Громова Елена. Над Ай-Петри — облака
Над Ай-Петри — облака
Над Ай-Петри — облака.
Даль объята полусном.
Я скажу любви: "Пока"
И забуду о земном.
Все осталось позади,
Кроме неба и вершин.
Может, теплые дожди
Скоро смоют боль с души.
Мне бы — пару белых крыл
И — в полет. Прощай, тоска!
В белой дымке горный Крым.
Над Ай-Петри — облака.
Еле слышно шелестят
Ветви пальмочек-подруг.
Кипарисов аромат
Разливается вокруг.
Над Ай-Петри — облака.
Над долинами — покой.
Дикий пляж. Моя рука
Сжала камешек морской.
Миллионом грустных глаз
Смотрит море на меня.
Может, завтра встретит нас
Свет безоблачного дня.
В тихой песне ветерка
Слышен отзвук дальних стран.
Над Ай-Петри — облака,
А над будущим — туман.
Дорога из Симеиза в Ялту
Мое отраженье в темном окне маршрутки
Глядит в салон, где молча сидят пассажиры.
А я любуюсь огнями курортных поселков
И черной густой смолой вечернего моря,
Где бегают желтые пятна лунной дорожки.
За задним стеклом остались огни Симеиза,
Дворец Воронцова, темные парки Алупки,
Зубцы Ай-Петри, уютные хаты Мисхора.
Проплыл Ливадийский дворец, как белый корабль.
Машина все едет. Скоро покажется Ялта.
Она предстанет волшебницей лунного cвета
И встретит букетами желтых вечерних окон,
Как будто огромной охапкой цветущих нарциссов.
Мы скоро приедем. За стеклами — горный ветер.
Два огненных глаза машины следят за дорогой.
Танго среди кипарисов
Предновогодняя Ялта. Плюс десять и дождь.
То ли купаешься, то ли идешь — не поймешь.
Лужи блестят серебристо.
Вечер... Играют симфонию дождь и прибой.
В Ялту скорей приезжай, мы станцуем с тобой
Танго среди кипарисов.
Море волнуется раз... и второй... и еще...
Хочется чувствовать рядом — титана плечо.
Небо закуталось в ризу.
Море и небо... Меж ними — сплошная вода.
Вечнозеленая Ялта танцует всегда
Танго среди кипарисов.
Кажется, счастья иного и в космосе нет.
...Может быть, завтра на пальмы посыплется снег
Мелким сверкающим рисом.
Рано темнеет. Полощутся в море огни.
...Снова видение — предновогодние дни,
Танго среди кипарисов…
В Херсонесе — цветущие маки
В Херсонесе — цветущие маки,
Словно души античных солдат.
Битвы древности, штурмы, атаки
В песне волн неустанно звучат.
Здесь когда-то давалась присяга
За родной Херсонес умереть.
Больно нынче алеющим макам
На руины Эллады смотреть.
Были праздники здесь и печали.
Солнце ярко сияло с небес.
Только годы умчались, умчались,
И в легенды ушел Херсонес.
Здесь давно не приносят присяги.
Стены спят. Любопытствует люд.
В Херсонесе цветущие маки
Об античности тихо поют.
Вечерняя Балаклава
Последний огонь розоватый
Объял горизонта края.
И яхта уходит куда-то
За мыс живописный Айа.
Минута — и пламя потухло.
И солнце упало в волну.
Сопит Балаклавская бухта,
Готовясь к недолгому сну.
Стоят катерки на причале,
Мечтая о дальних краях.
И привкус вечерней печали
Горчит у меня на губах.
Горчит... В отгоревшем закате
Растаяла сладкая ложь...
Горчит... Так порою в мускате
Неясный оттенок найдешь,
Как будто немного отравы
Добавлено в это вино...
Вечерняя тишь. Балаклава.
Огней золотистых венок.