Ветер, ветер — на всем божьем свете!
Семен Губницкий. Родился в 1950 году в г. Харькове. По образованию инженер-программист, кандидат технических наук, доцент ВАК. Международный мастер по шахматам, чемпион Европы в игре по переписке, академик шахматного искусства. Живет в Харькове.
Ветер, ветер — на всем божьем свете!
[...]
На канате — плакат:
«Вся власть Учредительному Собранию!»
(Александр Б., «Двенадцать»)
1
Сегодня, 28 апреля 2017 года, ветрено. Настолько ветрено, что доброму человеку и на ногах устоять трудно. А худому и подавно. Всего неделю назад, поздним вечером, с почерневших от невзгод украинских небес сорвался белый снег. В забытых скобках заметим, что Природа куролесила и в ряде других регионов Божьего света; с нее станется... Описываемый же снег уплотнился, подстелил под себя ледок и приготовился к суровой борьбе за свое весеннее существование. Его можно понять, но человеку (всякому украинскому ходоку) скользко и тяжко. Некоторые ходоки вынужденно падали. Чаще — без трагических последствий для здоровья, изредка — с комическими переломами конечностей. Через упомянутую неделю, наделав дел в виде оборванных электрических проводов и погубленного урожая абрикос, снег подчинился законам диалектического материализма, скукожился, а потом, переодевшись, как Керенский, в женское платье, и вовсе сбежал. Но не в Америку, а южнее — в свою излюбленную Антарктиду... На этом завершаем климатическую интродукцию и переходим к иным, не менее важным, событиям в жизни украинского общества.
От здания к зданию, от семафоров к рекламным щитам протянуты канаты. На канатах — плакаты. На всех плакатах разными гарнитурами начертан одинаковый предвыборный текст: «Вся власть Олигархическому Собранию!» Все эти тексты, не пропуская ни одного, читает старушка пенсионного возраста. Между прочим, эта старушка, будучи кандидатом химических наук и доцентом ВАК, хорошо понимает смысл прочитанного. Уловив и подтекст, неловко припрятанный между строками, старушка плачет, понимая, что он значит. Затем, остановив свой бесполезный плач и утерев слезы, она размышляет на тему рационального использования огромных лоскутов баннерного материала, прикидывает количество портянок, которые можно было бы из него изготовить для олигархов. (Ее прикидки дают основания утверждать, что портянок хватит на всех олигархов отдельно взятой страны.) Покончив с портянками и подойдя вплотную к главному общественному зданию конформистского белого цвета, тоже оснащенному плакатом, она полуцитатно пророчит: «Ох, Матушка-Заступница! Ох, олигархи загонят в гроб!»
Подле указанного здания — для краткости, горсовета — собрались разные люди. Вот буржуй, прячущий нос в воротник двубортного ратинового кардигана (поскольку ветер хлесткий, а воздух еще прохладный). Вот хипарь с немодными длинными волосами, тоже полуцитатно бормочущий вполголоса: «Предатели! Погибла Украина!» К его оценкам прислушиваются известный региональный писатель-вития, товарищ поп с неотъемлемым сияющим крестом на брюшке и молодая женщина неизвестно какого поведения, но в каракулевой шубке и туфлях на шпильках. Эта молодая женщина — художница, работающая в собственной поп-арт-авторской технике, поэтому она выражает свою точку зрения стопроцентной цитатой: «Ужъ мы плакали, плакали...» И как бы соглашаясь, одна из шпилек, попав в щель между старинными булыжниками, ломается. И хозяйка неустойчивой шпильки: «бац — растянулась»! Увидев это, и буржуй, и хипарь, и писатель, и поп, будучи мужчинами и школьно образованными людьми, одновременно подумали: «Ай, ай! Тяни, подымай!» И одновременно бросились подымать...
А «ветер веселый и зол, и рад. Крутит подолы, прохожих косит, рвет, мнет и носит большой плакат» над горсоветом: «Вся власть Олигархическому Собранию»...
Тут из горсовета вышла группа государственных людей. Эфирный ветер донес до нас их классические обрывочные слова: «И у нас было собрание...» «Вот в этом здании...» «Обсудили...» «Постановили...» «Вчера снял на трассе за десять...» «А я на вокзале за семь двадцать пять!..» «За меньше она отказалась давать...» «Пойдем, поищем, с кем сегодня спать...» «Только по пять...»
Поздний вечер. Опустела площадь. Одна лишь старушка, сутулясь, бродит, как Россия во мгле, как бесхозная лошадь разогнанного совхоза. Да свищет ветер... Эй, бабуля! Подходи к агитпалатке — пообщаемся...
«Хлеба... И тарифы уменьшить...» «Ты мне душу не береди. А яркое зрелище — выборы! — впереди».
Черное, черное украинское небо. А звезд-алмазов на нем, ну ни одной, не видно. Отсюда: злоба, грустная злоба. Она закипает в усохшей груди. Надысь паек обещали за голос, знают: слаба утроба... Черная злоба уже в голове. Доцент ВАК, гляди в оба!
12
На следующий день погода не улучшилась — гуляет ветер, плюс дождь и град.
Парад политтехнологов — двенадцать в ряд. Но что похвально — без винтовок, в каждой руке по пачке листовок. Образно говоря, в зубах — сигара, в штанах дубликат. В трахее горла застрял откат. Ах, выборы, ух выборы... Между прочим, стройно идут, причем без хлыста. У электората же бестолковая и всяческая бытовая суета.
Однако дождливо и холодно, господа-товарищи участники избирательного процесса, холодно и дождливо! Что есть, то есть. И потому, с полным основанием, плюем на политтехнологов и спешим в ресторан (по-старому — кабак). А там — в блаженном тепле! — уже сидят наши знакомые. Нет, не умная старушка, не длинноволосый хипарь и не агитатор из палатки. У нее нет аппетита, у них — денег. Художница занята на персональной выставке в полузатопленной Венеции, писатель (вития, если кто забыл) читает свои украинские стихи в полиглотной Вене. Ратиновый кардиган и крест на брюшке — постоянные посетители — еще не подъехали, а государственные люди из горсовета рыщут на трассах и вокзалах. Так кто же сидит-то в ресторанном кабаке?
Да хорошо знакомые нам еще со школьной скамьи Ванька и Катька сидят. Нынче они народные депутаты от фракции умеренных олигархов. (Фамилии у них нынче есть, но не будем называть и тем компрометировать, а именовать станем как в детстве.) У Катьки доллары «в чулке», у Ваньки бизнес вдалеке. «Ванюша, как ты стал богат?» «Бронежилеты для солдат...» «Ну, Ванька, сукин сын, буржуй!» «Сам пидарас, икру прожуй!» Нервничает Ванька. Сейчас у них с Катькой критические деньки (выборы, выборы, ох, маета!), и снуют они в поисках крыши, как лесные зверьки. Ох, дети-pretty, боюсь, что крыша у вас не та.
А кругом — предвыборные списки, предвыборные митинги, предвыборные дебаты. А вокруг массовые медийные дымы и огни. Но некий философ учит: пройдут и они...
Теперь самое главное: ЭВОЛЮЦИОННЫЙ держим шаг! Чтоб ВЫБОР наш не использовал враг, товарищ боец, отпусти на волю птицу-синицу и хоть как-нибудь выйди на свою родную границу. Риск, конечно, есть, но смерть, как давно известно, — дело житейское. А Украина уже не «совейская», она, как недавно стало известно, без виз ЕВРОПЕЙСКАЯ!
