевая, чинил старый дом,
Чтобы месяц — рожком… Чтоб Дюймовочкой жить в цикламене,
Чтоб смеяться до слёз и не думать, что будет потом.
Нарисуй мне Торжок — чтобы бабушка — снова у печки,
И — печет пироги, оторвавшись от швейных забот.
Нарисуй мне Торжок — чтоб дорога от храма да в речку
Или лучше от храма — сиянием крест — в небосвод!
Мне Торжок нарисуй! Чтобы взрослый мой брат стал мальчишкой,
Чтобы всё наносное исчезло под краской Любви!
Ты рисуешь уже? Только детство зачем-то вприпрыжку
Убегает из памяти нашей — зови-не зови…
Но — рисуй мне Торжок!..
Жатва
Июльский воздух разнотравья
тягуч и прян.
Опять в любви своей не прав я,
от счастья пьян?!.
А в небесах — стрижиной стаи
снуют серпы,
и сердце вновь привычно тает,
слова скупы, —
не передать красы душевной
земли родной…
Вокруг — медовые напевы —
тебе одной.
Где б ни был я — тебя я жажду,
родная Русь, –
в тиши твоей, в тебе однажды
я растворюсь…
… К небесной Родине-Державе —
ввысь, чуть дыша!..
Стрижей серпов — Господней Жатвы —
так ждёт душа…
Волговерховье
Приезжай в нашу Тверь вдохновиться поэзией ветра,
Ты услышишь здесь песни истока российской души:
Волга-матушка льется в старинных размерах — и в метрах,
И, стремясь в бесконечность, пока никуда не спешит.
Величавой и гордой ей стать еще в будущем надо,
Кораблями пронзённой, в иные миры уходить,
А пока, на земле моей, — тихой и светлою правдой
Будет в сердце струиться, изгнав неуместную прыть,
Бестолковых и чёрных пустот заполняя резоны,
В путешествие к свету вести ручейками любви.
Не пристало доказывать ей, почему перезвоны
Храмов тысячелетних — у русских в глубинах крови,
Почему за погост, почему за березовость света,
За лихой перепляс и за нашу вселенскую грусть,
В бой солдаты идут, и над строчкою бьются поэты…
Ты послушай истоки, а я… доказать не берусь,
Почему надышавшись «тверскою губернией» вдоволь,
Наш великий поэт, воспевая красоты земли,
Возвращался сюда, в край, где избы как будто по-вдовьи
Приклонившись к берёзам, окошками в землю вросли.
Почему за покой деревенек, в веках растворённых,
Умирая, — мы знаем, — воскреснем в Отчизне родной,
Почему, от рожденья водою реки упоённый,
Я пою о Любви, и ведом лишь Любовью одной.
Этой песне, рождённой от Шепота Слова, не веришь? –
Не пришло твое время, не хочешь — не пой и не верь…
Опустевших миров открывая бессонницей двери,
На часок загляни в нашу славную добрую Тверь…