Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Двое под слепым дождём

Андрей Александрович Дегтярёв.

— Полезли, — с вызовом сказала Ирка и первая шагнула к отвесной стене, казавшейся с первого взгляда не такой уж и отвесной. Громада стены и со второго взгляда казалась весьма симпатичной на фоне светло-голубого неба над ней. Неба, которое манило своей близостью и приглашало к себе в таинственные верхние объятия отведать неизведанного простора и искупаться в свободе искренних чувств. Где-то высоко в небе в гордом одиночестве парила едва различимая птица, не обращая никакого внимания ни на паренька, ни на девочку там внизу, у подошвы сопки. Она парила совершенно одна в этом казалось бы огромном мире, отдавшись только своим, непонятным человеку, чувствам. Может быть она, закрыв глаза, просто спала, отдавшись восходящим потокам теплого воздуха. А может наоборот, широко открыв глаза, наслаждалась видами окружающего её волшебства природы, восхищаясь собой во время парения над бренностью и суетой презренной низины.

Мальчик не боялся высоты предстоящего покорения. Ему не было страшно потому что не думал о страшном. Он видел только девочку, которая с мальчишечьей решимостью увлекала его за собой в неизвестную добрую вышину. Он поднял свою левую ногу над первым попавшимся уступом, одновременно нащупывая пальцами рук хоть какую-нибудь надёжную трещину. Он просто полез вверх, не задумываясь зачем и почему, краем глаза наблюдая за Иркой, чтоб не отстать от неё и не дай бог показаться недостойным слабаком в глазах этой красивой и смелой девочки. Его ступни, облаченные в китайские кеды, ритмично дыханию надёжно зафиксировались на первых попавшихся в его глаза ступеньках, облизанных и обтёсанных многолетними ветрами, случайно созданные не для человеческих опор многие века назад. Бравируя в мальчишеской ловкости, мальчик быстро перегнал Ирку и через считанные минуты преодолел не меньше трети пути наверх. Отсюда вершина стены теперь была совсем рядом. Уступов на расстоянии вытянутой руки попадалось достаточно много. Подъём по почти отвесной стене казался мальчику забавным приключением. Он никогда не делал ничего подобного раньше. Невероятная сила новых ощущений приятной щекоткой будоражила его изнутри. Так продолжалось, пока скалистая порода рядом с ним не оказалась достаточно сильно поврежденной. С этого места начинался небольшой положительный изгиб, который добавил в каменные чертоги немного скудной жизни. Видимо вода от дождей здесь исправно делала своё дело, давая жизнь кое-где торчащим из камня росткам неизвестных мальчику растений. Нет-нет, да и начинали проскальзывать у мальчика пальцы рук, нещадно царапаясь об острые края раскрошенного камня. Однако, скальная порода всё ещё выглядела вполне прочной под ногами двенадцати летних покорителей небес. Перегнав Ирку по высоте раза в два, мальчик стал с нарастающей тревогой замечать, как с каждым движением вверх перед его глазами попадалось всё меньше и меньше уступов и выбоин, способных дать пальцам и ногам свою надёжную опору. К тому же, в трещинах меж камнями стали показываться уже не такие уж и мелкие травинки. Это были уже прямо таки зачатки пусть пока и очень маленьких, но всё же кустиков, делающих скальную породу в месте их обитания хрупкой и ненадёжной. Смесь скальной породы и хрупкого глиноземного грунта всё чаще и чаще предательски норовила рассыпаться под белевшими от усилий пальцами мальчика. Через некоторое время, абсолютно не устав физически, он и вовсе остановился. Внимательно оглядел исподлобья пространство перед собой и тотчас загрустил. Ему пришлось признать устрашающий сознание факт, что его пальцам рук просто не за что стало цепляться, чтобы хоть немного двигаться дальше. Он поднял голову вверх и оторопел. Примерно в трёх метрах над ним, в окружении непонятно когда и откуда успевших набежать редких облачков с просинью, каменная стена имела совершенно гладкий нарост с угрожающе отчётливо видимым отрицательным углом. Этот нарост делал дальнейшее продвижение наверх невозможным. Где-то глубоко внутри разума мальчика вспыхнула трусливая мысль о том, что он как-то совсем не готов к неопреодолимости. Наверное, к непреодолимости вряд ли возможно быть готовым вообще. От мысли, что ему очень даже может быть придётся повиснуть на одних руках над пропастью, мальчику стало не по себе. Но вспомнив о той близкой и симпатичной особе, которая может легко заметить его слабость, мальчик быстро надел маску спокойствия на свою слегка ошарашенную мыслями физиономию, затем скосил глаза и осторожно посмотрел немного правее и ниже. Посмотрел туда, где с серьёзным сосредоточенным лицом в летнем платьице аккуратно карабкалась вверх очень нравившаяся ему девочка по имени Ира. Осмотрев, намеченный ею путь движения по скале, которая проходила в паре метров правее от него, он с удивлением обнаружил, что над Иркой пресловутый нарост отсутствует. В мыслях всплыло досадное признание, что это только ему одному не повезло. Но всё равно что-то нужно было делать, как не крути. Сперва в его голову пришла разумная мысль самосохранения — просто вернуться. Вернуться спокойненько — с шутками, прибаутками и со смехом спуститься вниз. Это была очень разумная мысль. Ни к чему глупое геройство. Там внизу он легко докажет Ирке, что его маршрут был просто за гранью разумного. Она снизу разглядит этот проклятый гладкий участок на пути его подъёма и всё поймёт. Ну, не дура же она в конце концов. Немного подумав, паренек засомневался в правильности своих предстоящих действий, осознав масштабы личного позора перед дворовыми ребятами, если они узнают. Окончательно мысль о возвращении никак не хотела покидать его уже немного напуганный разум. Прикидывая возможный путь отступления мальчик взглянул вниз и похолодел: под его ногами с лёгкостью могла уместиться панельная пятиэтажка. Эту высоту он хорошо помнил, так как с пацанами часто играл на крыше одной из пятиэтажек в "Мавра", в увлекательную карточную игру. Спускаться как-то расхотелось... Да и как это сделать было вообще непонятно. Что творится под ногами мальчик абсолютно не видел, а попытка нащупать мало-мальски надёжную опору ногой к своему ужасу не увенчалась ожидаемым успехом. Внезапно налетевший откуда-то снизу и сбоку свежий ветерок с избытком добавил его телу жесточайшего холода, особенно под ложечкой. Непонятно откуда взявшийся неприятно охлаждённый воздух за мгновения освободил его от комфортного тепла незамысловатой одежды. На секунду он даже представил себе, как срывается с криком вниз... Как можно быстрее мальчик отогнал от себя этот предательски сковывающий движения страх подальше, твёрдо решив продолжать двигаться только наверх. Мысль обойти непреодолимый выступ, смещаясь в сторону пути движения Ирки, настигла мальчика одновременно с опасением, что он мог бы каким-то образом помешать её безопасному подъёму. Тогда он решил предупредить девочку, пока она ещё не догнала его.

— Ир! — крикнул он ей. Она, услышав его, подняла свою симпатичную головку вверх.

— А-а-а?

— Тут совершенно гладкий выступ! Мне нужно его обойти! Я иду в твою сторону — будь осторожнее!

— Поняла, — деловито ответила ему Ирка, и мальчик уверенно стал продвигаться наискосок в сторону девочки.

Пока дети переглядывались между собой, оценивая взаимное положение, мальчик успел заметить, как ветер играется с Иркиным легким платьицем, нещадно пузыря ткань и стегая ею девочку по ногам замысловатыми треплениями. "Такое красивое платье замарает", — с сожалением подумал мальчик, заметив, как на фоне более светло-коричневой каменистой породы одиноко белеют кончики Иркиных пальцев, которыми она держалась за едва заметные выступы. Медленно, но упорно и уверенно Ирка лезла вверх, ничем не показывая даже намёка на страх. "Да, ей вообще не страшно!" — мелькнуло в голове юноши. И ему сразу стало как-то стыдно за себя. Стыдно за то, что среди их двоих боялся в эту минуту только он. Подстегнув себя парой крепких нелестных слов в свой адрес, он дошёл до того места на отвесной стене, где нависание злосчастного выступа над его головой сошло на нет. Теперь можно было продолжать подъём. Метра три вверх и немного наискосок вправо мальчик преодолел без особого труда. Неожиданно его рука коснулась нависшей над ним травяной «шапки». "Всё — верх!" — обрадовался мальчик. Осталось подтянуться и он там… Но не тут-то было. Мало того, что травяная «шапка» создавала сама собой явный отрицательный угол, так перед ней ещё и не за что было ухватиться, чтобы хорошенько подтянуться. И вообще, это оказалась даже не просто трава, а лысоватый очень короткий газон, будто растущий на самих камнях. Очень похожий на мох. Скользкий и ненадёжный. Если даже и можно было бы мальчишке как-то умудриться подтянуться на последнем каменном выступе перед травяной «шапкой» на одних руках, то зацепиться за что-то более или менее надёжное на самой травяной «шапке» для него никак не представлялось возможным. Осознание опасности происходящего в этот момент в голове мальчика стало напоминать что-то сказочное и неестественное. Появились нелепые мысли... "Как меня вообще угораздило оказаться в этом месте в таком глупом положении"!? Снова вернулась мысль о немедленном возвращении. Ирка уже докарабкалась до него. Вот она — уже почти на одном уровне, чуть правее — всего лишь в каком-то метре. Мальчишечий взгляд опустился ещё ниже и сквозь свои широко расставленные над пропастью ноги он увидел то, от чего уже по-настоящему испугался. Под ним коричневатой пеленой зиял неизвестный для него изгиб отвесной стены, на котором в его памяти не запомнились ни один уступ, ни одна щель или хотя бы маломальская опора. Ведь по ней он не поднимался. Последние метры он двигался наискосок, никак не запомнив расположение близлежащих уступов. Мальчик застыл от ужаса, не в силах даже попытаться нащупать под собой хоть что-то напоминающее собой уступ. В его голове понеслись различные варианты спасения — пожарная лестница, верёвка, сброшенная сверху и даже нелепый большой вертолёт… Только на всё это сказочное обилие спасения необходимо было время, слишком много времени, которого у него нет. Немеющие пальцы не долго позволят ему продержаться на стене. И опять он взглянул вниз, и снова ужаснулся тому, что увидел, тут же отказавшись от спуска, поплотнее прижимаясь к каменистой поверхности западни. Не зная что делать, мальчик попытался для начала успокоиться и даже дерзнул осмотреть всё вокруг, созерцая внезапно открывшуюся ошеломляющей красоты картину. С двадцати метровой высоты он увидел, как левее со спины под его ногами по асфальтированной дороге изредка и не спеша проезжали легковые машины, автобусы, шумные грузовики и мотоциклы. За его спиной полностью залитая светом вечернего солнца величаво раскинулась долина района Первой речки, обильно утыканная железнодорожными путями вокруг Каторжанской слободки. Из железнодорожного Депо слышались знакомые станционные звуки: какие-то обрывки фраз диспетчера, гудки маневровых, непонятные стуки и скрежет. Вот неслышно подкралась крадущаяся над маслянистыми шпалами электричка, застучав своими стальными колёсами о рельсы лишь за секунды до щёлкающего звука переключения питания, к которому давно привыкли все здешние обитатели. Ещё секунда, другая и зеленоватая электричка исчезла из поля зрения мальчика куда-то за взявшей его в свой плен отвесной стеной. Депо и Каторжанская слободка по-своему убаюкивающе замолчали. Наступила обыкновенная городская тишина, к звукам которой привыкаешь настолько, что их и не замечаешь вовсе. И лишь телевизионная вышка на сопке Орлиная равнодушно наблюдала за двумя весьма неразумными существами, застывшими маленькими ящерками на отвесной стене подножия сопки Саперная…

— Красиво, да!? — Ирка поравнялась с пареньком, не без труда переводя дух. Она оказалась настолько близко к мальчику, что при желании он мог бы до неё дотронуться. Ничего не ответив, мальчик лишь утвердительно кивнул головой. Затем подумал немного и новым движением головы показал ей на нависшую над ними травяную «шапку». Какое-то время Ирка спокойно оценивала создавшееся положение: вертела головой во все стороны, шевелила губами и внимательно всматривалась в ближайшую перспективу пути. Она даже оценивающе посмотрела себе под ноги, видимо прикидывая шансы на возвращение, потом взглянула на паренька и... тут он понял, что наконец-то стал не единственным трусом на этой стене. Ирка тоже боялась! Девочка изрядно побледнела, глаза её стали медленно наполняться предвестием скорых слез. И всё-таки весь её вид ещё выражал некое подобие детского недоверия к отсутствию хороших новостей. Как будто она с почти отчаявшимся оптимизмом ждала появления какого-нибудь большого чуда в маленькой трагедии своего испуга. Потребовалось несколько минут растерянного взаимного молчания, чтобы недоверие в хорошее переродилось в примитивное понимание очевидного.

— Может позвать на помощь? — вымолвила, наконец, Ирка, уже не скрывая от товарища по несчастью огромных капелек слёз в своих больших глазах цвета солнечного неба. — Пожарников позвать нужно… или…

— Или голубой вертолёт с эскимо, — с сарказмом ответил мальчик, тут же пожалев о своей несдержанности. — Людей видишь где-нибудь?

Ирка внимательно осмотрела окружающий её мир и зачем-то громко прошептала.

— Никого не вижу, только машины… Может им помахать?

— Маши, если не боишься сорваться. Только мы слишком высоко, чтобы они нас увидели и поняли, что нам нужна помощь.

— Делать-то что тогда!? — капризно всхлипнула Ирка.

— Попытаться залезть наверх, — неуверенно ответил товарищ по несчастью и задумался, пытаясь понять каким образом.

— Как? — снова капризно всхлипнула Ирка.

Мальчику показалось или эта девчонка действительно начала его раздражать? Занудная боль пронзила руки. Это его пальцы внезапно заныли от напряжения и стали просить пощады от усталости. Да что там пальцы! Мальчишечьи ноги от страха не слишком-то теперь могли позволить себе удерживать вдруг непомерно отяжелевшее тело, в следующий момент затрясшееся то ли от страха, то ли от холода, застрявшее на малюсеньких уступах между небом и землёй.

— Ир, никакие пожарники нам не помогут. Не успеют. Нужно, пока есть силы, лезть наверх. Это единственный выход… Ты как?

Ирка затравленно посмотрела на мальчика, но ничего не ответила. Лишь утвердительно кивнула своей очаровательной головкой.

— Я пойду первым. Если вылезу, то вытащу тебя, — непререкаемым мужским тоном сказал мальчик.

— А если нет? — едва выговорила от страха Ирка.

Мальчик ошарашено посмотрел на неё, с ужасом понимая всю полноту эгоизма в её вопросе: «если ты упадёшь, то кто же спасёт меня?!». Откуда-то изнутри организма обиженного подростка подкатила лютая злоба непонятно на что, но которая мгновенным спазмом достигла вдруг плотно сомкнувшихся коренных зубов, добавляя в тишину их отчётливый скрежет. Используя свой внезапный порыв злобы, мальчик стал действовать. Он попытался подтянуться и посмотреть что там наверху. Всего лишь на мгновение его глаза преодолели "мохнатый барьер", увидев за ним спасительный покатый травяной ковер, который под уклоном градусов в тридцать уходил куда-то выше, к спасительным деревьям и к людским тропинкам. Мальчику повезло: возвращаясь падением, он тут же нащупал ногой надёжную опору и перевёл дух.

Светло-коричневый цвет скальной породы преобразился в лучах заходящего Солнца в бурые оттенки. Тёмные и совсем уже не зелёные побеги, пробивающиеся сквозь камни, своим удручающим видом прорисовывали в мальчишечьем разуме последние штрихи к картине под названием "Что же тут на закате случится?". Жизнь или всё-таки нет... В реальности это была очень красочная картина. Пейзаж уходящего за сопку солнышка. В нём розоватые линии отказывались верить в происходящее, а красные сочные пятна до глубины души пугали кровавым оттенком и вместе с ядовито яркой желтизной проникали тревожным ожиданием в мальчишеское самосознание. Неожиданно холодной льдинкой мальчику обожгло правое предплечье. Потом ещё и ещё. "Что это? Дождь?" Он посмотрел в небо и успокоился, увидев в нём лишь редкие светлые облака.

— Слепой дождик пошёл, — где-то рядом послышался тревожный голос Ирки.

"Мокрая трава! Теперь как мы залезем на травяной ковер!? Как по мокрой траве лезть? За что держаться!?" — панические мысли ворвались в голову мальчика. Именно в этот момент его мозг заработал на полную катушку, спасая своего хозяина от погибели. С этого момента жизнь замедлилась до неузнаваемости. Парящая птица стоп-кадром зависла над детьми. Глаза мальчика стали выделять самые мельчайшие частички ненадёжного грунта. Всё самое полезное вдруг преобразилось и невероятно увеличилось на фоне всего ненужного и бесполезного в этот момент. Словно кто-то со стороны подключился к сознанию пацана. В его памяти всплыла необычайно отчётливая свежая картинка момента, когда он всего лишь на мгновенье смог увидеть то, что находилось там — на самом верху. Он вспомнил! Там наверху, в нескольких десятках сантиметров от края, росло какое-то растенье. Оно было не единственным на всём травяном ковре, но самым ближайшим к краю пропасти. Не смотря на то, что в памяти выглядело растение маленьким и неказистым, мальчик был каким-то образом абсолютно уверен — именно это хрупкое создание и сможет ему помочь. "Нужно как можно быстрее найти опору для последнего рывка!" — осенило мальчика. Пальцы его рук попытались расширить едва уловимые трещины в скальной породе под травяной "шапкой". Каждый сантиметр над своей головой он исследовал в исступлении археолога, раскапывающего останки ковчега. В итоге страждущий кое-чего добился. Под травянистой «шапкой», где она состыковывалась со скальным "скальпом", ему удалось нащупать невидимое снизу для его глаз углубление, за которое он точно мог обеими своими руками вполне надёжно ухватиться. Тут же под правую ногу и опора как-то сама собой нашлась. Ни секунды не задумываясь, мальчик рискнул. Невероятно! Подтянувшись в неимоверном усилии он вынес своё лёгкое тело почти наполовину наверх, зацепившись лишь грудной клеткой за не успевшую ещё полностью намокнуть, но уже достаточно скользкую траву. "Не дышать"! — военным приказом закричала жизнь внутри паренька. Он затаил дыхание, упершись своими острыми локтями в живительный мокрый шёлк травы, да так и замер.

«Неужели получилось»? — мелькнула наивная опрометчивая мысль. В следующее мгновение мальчик почувствовал, как его менее, чем наполовину вытащенное тело постепенно тяжелеет и мало-помалу начинает соскальзывать вниз. Никакой опоры под ногами больше нет... Ноги тяжелейшим грузом свисали над пропастью. Даже при огромном желании теперь нащупать какую-либо опору где-то там за травяной "шапкой" вряд ли удастся. Мальчик попытался предотвратить дальнейшее соскальзывание, едва дыша и судорожно цепляясь пальцами правой руки за короткую мокрую траву. Но строптивая трава никак не давала себя схватить. Мальчику лишь изредка удавалось вырвать травяной клок, но это почти не помогало. Однако замедлить начавшееся скольжение вниз ему всё же удалось. В отчаянии юноша снова затаил дыхание и прижался как можно плотнее к траве. Соскальзывание на миг прекратилось. И тут он увидел его! Он увидел тот самый росток, который подарила ему память. Росток был левее. Он был действительно в каких-то сантиметрах тридцати от мальчика! Маленький росток неизвестного растения размером с ладонь. В тот момент для оказавшегося на краю пропасти паренька он стал его единственной надеждой. Поставив на маленькое растение всю свою жизнь, из последних сил, в удачно эффективном змеином движении мальчик резко продвинулся влево, к своей последней надежде. Достал! Но тут же оказался на грани... Мальчик соскользнул по травяной шапке левее вниз — до самых своих подмышек. Зато он всё же успел сделать то, к чему стремился — ухватиться за нежный стебель. Аккуратно обхватив росток у самой земли своей левой рукой, очень-очень осторожно, стараясь почти не дышать и даже, по возможности, быть невесомым, мальчик начал неуловимо вытягивающее его тело движение вперёд. Медленно-медленно, миллиграммами повышая нагрузку на тонкий стебелёк спасающего сейчас его растения, паренёк стал тихонечко приближаться к нему губами... совсем незаметно, по миллиметру, помогая себе глубоким, размеренным дыханием, одновременно аккуратно приподнимая голени своих ног над пропастью, изменяя баланс своего тела. Делая всё поразительно грамотно, как будто ему кто-то подсказывал со стороны как спастись...

Как он оказался полностью наверху, мальчик не запомнил. Не запомнил он и как, раскорячившись по мокрому травяному ковру, в очередной раз боясь соскользнуть вслед за девочкой в пропасть, также по граммам и сантиметрам вытаскивал подружку Ирку. Как вытащил её, перекатив через себя. Наверное, от пережитого страха не запомнил он многого. Зато хорошо запомнил, как после победы над смертельной опасностью ещё долго лежали они вдвоём в мокрой траве на промокших спинах, широко раскинув свои уставшие руки и получая удовольствие от капающих на их счастливые улыбающиеся лица капель слепого дождя. Дождь словно целовал их милые детские мордашки. Двое под слепым дождём удивлённо смотрели в закатное небо, наслаждаясь волшебством птичьего парения в небесной вышине. И это величавое парение птицы казалось им тогда незабываемым парадом в честь их чудесного спасения. Мальчик навсегда запомнил это прекрасное чувство. Торжествующее чувство огромной всеобъемлющей радости. Чувство гордого осознания того, что он боролся и победил. Невероятно сильное чувство, непостижимое без желания победить у самого края человеческой жизни.





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0    


Читайте также:

Андрей Дегтярёв
Мне приснилось, ты любишь другого
Подробнее...